– А теперь, господа, – о деле. – Выражение лица Бойко становится серьезным. – Его превосходительство очень большое внимание уделяет бумажной работе, поэтому мне нужно представить в штаб фронта докладную записку с обоснованием штатного расписания будущего батальона. Какие-нибудь мысли на этот счет у вас есть?
Оладьин с Дольским, как по команде, смотрят на меня. Стараюсь их не разочаровать:
– Батальон четырехротного состава. Первая – разведрота. Она уже существует и остается в прежнем виде. Основная тактическая единица – «пятерка». Далее, вторая и третья роты – штурмовые. Одна из них – развернутый драгунский эскадрон Анатолия Ивановича, вторая – пешая. За основу берем отделение – десять человек во главе с ефрейтором. Вооружение – желательно артиллерийские люгеры и английские гранаты, обязательный ручной пулемет, расчет – два человека и два карабина для стрельбы винтовочными гранатами. Для ближнего боя нужны ножи-тесаки, чтобы ими можно было еще и проволоку рубить при необходимости, револьверы, малые пехотные лопатки. Для кавэскадрона необходимы штук шесть тачанок с «максимами». Четвертая рота – подразделение огневой поддержки. Состоит из пулеметного взвода в восемь «максимов», батареи пушек калибра тридцать семь – сорок семь миллиметров, минометной батареи, отделения крупнокалиберных ружей, отделения снайперов, взвода саперов – взрывников. Было бы очень неплохо иметь пару броневиков или на худой случай автомобилей с установленными в кузове орудиями или крупнокалиберными пулеметами. Насколько я знаю, еще в пятом году использовались четырехлинейные «максимы».
– Да, Денис Анатольевич, вам палец в рот не клади… – озадаченно тянет Бойко. – Где, по-вашему, я должен все это испрашивать?
– Я предложил теоретический вариант, сам прекрасно знаю, что все это достать очень трудно. Люгеры можно заменить на охотничьи помповики, обрезав стволы для компактности… Да, Валерий Антонович, по автоматическим винтовкам Федорова ничего не известно?
– Запрос в ГАУ я послал за подписью командарма, ответа еще нет… И разъясните, пожалуйста, что такое «помповики»?
– Помповики – это охотничьи ружья, которые заряжаются передергиванием цевья назад-вперед. Обычно в подствольном магазине от шести до восьми патронов. Если их снарядить картечью и по максимуму обрезать ствол для большего рассеивания, то один выстрел на ближней дистанции может заменить очередь из пулемета.
– Я слышал о них. У меня отец – заядлый охотник, старается быть в курсе последних новинок, – хвастается Анатоль. – Но он говорил еще про автоматические дробометы… Браунинга, если я не ошибаюсь. Там даже дергать ничего не надо. Просто нажимай на спуск – и все.
– Понимаешь, одно дело – на охоте, и совсем другое – на войне. Чем сложнее конструкция, тем быстрей она ломается.
– Например?.. – Дольский явно не хочет соглашаться. Ох уж эта «бэль эпок» с ее стремлением к комфорту.
– Привожу. Из скольких частей состоит молоток?.. Не знаешь? Из трех. Сам боёк, ручка и клин, с помощью которого боёк крепится на последней. А лом состоит из одной части – самого лома. Так вот, молоток ты можешь сломать, а лом – нет, только согнуть. Идем дальше. Под тачанки легче всего приспособить подрессоренные пролетки…
– Ты, Денис, хочешь меня командиром извозчиков сделать? – Дольский делает обиженное лицо, но, скорее всего, невсерьез.
– А ты представь, что сможешь благодаря этому чуть ли не мгновенно сконцентрировать огонь пяти-шести пулеметов на маленьком участке фронта, устроить бойню и так же быстро исчезнуть, не дожидаясь ответного огня.
– Ладно, ладно, убедил.
– Так вот, пушки можно взять флотские, которые валяются на складах, лафеты сделаем сами, или действительно поставим на автомобили. Туда же могут пойти уже снятые с кораблей митральезы. Минометы нужны небольшого калибра – миллиметров в пятьдесят, чтобы расчет мог идти рядом с остальными… В конце концов, Валерий Антонович, вы же знаете старое армейское правило: проси побольше, дадут столько, сколько надо.
– Ну, хорошо, согласен. – Капитан улыбается. – Если дополнений нет, примем вышеперечисленное за основу… Теперь насчет детей, которых я видел. Вы обещали объясниться.
– Объясняю. Девочку я забрал прямо с улицы у содержательницы притона, по всей видимости, нелегального. Одна из проституток пыталась выбить из нее неповиновение или дурь вместе с мозгами. Пришлось вмешаться.
– Надеюсь, она осталась жива, Денис? – подкалывает Анатоль.
– Да, конечно. У нее вдруг резко разболелась рука, и ей пришлось присесть отдохнуть на крылечке. Тем временем появилась бандерша и заявила, что это – ее служанка, но предложила мне воспользоваться девочкой за тридцатку. Узнав, что я за эти деньги забираю ребенка совсем, возмутилась, мол, есть на ней еще долг в двадцать рублей, но после того, как я ее переспросил, внезапно вспомнила, что долг уже отдан.
– Вы отдали деньги? Кто-нибудь может это подтвердить? – Валерий Антонович пытается вернуть разговор в серьезное русло.
– Да, там стояло еще несколько человек. Они подтвердят… Если захотят остаться в живых.
– Денис Анатольевич, прекратите, я спрашиваю не просто так! Как к вам попал мальчик?
– На следующий день здесь появился один из подручных бандерши, к тому времени от Алеси я уже знал, что ее брат у него. Жулик пригласил на встречу вечером, я пошел туда, приняв некоторые меры предосторожности. Там находился какой-то матерый уголовник, который хотел со мной поговорить. Мы поговорили, после чего бойцы их связали, а бандерша привела мальчишку. Да, у Бени… ну, того уголовника при обыске я нашел бумагу, по которой отец детей отдал их в услужение данному господину…
– Где эта бумага?! – Капитан отчего-то разволновался. – Она у вас?
– Нет, я ее сжег.
– Зря вы это сделали. – В голосе Бойко слышится досада. – Ей-богу, зря… И что было потом?
– Потом мы с мальчиком ушли. Да, при обыске у этого Бени нашли в тайнике драгоценности, а среди них… Вот. – Достаю из кармана Георгиевские кресты и передаю Валерию Антоновичу. – Они номерные, значит, можно определить и разыскать хозяина.
– Как можно сейчас найти Беню? – Серьезный допрос продолжается. – Кого вы еще там запомнили?
– Его подручного, Штакета, и еще одного, скорее всего, охранника того пахана… ну, вора, который со мной говорил. Самого Беню, боюсь, найти будет очень непросто. Драгоценности, которые мы нашли, он припрятал от этого ивана. Так что после нашего разговора ему предстояло еще побеседовать со своим корешем.
– Вы как-то физически воздействовали на того уголовника?
– Ну, стукнул несколько раз, когда кресты нашел. А до этого лицо ему ножом пару раз поцарапал… Нечаянно. Больше так не буду.
Дольский заговорщицки улыбается и хитро мне подмигивает, Валерий Антонович смотрит с укоризной. Потом объясняет ситуацию:
– Денис Анатольевич… и ты, Анатолий Иванович, поймите, что тут – не фронт. А если этот Беня или бандерша попытаются обратиться в полицию? Да даже найдут этого уголовника мертвым, а свидетели подтвердят, что вы его избили, что и послужило причиной скоропостижной кончины?
