Осветительные ракеты каннибалов еще не погасли, медленно опускаясь к поверхности бухты на маленьких парашютах. И в этих отсветах возникло лицо Жанны Хан. Сапрыкин решил было, что ему это показалось. В самом деле, откуда ей здесь взяться? Но он отчетливо видел, как она возникла из-за прибитого к берегу дерева, шагах в тридцати позади Рона, и целилась ему в голову из «Винтореза». Того самого, что оставил ей по наследству Евгений. Она кивнула Сапрыкину, подала знак рукой и снова пристально смотрела глазами охотницы и холодным бесшумным стволом в затылок Джонсона. Они давно научились понимать друг друга без слов. Очень давно. И ему достаточно было почесать подбородок о правое плечо, чтоб дать ей ответ.
– Неужели все вот так закончится, Юджин? Ты просто пристрелишь меня? – спросил Рон.
Сапрыкин вздохнул:
– Проклятье, дружище, ты просто не должен был видеть эту бомбу. Не должен был, понимаешь? Ты бы… – Евгений вдруг опустил оружие и, склонив голову, с силой ею замотал. – Ты бы просто сделал вид, что не знаешь, что это за штука.
Он так и стоял, опустив оружие и голову. Не глядя на американца. Точнее, делая вид, что не глядя на него. На языке профессионалов, коим и являлся всегда Сапрыкин, это называлось – провоцирование к действию. Это – момент истины. Рон не знает, что сзади он под прицелом. И сейчас самое время рвануться на майора. Броситься в укрытие. Метнуть в Евгения нож. Самое время действовать.
Однако, Джонсон не шевелился. Он лишь вздохнул тяжело.
– Послушай, Юджин. Моя бабка родом из Полинезии. Из тех краев, где Франция долгие годы испытывала свое ядерное оружие. А потом мы все пережили то страшное безумие, случившееся с миром. Я больше не желаю, чтоб такое оружие хоть раз кем-то применялось. Даже испытывалось. Даже в наших общих интересах. Оно само по себе ставит под сомнения все наши интересы. Забери это дерьмо, унеси туда, откуда взял, и больше никогда о нем не вспоминай, слышишь?
Сапрыкин медленно поднял голову и пристально посмотрел в глаза Джонсона, пока это еще позволял мерцающий свет.
– Но даже не думай, мать твою, стрелять в меня из-за этого куска железа, тупой идиот! – резко добавил американец.
Евгений улыбнулся, убирая пистолет в кобуру.
– Жанна, все в порядке. Он, похоже, действительно хороший парень.
Американец резко обернулся и только теперь заметил вооруженную женщину, у которой в руках был направленный на него «Винторез», а за спиной висела еще одна винтовка.
– Какого черта здесь происходит?! – воскликнул он. – Это ты так меня проверял что ли, чертов недоумок?!
– Уймись, брат, – поднял ладони Евгений.
– Тебе бы физиономию хорошенько умять, гребаный кагэбэшник!
– Нет, похоже, ей придется все-таки тебя пристрелить, приятель, – тихо засмеялся Сапрыкин. – Успокойся. Давай мордобой оставим на потом, ладно? Сейчас… Сейчас я, черт возьми, очень хочу услышать, какого хрена, вашу мать, вы оба тут делаете?!
* * *
– Что-то больше никаких атак. – Карл осторожно выглянул в окно и бросил взгляд в сторону Петропавловска. – Может, они тоже узнали о грядущем извержении и убрались?
– Сомневаюсь, – вздохнул Квалья, оторвавшись от телескопа и растирая уставшие глаза. Наблюдать за вулканом в сумерках было все сложнее. – Чтобы понять, что с вулканом что-то происходит, и он готовится к пробуждению, надо за ним долго и терпеливо наблюдать. Но и это еще не все. Необходимо понимать процессы, способствующие тем или иным изменениям, которые удается заметить.
– Можешь не сомневаться, что среди джокеров есть и вполне образованные люди. Это в бой они бросают сплошных дегенератов, которые ничего другого кроме убийств не хотят и не умеют. Но кто-то должен направлять это тупое стадо. Кто-то обучил их стрелять из минометов и реактивной артиллерии. Кто-то готовит фосфорные смеси для их бутылок. И кто-то управляет кораблем все эти годы. Это должны быть куда более образованные люди, нежели те джокеры, что попадались нам на глаза.
– Они сюда не красотами любоваться пришли, Карл. И они здесь очень недолго. К тому же, ты сам говорил, что с севера были уже не один раз замечены мобильные разведгруппы каннибалов. Они не атакуют, потому что поняли, что лобовые атаки, к которым они, судя по всему, привыкли, расправляясь с другими общинами выживших, не приносят результата, нужного им. Только потери. Те умные каннибальские головы, о которых ты упомянул, наверняка заняты сейчас выработкой новой стратегии. А пока те, что потупее, просто прочесывают местность. Исследуют ее. Но я готов поклясться, что они не узнают об извержении вулкана, пока оно не произойдет. Так что не стоит тревожиться. Во всяком случае, на этот счет. Вот что меня действительно беспокоит, что умные люди, которое создали общество этих джокеров, додумались создать нацию каннибалов.
– Какой ты наивный, Тони, – фыркнул Карл, поправляя шляпу. – Это ведь умные люди создавали самое мощное оружие массового уничтожения. Это они создавали экономические системы, в которых десять процентов людей владели всем и всеми, сделав миллионы людей своими винтиками и рабами созданной ими кредитно-денежной системы. Все зло от чертовых умников.
– Видишь ли, Карл, я ведь тоже не могу считаться глупым. Но не припомню, чтоб делал кому-то зло. Разве что тем налетчикам, ночью.
– Умный, еще не значит, что хороший. Вот когда хороший парень еще и умен, он почти как Иисус.
– Это тоже преувеличение, – улыбнулся Антонио.
– Сколько времени у нас осталось?
– Я не могу этого сказать. Мы сейчас исходим не из расчета оставшегося времени, а из расчета везения. Вулкан может проснуться уже в любой момент. Но если нам повезет, то мы можем успеть большую часть из задуманного.
– Только бы все получилось, – вздохнул шериф. – Господи, только бы все удалось…
В жилище Антонио вошел Дерил.
– Карл. Они здесь, – сказал он…
На улице царило столпотворение. Американцы, свободные от дежурств на различных, ближних и дальних постах, обступили группу незнакомых им вооруженных мужчин. Хотя, некоторые американцы все же запомнили в лицо самого, по их мнению, опасного из русских. Это был Андрей Жаров. Американцы и русские хмуро вглядывались в лица друг друга, пытаясь найти повод побороть выработанное почти на генетическом уровне недоверие.
– Ты посмел явиться сюда, после того что сделал?! – рявкнул Карл, выходя вперед.
– О господи, только не снова это дерьмо, – вздохнула Оливия, прикрыв лицо ладонями.
– Я не понимаю их языка, Миша, – громко сказал Андрей. – Но догадываюсь, что выкрикнул мистер Шляпа. Так вот. Переведи ему мои слова. Я нахожусь на территории своей страны. Если он хочет поспорить об этом, мы можем, конечно, заняться этим. И очень скоро, вулкан рассудит наш спор. Верно? А может, еще раньше, это сделают джокеры?
– Что он с таким наглым видом говорит?! – рявкнул Риггз.
