– Верно, мыслишь, Андрей, – кивнул майор.
– Ну, так вот. Я предлагал Жанне. Она отказывается. Охота, восстановление Вилючинска, дети, братья… Они, к слову, тоже отказались. Предложил Мише войти в квартет, – Жаров указал на Крашенинникова. – Но и он против. Впрочем, я его понимаю. Ему все больше и больше за Олей присматривать надо.
– Да и я его никуда не отпущу, – добавила Собески.
– Вот… – покачал головой Жаров. – Ну, а ты что скажешь, дядя Женя?
– Тоже, что и раньше. И практика это только подтвердила. Куда полезней, когда я в тени.
– В какой тени, Анатольевич? Все уже знают, кем ты был раньше.
– Ну, тогда я и без вашего квартета тут самый главный и авторитетный, – пожал плечами майор. – Мне тем паче это ни к чему.
– Ладно, – тихо засмеялся Андрей, почесав в затылке. – Ну, а что Карл или Рон? Я Карлу так и не смог объяснить. Переведи ты.
– Хорошо. – Сапрыкин объяснил американцам, что именно предлагает Жаров.
Те переглянулись.
– Нет. Спасибо, но нет, – сказал шериф, поправив шляпу на голове. – Пройдет еще немало времени, пока все мы станем единым целым. Многие из ваших это не поймут и не примут, я уверен. Во всяком случае – сейчас. Так что это не лучшая мысль. А вот создать общий совет, который будет состоять из лидеров двух наций, это будет правильней.
– Ладно. Обсудим и это, – вздохнул Андрей, разочарованно глядя в сторону вулкана.
– Слушай, Андрей. А почему ты не вынесешь это на всеобщее обсуждение? – спросил Михаил.
– Я и собираюсь. Но нужны кандидаты, из которых выберет народ. Или хотя бы один, которого народ одобрит. Но вы же все отнекиваетесь!
– Не кипятись, Жар, – махнул рукой Сапрыкин. – Захар Золотарев. Чем не кандидат? Столько дней один в лодке. Духом не пал. Атаковал джокеров.
– Действительно, – кивнул Горин. – Я с самого начала его предлагал.
Жаров развернул фотопленку и взглянул на негатив, где был запечатлен Никита, который сидел у глубинных бомб и устало улыбался, подняв ладонь. Последние кадры этой пленки делал уже Захар. И проявил ее тоже он, как и учил его когда-то Никита.
– Да молодой он совсем, – пожал плечами Андрей, тяжело вздохнув.
Цой усмехнулся:
– Так мы еще моложе были, когда за дело взялись. Захар годится. Я согласен. А потом и мне замену подыщите?
– Тебе? Это еще что значит? – нахмурился Сапрыкин.
Александр внимательно посмотрел на Оливию.
– Да мы это… С Оксаной, тоже детишек завести решили. Не до того будет уже. Не до правления и прочего. Сын родится – Никитой назовем.
Жаров задумчиво прошелся по площадке и остановился, уставившись в то место, куда падала тень от здания школы.
– Эх, Никита, Никита… – с тяжестью и тоской вздохнул он.
– Ты в своем горе не один, – сказал Михаил. – Мы скорбь и радость делим на всех.
– Да… Конечно… – Андрей покачал головой. – Вот тут все и случилось. Мы играли во что-то. В «квадрат», кажется. А у Никиты эта сторона была. Он был не в тени. Потом мы услышали вертолет. Он приближался. Мы еще не знали тогда Оливию, Мишу и Антонио. Они были в том вертолете. А потом вспышка и…
Жаров присел на корточки, указывая место, где они тушили одежду, загоревшуюся на Никите Вишневском. Но прервал свой монолог и уставился на всех остальных.
– Что за чертовщина… – пробормотал он. – Я один это слышу?
– Слышишь что? – непонимающе взглянул на него Сапрыкин.
– Погодите-ка. Я, кажется, тоже слышу, – сказала Собески. – Это же…
Все они вдруг бросились из тени и подбежали к краю двора перед школой, за которым начинался крутой склон, ведущий вниз, в поселок.
– О боже! – воскликнула Оливия.
– Быть того не может! – пробормотал Жаров, раскрыв рот и нахмурившись. – У кого… Ребята, у кого бинокль?
– Оксана! – заорал Цой, подбежав к стене школы и обращаясь к окнам.
Его подруга высунулась из окна первого этажа.
– Ты чего орешь, – шикнула она. – У детей тихий час начинается. Только засыпать начали.
– Там, бинокли наши! Дай скорее!
– Хорошо, только… – Оксана вдруг застыла, уставившись куда-то в сторону горизонта. – Господи, что это?
– Милая, прошу, скорее!
Звук теперь слышали все. И слышали отчетливо, поскольку он нарастал по мере приближения того, что это звук издавало.
Поначалу это был один вертолет, который двигался на север над восточным берегом полуострова Крашенинникова. Но затем появился еще один и еще. Три вертолета. С них, видимо, заметили человеческую активность на западном берегу Авачинской бухты, и вертолеты, один за другим повернули в их сторону и теперь приближались. Летели они медленно. Наверняка оценивали обстановку. Наверняка они видели и подводную лодку, и тральщик у причалов.
Жаров торопливо отвел Сапрыкина в сторону.
– Это же вертолеты! Работоспособные вертолеты! Откуда?! – быстро заговорил он.
– Изначально летели со стороны океана. Возможно, там корабль, с которого они и летят.
– Чьи это вертолеты?!
– Отсюда не разобрать. Еще слишком далеко, Андрей. Я отсюда не могу разобрать даже типы этих «вертушек».
– Черт! Черт! ЧЕРТ!!! Этого еще не хватало! Слушай, дядя Женя, может… Может как-нибудь по-тихому успеем раздать оружие нашим? Ну, чтоб мы вооружились раньше американцев.
– Что?! – Сапрыкин зло уставился на Жарова. – Не начинай опять!
– А если это их флот?! Их военные?!
– Не начинай!
– Если это наши военные, – вдруг громко заявил Джонсон. – То у нас к ним будет очень много вопросов. В том числе и крайне неприятных. Уверен, подобные вопросы у вас возникнут, если здесь появятся ваши военные. Но в любом случае, мы будем вместе с вами защищать это место от кого угодно!
Андрей недолго смотрел на Рона с сомнением.
– Решайся уже, – тихо сказал Сапрыкин.
– Хорошо, – закивал Жаров.
– Я поднимаю тревогу в поселке! – крикнул Цой и бросился по тропе, ведущей вниз.
– Я предупрежу Вилючинск, – сказал Горин.
– Я поднимаю наших стрелков, – кивнул Джонсон.
Жаров какое-то время растерянным взглядом провожал их всех, затем уставился на Риггза.
– Карл. Помоги мне!
– Что? – уставился на него шериф.
– Я говорю, мне помощь твоя нужна! Ай нид хелп! – воскликнул Андрей и бросился в школу. Риггз поспешил за ним.
– Окей!
Оливия прижалась к Михаилу, и он еще сильнее приобнял ее.
