Имелся у нас в Ахтиарской бухте и один пароход. Этакий пароходофрегат с шестью пушками на борту, однако по маломощности своей погоды он сделать не мог. Даже в полном безветрии утопить что-нибудь крупное ему было трудно. Пока не столько боевой корабль, сколько задел на будущее. Как по мне, рисковать только что созданным флотом при таком раскладе не стоило. В честном бою.
– Надо лететь, – выдохнул Петр.
Без особой уверенности. Прилети дирижабль на пару дней раньше, и отправился бы совершать морские подвиги без колебаний. Сейчас же и тут намечалась генеральная баталия, и бросать армию буквально накануне сражения тоже не годилось. Вечная дилемма, когда надо быть везде и сразу.
– Я думаю, пока не надо, – как можно тверже ответил я. – Нам сейчас необходима победа здесь.
– Но и там тоже, – возразил император.
Стоявший рядом Меншиков пока собственного мнения не имел и лишь обдумывал, где же лучше?
– Там все под огромным вопросом. Перевес большой, а флот у нас пока молодой. Прямое столкновение может не выдержать. Надо или остальных из Керчи вызывать, или действовать иными методами.
– И потерять Крым?
– Почему сразу потерять? Войск там достаточно. Сколько турки вместят на транспортах? Два десятка, даже если по пятьсот человек на каждом, всего десять тысяч. Что они там сделают? Количество пленных пополнят? Корабельная артиллерия им не поможет, а в полевом сражении мы их точно разобьем. Нам же лучше, чтобы высадились да попробовали, что значит на русскую землю вторгаться. А корабли… Пошляются немного у берегов, да уйдут. В худшем для себя случае в какой-нибудь бухте обоснуются. Вот тогда мы их и прихлопнем.
– Но Севастополь…
– Так в Ахтиарскую бухту, я думаю, им уже не войти, – я вопросительно посмотрел на Григория.
– Точно, – подтвердил мой соратник по войнам. – Батареи поставлены, если возникнет необходимость, мы в горловине сразу мин накидаем.
– Вот. Так что особо волноваться пока не о чем. Нам надо здесь турок разбить.
Не рассказывать же Петру о последствиях иного Прутского похода! Все-таки намного спокойнее командовать в решающую минуту самому. Но и отпускать одного Петра в Крым не хотелось. Он уже один раз проявил горячность, и еще счастье, что она не привела к катастрофе. Этот наш давний рейд еще в самом начале местной эпопеи был довольно безопасным. Тогда османы нас не ждали, а основной их флот болтался в Средиземке. Здесь-то, куда ни взгляни, всюду турецкие берега. Иных стран пока не существует. Ни Румынии, ни Болгарии. Сплошь владения Дивана.
Да и сомневался я немного в уровне моряков. Хоть Сорокин их подготовил в общем неплохо, да только плавания по морю Азовскому – это не совсем то. Нет, в открытый эскадренный бой да с численным перевесом у противника лучше пока не лезть. Пусть даже у некоторой части моряков имеется весьма неплохой опыт прошлого года. Причем показали себя в том бою необстрелянные команды фрегатов очень неплохо. Но все равно ставить все сразу на карту не хочется. Турки должны привыкнуть быть битыми в любой схватке. Для этого достаточно кусать то здесь, то там, а в оптимальном варианте увлечь их в какую-нибудь бухту и там устроить раннюю Чесму. Намного надежнее и действеннее, чем выстраивать батальные линии и упорно долбить друг друга артиллерией.
– Но Крым…
Петр все-таки боится потерять обретенное. Столько лет мечтать о выходе к морю! Хотя на Балтике мы уже встали твердой ногой.
– Удержим, – коротко отвечаю я. – Главное – визиря сейчас разбить, а там и в Крым отправимся. Да и не только полуостров нам нужен. Все земли, лежащие перед ним. Там они дивные, сразу решится проблема с урожаем. И сообщение станет лучше. Пригласим колонистов из Европы. Небось многие захотят завести там свое хозяйство. Лишь тогда мы встанем на Черном море твердой ногой. Нормальную верфь учредим. Мы уже и место наметили.
– В самом деле, – вдруг поддержал меня Меншиков. – Тут до турок один хороший переход. Ударить как следует, и от визиря ничего не останется. Да и деваться некуда. Не возвращать же армию!
Последний аргумент подействовал. Отступление в виду противника чревато катастрофой. Да и отлет императора из армии вызовет падение воинского духа. Закон войны: любому кажется, что самое главное происходит там, где приходится сражаться ему.
31. Флейшман. А в Питере покой
Ардылов все-таки совершил чудо: починил дизель на втором дирижабле. Правда, гарантии, что тот будет работать вообще без поломок, дать не мог. Так в природе и не существует ничего вечного. Зато теперь я имел в распоряжении нормальное транспортное средство. При российских масштабах на лошадях везде не поспеешь. А война – войной, но жизнь продолжается. Производство растет, опять-таки железная дорога. Есть надежда, что в следующем году она будет готова. Народу на строительство привлечено много. Уже и подвижной состав изготавливается, и обслуживающий персонал в далекой Коломне старательно осваивает основы невиданных профессий. Машинисты, кочегары, начальники станций, ремонтники, сцепщики, стрелочники, путевые обходчики… Я как-то раньше и не задумывался, сколько людей надо для функционирования вроде бы обыденной вещи. А ведь сеть дорог надо будет развивать. Пусть пока больше для грузовых перевозок, но от этого проблем не намного меньше. И почти все наши воюют, все дела на мне, Жене да Аркаше.
Но и это еще не все. Нашему мастеру на все руки удалось изготовить радиопередатчик. Самый примитивный, насколько понимаю, примерно такой же был создан Поповым. На пару веков позже. Какая-то катушка, телеграфный ключ – однако ничего сложнее и нельзя создать в это время. Все передачи реальны лишь азбукой Морзе, никаких вещаний голосом или музыкальных концертов, так нам пока большего и не требуется. Мы чистые практики. Страна велика, фельдъегеря скачут долго, и своевременное получение важных депеш очень важно. Я уже не говорю про море. Нас здорово выручали маломощные радиостанции судовых шлюпок. Правда, пока дальность устойчивого приема была в пару километров, так ведь на то и начало. Брюс настолько увлекся, что каждый день балуется с новой игрушкой, проводит опыты, думает над усовершенствованиями. По легенде-то он чернокнижник, а на самом деле – естествоиспытатель, этакий настоящий ученый. Он просто искал истину не там в полном соответствии с веяниями времени. Мы же приоткрыли некие горизонты. Даже не имея подлинных знаний. Зато теперь получили поклонника радиодела. Теперь Брюса от тайн электричества в самых широких пределах за уши не оттянуть. Мы рассказали, что сумели, а теперь он днями и ночами сидит возится.
Жаль, сам Ардылов все больше стареет. Возраст-то уже пенсионный или чуть за пенсионный, вот былой раб Командора и рассказывает с завидным упорством о нажитых болячках. Даже бросил курить, немедленно располнев, с этой весны – пить. Насчет последнего неплохо. Давно бы пора. А вот жаловаться на всякие простуды и прочие хвори – распоследнее дело. Я в последний раз выслушивал часа два, не меньше, и в конце концов не выдержал и пообещал передать все при первой же возможности не Петровичу, а Петру.
