– Доблестный юноша! Не будешь ли ты так добр перенести меня через эту бурную реку? Ноги не держат, а надо в Иолк.
Ясон молча поднял дряблое старческое тело и, прижав его к себе, шагнул в воду. Ему ранее приходилось перетаскивать через стремнину овец, но те были тяжелее и старались выскользнуть. Старушка же была легка, как тень. Реку он преодолел в четыре прыжка, но, выходя на берег, неловко ступил и уронил сандалию с левой ноги. Будь он один, ее легко можно было поймать. Но со старушкой было несподручно. Когда он опустил свою ношу на землю, сандалию уже засосал ил.
Махнув с досады рукой, юноша понесся, припадая на одну ногу.
– Как твое имя, юноша? – послышалось сзади. – Как тебя благодарить?
– Меня зовут Ясоном. Доброго тебе пути, бабушка! – крикнул юноша не оглядываясь.
Если бы он оглянулся, жизненный путь уже не казался бы ему таким темным. На том месте, где он оставил старушку, находилась высокая статная женщина с властным лицом – богиня Гера, супруга Зевса. И как она не похожа на ту мстительную и ревнивую женщину, какой ее рисуют поэты. Она провожала юношу взглядом, и не было в нем обычной суровости. Прекрасные губы богини шептали:
– Доброго тебе пути, Ясон!
Ясон в Иолке
В тот вечер царю Иолка Пелию сообщили, что встречи с ним добивается юноша, одетый в шкуру леопарда.
– Пусть войдет! – распорядился царь.
Юноша – на вид ему можно было дать лет двадцать – почтительно поклонился. Шкура леопарда была потерта и порвана в нескольких местах. Видимо, она служила ее владельцу не только плащом, но и подстилкой. Опустив взгляд ниже, Пелий увидел, что незнакомец обут на одну правую ногу.
На лбу Пелия выступил холодный пот. Вспомнилось давнее предсказание, что его власти и жизни не угрожает никто, кроме незнакомца в одной сандалии. И вот этот незнакомец явился!
Совладав с собой, царь спокойно произнес:
– Каких только причуд не бывает в дальних странах! Я слышал, что где-то на востоке сыновья бросают тела умерших родителей на корм псам, а на севере люди превращаются в волков. В какой же стране обуваются на одну ногу?
– Я не чужестранец, – отозвался юноша. – Сандалию я потерял, переправляясь через Амир. Конечно, я мог бы приобрести пару обуви. Но Хирон сказал, чтобы я явился прямо к тебе, никуда не заходя.
– Кто этот Хирон и какой страной он правит? – поинтересовался Пелий.
– Хирон не царь. И даже не человек. Он кентавр и живет в пещере. Меня ему отдал отец, едва я родился, опасаясь за мою жизнь. Хирон воспитал меня в правде и дал имя Ясон. Я пришел к тебе, царь, чтобы ты вернул власть, принадлежащую мне по праву.
Пелий ответил не сразу. Его поразило простодушие этого юнца, назвавшего себя Ясоном. Говорить с человеком, ничего не таящим за душой, бывает подчас тяжелее, чем с хитрецом. Правда обезоруживает.
– Власть действительно должна принадлежать тебе, – начал Пелий не сразу. – Но будет справедливо, если ты возьмешь на себя часть обязанностей, которые лежат на нашем древнем роде. Душа нашего общего предка Фрикса требует, чтобы кто-то из нас вернул его достояние – золотую шкуру барана, на котором тот добрался до Колхиды. Я стар. Ты же молод и силен. Как только золотое руно окажется в Иолке, ты получишь корону.
Пока Пелий разглагольствовал, Ясон вспоминал историю Фрикса, слышанную им от Хирона. Матерью Фрикса и его сестры Геллы была богиня облаков Нефела. Когда их отец Афамант женился во второй раз, мачеха Ино решила погубить детей. Хитростью и обманом она убедила сограждан, что боги, обрушившие на страну страшную засуху, требуют в жертву царских детей. Несчастных уже подвели к алтарю, однако Нефела, спустившись легким туманом на землю, принесла чудесного овна со сверкающей золотой шкурой. И как только брат и сестра сели на его спину, он, взмыв в небо выше птиц, понесся на север. По дороге у Геллы закружилась от высоты голова, и она упала в море, получившее с тех пор ее имя, а Фрикс добрался до Колхиды, где был воспитан царем Ээтом. Женившись на царской дочери, он принес овна в жертву Зевсу. Шкуру этого барана и желал получить Пелий.
– Согласен! – воскликнул юноша с той радостной готовностью, которая не оставляла никаких сомнений в том, что он постарается как можно скорее возвратиться в Иолк.
По губам Пелия скользнула удовлетворенная ухмылка. Нет, он не торопился получить золотое руно. Он не верил в его существование. Мало ли какие рассказывают бредни! Пелий радовался собственной находчивости. Ему не стоило труда избавиться от этого глупца иным способом – предложить вино с ядом, наслать убийцу. Но все-таки это не чужак, а племянник. Пусть им займутся боги.
«Арго» и аргонавты
Прислушайся, это не ветер
Колышет верхушки стволов -
Минувших тысячелетий
Призывный доносится зов.
И вот уже чудо-триеру
Колотит священная дрожь,
Ты Понтом сверкающе-серым
Вослед аргонавтам плывешь.
Но манит тебя не добыча,
Не блеск золотого руна -
Ушедшего мира величье,
Живая его глубина.
Чтобы отправиться в такую даль, как Колхида, следовало иметь не такое судно, каким пользовались в те времена, чтобы плыть от острова к острову, не упуская из вида землю. Необходим был корабль, который мог бы вынести удары волн сурового Понта. Ясон нашел мастера, согласившегося построить судно, какого еще не держали на своих белых плечах нереиды. По имени этого мастера – Арг – будто бы и назвали корабль «Арго»
[271].
За постройкой судна в порту Фессалии Пагасах наблюдала сама Афина, опытная в любом мастерстве. Она внушила строителю, какие выбрать сосны для бортов и мачты, как их обстругать, как соединить доски швами и в каких местах скрепить гвоздями. Для киля Афина выбрала и принесла из Додоны дубовое бревно. Оно было не только крепче меди, но и обладало даром речи. Правда, понимать эту речь мог не всякий. Когда «Арго» был готов и тщательно осмолен, на борту у носа вырисовали синий глаз, чтобы корабль не был слеп и видел свою цель.
После этого по всей Элладе прозвучал клич, на который откликнулись многие герои. Был среди них божественный певец Орфей, умевший звуками кифары зачаровывать скалы и останавливать речные потоки. Явились могучие близнецы Кастор и Полидевк, провидец Идмон, внук Мелампода. Прибыли быстрокрылые сыновья Борея – Зет и Калаид. На борт «Арго» поднялся Геракл с юным красавцем Гиласом. Сама Афина привела Тифия, обладавшего знанием моря. Его она назначила кормчим. Всего собралось более шестидесяти героев
[272].
