Книга Мифы и легенды народов мира. Древняя Греция, страница 133. Автор книги Александр Немировский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мифы и легенды народов мира. Древняя Греция»

Cтраница 133

– Да! – ответил лазутчик.

И тотчас же заскрипел засов, открылось продолговатое отверстие. Наружу высунулось длинное копье, на землю, как с корабля, был брошен канат, и по нему бесшумно скользнул на землю первый воин. За ним другой, третий, четвертый. И вот уже под чревом коня разместился отряд. Разделившись, одни бросились к пролому в стене, чтобы уничтожить стражу. Другие рванулись к дворцу. Кто-то, отделившись, понесся к храму Афины Паллады. Через несколько мгновений оттуда послышались возня, крики и тяжелый удар. Это рухнула статуя той, что была на стороне ахейцев.

Многие мужи и жены, выскочив из постелей, побежали к дворцу, чтобы укрыться за его стенами. Другие, оставаясь дома, кидали в недругов что попало: кастрюли и сковороды. Кто-то пронзил ахейца вертелом, и он, схватившись за него, с воем катался по мостовой.

Между тем сквозь разрушенные Дарданские ворота вливались все новые и новые отряды ахейцев и мирмидонян. Обходя дом за домом, воины убивали мужчин, а женщин и детей вытаскивали наружу и гнали бичами на агору. Дворец был окружен со всех сторон и обречен. Но его защитникам удалось раскачать и опрокинуть башенку, нависавшую над воротами. Внизу раздались вой и стоны. Десятки ахейцев остались лежать под руинами.

Прыгая по трупам и камням, вверх к воротам с бревном в руках понесся Неоптолем. Ему удалось их разбить и ворваться во дворец. За ним ринулись другие. Вскоре дворец наполнился криками убиваемых. И не было пощады никому.

Бросившись к Андромахе, прижимавшей к груди младенца, Неоптолем выхватил его и с воплем «Гектореныш!» кинул вниз с высокой стены. От старца Приама, прижавшегося к алтарю Зевса, богобоязненные воины отводили мечи. Неоптолем же пронзил его насквозь.

Начало светать, и стало видно, как из дворца выбегают ахейцы – кто с кожаными мешками или драгоценной утварью, кто волоча за руку полураздетую женщину или плачущего ребенка. Стоны пленниц, потерявших родителей, лишившихся детей, заполнили всю долину Скамандра. Их заглушали крики воинов, старавшихся отбить себе рабыню покрепче, помоложе, покрасивее. Одиссей, перекричав всех, добился справедливого раздела по жребию. Андромаха, узнав, что досталась убийце своего сына Неоптолему, лишилась чувств. Ее, полуживую, бросили на колесницу. Самому Одиссею по жребию досталась старуха Гекаба. Это было встречено хохотом; и старуху тут же убили [316].

Но вдруг все стихло. В странной, неестественной тишине, которой не знала Троя за всю свою историю, послышался шелест, будто исходящий от огромных невидимых крыльев. Это боги покидали свои алтари в побежденном городе, предчувствуя, что здесь никто уже не будет приносить им жертв.

Мифы и легенды народов мира. Древняя Греция
На пути в отечество
Мифы и легенды народов мира. Древняя Греция

Пахнет кровью трава

У поверженной Трои.

На свои острова

Отплывают герои,

И на их имена

Отзывается звуком

Тетива и струна

Аполлонова лука.

И ведет за собой

Он смятенные души

К берегам, где прибой

Все сомнения глушит.

Для мифологического сознания с его замедленностью сценического действия и пристрастием к живописным подробностям и генеалогическим деталям возвращение героев из-под Трои домой, переход от войны к миру – не время, необходимое для плавания от берегов Троянской равнины до Пелопоннеса, Аттики, Беотии или островов Эгейского моря, а длительный период, наполненный удивительными событиями и приключениями. Перенесенные в иную среду, герои должны преодолеть возникающие препятствия на пути в отечество.

В годы Троянской войны они вспоминали о нем чаще всего в тех случаях, когда между героями возникали споры и можно было пригрозить возвращением на родину. Герои в пылу сражения как будто не помнят о том, что у них дома остались отцы, жены, сыновья. Так, Ахиллу о его отце Пелее напоминает Приам, желая разжалобить убийцу сына. О сыне Ахилла Неоптолеме ахейцы вспоминают лишь после гибели великого героя, когда опять-таки троянец сообщил, что без его появления у осаждающих не будет удачи.

Тоска по родине возникает у греков во время их возвращения. Греки называли возвращающихся «ностой» – и именно от этого корня произошло современное «ностальгия». Но для эпических героев ностальгия – чувство тех, кто в пути. Заданный мифом долг выполнен. Можно с чистой (или нечистой) совестью возвратиться с богатой добычей, с золотом и пленницами или малолетними пленниками к милым женам, к сыновьям, не видевшим отцов или успевшим забыть о них, к старым родителям. Ан нет! Миф ставит на пути к желанной встрече одно препятствие за другим. Вот уже родной город на виду, а буря отбрасывает корабль назад. Отец не принимает сына, не оправдавшего возлагавшихся на него надежд. Колдунья, очарованная красотой героя, не отпускает его на родину. Еще раз герой с невероятными усилиями достигает отечества, но судьба или враждебные боги опять воздвигают преграды. Так родина становится трижды желанной, а разлука с нею немыслимой, если только по оплошности не выпьешь сладкого лотосового сока забвения или не будешь превращен злой волшебницей в животное, которому неведома ностальгия.

Таковы логическое и психологическое обоснования сюжетов о странствиях при возвращении на родину, используемых в мифах об Одиссее, Менелае, Тевкре, Диомеде и многих других ахейских героях. Разумеется, и в этих сюжетах присутствует определенная историческая подоплека: желание создателей мифов обрисовать те реальные этнические и политические перемены, которые произошли в период между Троянской войной и временем жизни поэта, собравшего предания о ней. Мифы о возвращении давали возможность объяснить, как были основаны далеко от первоначальной родины новые города, как племена переменили места обитания.

Древнейшей и как будто единственной из поэм возвращения была «Одиссея». Ее часто называют «поэмой моря». В самом деле, море присутствует во всех частях пространного повествования как грозная, подвластная враждебным богам стихия, которая противостоит соединению скитальца Одиссея с его островной родиной, с супругой, хранящей ему верность на протяжении двадцати лет, с выросшим в отсутствие отца сыном. Сила моря выглядит тем более значительной, что могучая фантазия поэта размывает до неузнаваемости хорошо знакомые мореходам его времени очертания островов и полуостровов, бухт и проливов. Все это создает впечатление, что действие происходит не в прекрасно изученных, тысячелетиями выверенных и обозначенных лоциями водах, а в беспредельных пространствах, где герой, даже такой находчивый, как Одиссей, не может рассчитывать на самого себя, а только на помощь дружественных ему богов. Одиссея нельзя назвать мореходом, это целиком «сухопутный человек», втянутый в морской мир поневоле.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация