Данай, выросший на берегу Нила, никак не мог примириться с нехваткой пресной воды. Он разослал дочерей по стране, приказав отыскать подземные воды. Более других повезло Амимоне. Странствуя, она увидела красавца оленя. Метнув в него дротик, она, не будучи охотницей, угодила в спящего сатира. Тот, проснувшись, бросился к девушке. На ее крик прибежал Посейдон. Разделила с ним ложе Амимона, и в благодарность Посейдон открыл выход подземному источнику, дав ему имя возлюбленной. От этого источника родилась река, образовавшая Лернейское болото, ставшее местом рождения и обитания Гидры. От брака Посейдона и Амимоны родился Навплий, предок знаменитого героя с тем же именем. Он открыл искусство кораблевождения, используя для этого созвездие Большой Медведицы. Ему приписывалось основание города Навплия, первые обитатели которого стали мореходами.
А тем временем Эгиптиадам, сгоравшим от любви к двоюродным сестрам, удалось напасть на след Даная и его дочерей. Прибыв в Аргос, они явились в царский дворец и потребовали Данаид себе в жены. Данай понял, что не справится с пятьюдесятью сильными юношами, и отпраздновал свадьбу. Но перед тем как отпустить дочерей к мужьям, он дал каждой из них по кинжалу, приказав убить мужей, чтобы не допустить кровосмешения.
Послушные дочери повиновались отцу, залив брачные постели кровью мужей-братьев. Только одна из них, Гиперместра, пощадила своего супруга Линкея
[193] и тем погубила сестер. Наутро Линкей отправил их в аид. По другой версии, Данаиды остались жить и получили других мужей, от которых пошли герои и простые смертные. В эллинистическую эпоху возник миф о наказании Данаид в аиде, где они должны были наполнять дырявый сосуд. Многим в древности это казалось суровым наказанием. Но те, кто находил поступок целомудренных сестер благочестивым, утверждали, что данаидам, правнучкам полноводного Нила, было дано вести в аиде привычный образ жизни.
Сын золотого дождя
Взвился крылатый конь, стремит полет свой рьяный,
Клубит горячий пар из яростных ноздрей,
Неся любовников все выше, все быстрей
Сквозь голубую ночь и сквозь эфир звездяный.
И ветр порывистый вздувает гриву, хвост
И крылья-парусы, что, мчась от звезд до звезд,
Несут обнявшихся, баюкая, лелея.
И дева, и герой, откинувшись лицом,
Глядят, как, от Тельца лучась до Водолея,
Горят созвездья их во мраке голубом.
Жозе-Мариа де Эредиа (пер. Г. Шент ели)
У Абаса, царя Арголиды, было двое сыновей – Пройт и Акрисий. После смерти отца братья повздорили. Акрисий изгнал Пройта из Аргоса. В конце концов они сошлись на том, что разделили власть. Акрисию достался Аргос, Пройту – Тиринф
[194].
У Акрисия от Аглаи родилась дочь Даная и выросла настоящей красавицей. Опасаясь, что после кончины его власть над Аргосом перейдет к Пройту, Акрисий волновался, кто станет его зятем, и обратился за советом к оракулу. Вместо ответа на этот вопрос оракул объявил: «Найдешь ты смерть от руки внука». И встревоженный царь приказал заточить красавицу дочь в глубокое подземелье
[195], чтобы она никогда не стала матерью. Но нет преград для всевидящего и всемогущего Зевса! Он проник сквозь решетку темницы звонким золотым дождем. Даная родила прекрасного младенца, назвав его Персеем
[196].
Через десять лун Акрисий, проходя мимо подземелья, услышал голос ребенка и догадался, что его предосторожности не помогли. Рассвирепев, он приказал слугам сбить деревянный ларь, сам усадил туда дочь с внуком и безжалостно столкнул их в бурное море.
Даная в подземных покоях; сверху на нее падают капли золотого дождя
Услышали нереиды детский плач, увидели сквозь щели в досках младенца и залюбовались им. Прекратив свои буйные забавы, они понесли ящик, качая его на плечах, как люльку, к каменистому островку, чье имя Сериф
[197]. И задремал Персей на руках у Данаи, плывя навстречу своей великой судьбе.
В то утро у берегов Серифа промышлял один из рыбаков
[198]. Почувствовав, что сеть зацепила нечто тяжелое, он подтянул этот предмет багром и поднял на лодку. И развалился ларь. Из него вышла молодая женщина невиданной красоты со спящим младенцем. От удивления вскинул рыбак вверх руки и вознес молитву богам, пославшим такой необыкновенный улов.
Тем временем в бухточку, куда причалила лодка рыбака, собрались стар и млад. Явился и царь острова Полидект. Глядя с восхищением на Данаю, он протянул ей руку.
– Меня не интересует, – сказал царь, – за что ты потерпела такую суровую кару. Я беру тебя в свой дом. А твою дочь накормят пастухи…
– Это не дочь! – гордо проговорила Даная, разворачивая младенца. – Это сын, сын Зевса.
Многие простые люди упали на колени или преклонили головы. Полидект же не шевельнулся. По его губам скользнула недоверчивая улыбка.
Шли годы. Полидект не оставлял надежд сделать Данаю своей женой. Но гордая аргивянка отвечала на все его просьбы отказом. Ей ли, замеченной самим Зевсом, быть женой смертного! Любуясь сыном, она размышляла о его будущем. «Известно ли о нем Зевсу? Почему он не дает знака своей милости? Может быть, опасается мстительной Геры?»
Все меньше оставалось у Полидекта надежд на брак с чужестранкой. Теперь Персей сможет защитить мать, и царь решил от него избавиться. Вызвав юношу к себе, он сказал:
– Долго ли ты будешь нежиться под крылом матери? В твоем возрасте даже те, у кого отцы простые смертные, совершают великие подвиги.
