Спасаясь бегством, Диоскуры спрятались в дупле столетнего дуба. Но это не скрылось от острого взгляда Линкея, видевшего даже сквозь землю. Брошенное им копье пронзило дерево насквозь и поразило Кастора. Ярость удесятерила силы Полидевка, и он обратил недругов в бегство. Догнав их, он убил Линкея и вступил в бой с Идасом. Узрев с высоты Олимпа тело Кастора и бившегося с Идасом Полидевка, Зевс ударом молнии испепелил Идаса и труп Линкея.
Весь в слезах побрел Полидевк туда, где оставил брата. Найдя его уже бездыханным, воззвал он к небесному отцу, умоляя освободить от бессмертия, дать умереть с Кастором. Тронутый проявлением братской любви, Зевс предложил сыну на выбор – или жить на Олимпе, не ведая печальной старости, или находиться с братом попеременно день на Олимпе, другой – в аиде. Полидевк выбрал второй удел. С тех пор их вместе видят на небе в созвездии Близнецов.
Очень рано Диоскуров стали рассматривать как помощников и спасителей моряков. Они появлялись в критические моменты в виде мерцающих огней, укрощая ветры, сглаживая волны. Поэтому у моря нередко ставили их бронзовые фигурки. Мореходы, перед тем как покинуть гавань, приносили Диоскурам в жертву двух белых овец. На статуях Диоскуров изображали в головных уборах, какие обычно носят моряки, или в шлемах, имеющих форму войлочных колпаков. Функции защитников на морях вели к смешению Диоскуров с кабирами, которых также считали спасителями моряков.
Охотно странствовали Диоскуры и по суше, принимая облик смертных. Однажды, выдав себя за купцов из Кирены, они вошли в дом богатого человека с просьбой о ночлеге. Хозяин не дал им лучшего помещения, объяснив, что его занимает замужняя дочь. На следующий день дочь вместе со служанками исчезла из дому, а в ее комнате был обнаружен стол с пучками сильфия – растения, которым была богата Кирена.
В Диоскурах, особенно в Касторе, видели укротителя коней. Конь Кастора Киллар считался лучшим скакуном в мире, поскольку был подарен богами. К нему возводили лучшую породу боевых коней. Диоскуры пользовались особым почитанием у участников конных ристаний и всей аристократической молодежи. Им воздвигали статуи на стадионах и алтари на ипподромах. Повсеместно они считались защитниками государства, и надежды на военный успех связывались с ними более, чем с другими богами. В критические моменты сечи они возникали в сознании отдельных воинов, как мираж, и крик «Диоскуры!» приводил к такому воодушевлению, что разгром противника был неотвратим. Говорили, что их видели далеко от поля боя в том или ином городе как вестников одержанный победы. На этрусских зеркалах они изображались крылатыми. Диоскуры воспринимались как образец братской любви и мужской доблести. Поэтому мальчикам часто давали имя Диоскурид. В героях видели пример того, как смертный, обладая верностью и доблестью, может возвыситься до богов.
Елена и Менелай
По-разному сложились судьбы сестер – Елены и Клитемнестры. Елену, возвращенную в Спарту Диоскурами, сватали Менелай, оба Аякса, Патрокл и другие величайшие герои
[227].
Совсем потерял голову Тиндарей от великого множества женихов, число которых возрастало с каждым днем. Закрылся он в мегароне и приказал рабам никого не впускать. «Как выбрать одного из ста? – лихорадочно думал царь. – А изберешь, так на тебя ополчится вся Эллада, ведь у каждого жениха отцы и дядья».
И когда он решил вовсе не выдавать Елену, в мегарон заглянул юноша лет двадцати.
– Жених? – строго спросил Тиндарей.
– Жених, но не тот, – ответил юноша, улыбаясь кончиками губ.
– Как не тот? – удивился старик.
– Я сватаюсь не к твоим дочерям, а к дочери твоего брата.
– К Пенелопе
[228], – облегченно выдохнул Тиндарей. – Тогда ты ошибся дверью. Покои моего брата рядом.
– Я знаю. Но мне хочется дать совет тебе.
– Мне? – удивился царь. – Но кто ты такой, чтобы давать советы?
– Я – Одиссей, наследник царя Итаки.
Старик поскреб пальцами затылок.
– Итака… Что-то не припомню такого царства.
– Итака – это остров.
– Я и острова такого не знаю. Слышал о Крите, Кипре, Родосе, Лемносе, Кефаллении…
– Вот рядом с Кефалленией и находится наша Итака, где правит мой отец Лаэрт, правнук бога Гермеса.
Слова эти не произвели на старца никакого впечатления. Ведь едва ли не каждый из женихов, сватавшихся к Елене, заявлял себя внуком, правнуком или племянником кого-нибудь из богов.
– По материнской линии, – продолжал Одиссей, – я внук Автолика.
При этих словах Тиндарей явно оживился.
– Выкладывай твой совет! – произнес он.
– Я тебе советую, царь, – начал юноша, – предоставить выбор мужа самой Елене. Ей видней. Но перед тем как она назовет своего избранника, пусть все женихи поклянутся водами Стикса, что примут ее выбор и будут защищать Елену и ее супруга.
– Союз женихов! – радостно воскликнул Тиндарей. – До такого еще никто не додумался! Не обижайся, Одиссей, но со мной согласится каждый встречный, что не было во всей Элладе человека более хитрого и вороватого, чем твой дед. Такой совет мог дать только потомок Автолика. Что же мы стоим? Пойдем к моему брату. Я хочу его убедить, чтобы он не колеблясь отдавал свою любимицу на этот остров, как его…
– Итаку, – подсказал Одиссей.
– Да! Да! Итаку! – продолжал старый хитрец. – Ибо, имея мужа с такой головой, как у тебя, не пропадешь и на острове, на котором из конца в конец три часа ходу.
– Если идти поперек, – поправил Одиссей, – а если вдоль – семь часов.
Следуя совету Одиссея, Тиндарей взял с женихов клятву, что они согласятся с выбором Елены и будут поддерживать ее избранника. Елена назвала имя Менелая. Другую же свою дочь, Клитемнестру, Тиндарей отдал в жены брату Менелая Агамемнону, который вернул себе власть в Аргосе.
Остальные женихи разошлись по домам. После того как братья Елены Диоскуры были взяты богами на небо, Тиндарей передал власть над Спартой Менелаю. Супруги жили счастливо. У них родилась дочь Гермиона.
Тем временем троянский царевич Парис, получив от Афродиты не только совет похитить Елену, но и корабль для осуществления коварного замысла, высадился в устье Эврота и оттуда прибыл вместе со своими слугами в Спарту. Его привлекательная внешность, украшенные золотом восточные одежды и пышная свита привлекли к себе внимание. Парис был принят в царском дворце и проводил в дружеских беседах много времени с Менелаем. Отправляясь по делам на остров Крит, Менелай поручил юного царевича заботам супруги.
