А возможности у Захара конкретные, и к нему на крытый запросто могли заехать крутые парни, под охраной которых он мог бы чувствовать себя кумом королю. Но не было этого. Захар чалился в обычной хате, на общих условиях. И вел себя как правильный арестант. За ним присматривали, но не только для того, чтобы уберечь от всяких там непоняток. Караван хотел знать, как Захар держит себя. Пока без косяков…
— Как он вообще там оказался? — пожала плечами Варвара.
— Ну, от тюрьмы никто не застрахован…
Караван затушил сигарету, усилил вкус табака щедрым глотком коньяка. И поднялся. Хорошо с Варварой, но пора и честь знать. Сегодня вечером у него стрелка с нужными людьми, будет банька. Если все пойдет как надо, подвезут и девочек. И вряд ли Караван откажется от случайного удовольствия…
Он попрощался с Варварой, под охраной спустился вниз, сел в «шестисотый» «Мерседес». Машина хоть и не новая, но в отличном состоянии. На такой не стыдно на людях показаться… Говорил же Захар, что поможет ему с машиной. Сказал — сделал…
Он сел в машину с одной стороны, а Кистень — с другой. Караван удивленно глянул на него. Откуда он взялся?
— Тут у нас один фраерок нарисовался, — с ходу начал Кистень. — Кличка Соус, из мужиков, но приблатненный. В зоне бугром был…
— Короче.
— Сам он из Челябы, а мусора его здесь приняли. Со стволом.
— Еще короче.
— Соус здесь у нас уже давно, а никто ничего о нем не знает. Сам не объявлялся, ни с кем не пересекался. У него здесь корешок один живет, а он к нему даже не заезжал. Хотя мог. У мужика фирма здесь, что-то там с финансами связано, живет он кучеряво. А Соус ни разу с ним не пересекся. Почему?
— А взяли его со стволом?
— Со стволом…
— А он здесь уже давно?
— Так в том-то и дело. Он тут одну путану к рукам прибрал, на курорт с ней ездил. Ломоть с ее матушкой говорил, на Черном море они где-то были.
— И что?
— А уехали они как раз после того, как Захару вломили… И Соус там, на югах, был не один. По ходу, у него там своя команда.
— А с путаной говорили?
— Так нет ее, куда-то пропала. Соус приезжал искать ее. И Скунс за ней приехал…
— И где этот Соус?
— На крытый перевели.
— Это судьба, — усмехнулся Караван.
Если Соус из тех самых чертей, которых он ищет, то тюрьма стала для него ловушкой. Из которой не выбраться.
* * *
Жизнь в тюрьме не сахар, но и не горький перец, если знать, как себя вести, если есть в душе крепкий стержень.
Соусу повезло. Хата ему досталась нормальная, всего шесть шконок на двадцать метров площади. И сокамерники — сплошь мужики, ни одного блатного. Телевизор есть, холодильник, никто ни к кому в душу не лезет, не задирается. Возможно, это Капеллан такую камеру подсуетил.
Дверь открылась, показался вертухай. Соус поднялся со шконки. Вот и прогулка подоспела, а он так соскучился по свежему воздуху.
— Михайлов, на выход! С вещами!
Соус улыбнулся. Будет ему свежий воздух. На воле. Отмазал-таки его адвокат.
Он забрал с собой все, даже матрас, чтобы сдать его в кладовую, но вертухай повел его совсем в другом направлении. Со второго этажа они поднялись на третий. Только слышно было, как громыхают решетчатые шлюзы на их пути.
В одном отсеке Соуса уже ждали.
— Принимай постояльца!
Конвоир передал Соуса контролеру и собрался уходить.
— Эй, я что-то не понял.
— Что ты не понял? — спросил контролер, подстриженный под «горшок» парень с глуповатым лицом.
Он открыл дверь в камеру и велел зайти. Возражать Соус не стал. Все равно ведь затолкают. Но сначала почки отобьют, а они у него и без того после рихтовки.
Соус вошел в камеру и тяжко вздохнул. Теснота, вонь, безнадега. Но это не самое страшное. Чутье подсказывало, что сюда он попал не просто так.
К нему подошел какой-то шкет с маленькими зенками в крупных глазницах.
— Ты кто такой? — спросил он, хищно глядя на него снизу вверх.
— Соус.
— А где твой Уксус?
— В маринаде. Был тут один, много спрашивал, я его замариновал. И на шампур.
— А сам на шампур не хочешь?
Соус мог бы вырубить этого урода на раз-два, но ясно же, что собачонку спустили с цепи для затравки. За столом сидели представители блаткомитета — угрожающего вида ребята все как один смотрели на него. Соус помнил, как был комсомольцем и как однажды накосячил, назвав Ленина лысым клоуном. Его тогда вызвали в райком, на разбор полетов. Райкомовцы тогда сидели за красным столом с такими же каменными лицами. И почти в том же порядке.
Соус подошел к столу, посмотрел в упор на одного, перевел взгляд на другого. Увы, но глаз никто не отвел.
— Рассказывай, — тихо сказал парень со стеклянным глазом.
— О чем?
— Кто ты такой? Почему ты здесь?
— А кто ты такой?
Кто-то тронул Соуса за плечо. Он обернулся и увидел амбала с лицом гоблина. Он смотрел на него спокойно, но кулак уже был нацелен на удар.
— Меня зовут Халам, — сказал одноглазый. — Я смотрю за этой хатой… Смотрю, чтобы здесь не оседало всякое фуфло.
— Что-то я не понял. — Соус запаниковал.
На него давили со всех сторон. Сила против него серьезная, а бежать некуда. Значит, раздавят.
— Мы тоже не понимаем. Как ты мог в законного вора стрелять.
— В кого?! — От волнения у Соуса вдруг стали отниматься ноги.
Халам глянул на парня, который сидел рядом с ним, тот кивнул, поднялся. И смотрящий подвинулся, освобождая свое место для человека, который неторопливо подходил к столу со стороны шконок. Соус глянул на него, и ему совсем стало дурно. За стол садился Захар.
— Узнал? — Захар еще не сел, но уже пристально смотрел на Соуса.
— Н-нет.
— Вижу, что узнал.
— Я вообще здесь никого не знаю…
— Зато мы про тебя все знаем.
— Да нет, вы меня с кем-то путаете…
Захар посмотрел на громилу, и тот схватил Соуса за шкирку. Пришлось двинуть его локтем в печень. Но амбал продолжал держать его, а кто-то подскочил к Соусу, схватил за ноги.
Его подняли над полом, занесли над парашей.
— Я скажу! — заорал Соус.
Громила остановился, и Соуса вернули на место.
— Говори. — Захар смотрел на него не зло, но с непоколебимой уверенностью в своих силах.
А он действительно мог позволить себе здесь все. Это его город, это его тюрьма. И любой, кто находился здесь, с радостью исполнит его волю.
