Книга Те слова, что мы не сказали друг другу, страница 43. Автор книги Марк Леви

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Те слова, что мы не сказали друг другу»

Cтраница 43

— В нашей семье никто не отличается болтливостью — по крайней мере, хоть эту черту характера ты от нас унаследовала.

— И как же ты ее соблазнил?

— По-моему, ты заявила, что не хочешь знать подробности? Но если ты немного сбавишь скорость, я, так и быть, расскажу.

— Я веду не так уж быстро! — ответила Джулия, покосившись на спидометр, стрелка которого то и дело подбегала к цифре сто сорок.

— Это как посмотреть! Я привык к нашим автострадам, где можно ехать не спеша и любоваться пейзажем. Но если ты будешь так гнать, тебе понадобится разводной ключ, чтобы отцепить мои пальцы от дверной ручки.

Джулия сняла ногу с акселератора, и Энтони вздохнул с явным облегчением.

— Я сидел за столиком у сцены. Они давали представления десять вечеров подряд; я не пропустил ни одного, включая воскресное, когда девушки выступали еще и в дневное время. Я совал билетерше щедрые чаевые, чтобы она всегда сажала меня на одно и то же место.

Джулия выключила радио.

— Я в последний раз прошу тебя повернуть зеркальце и смотреть на дорогу! — приказал Энтони.

Джулия беспрекословно подчинилась.

— На шестой день твоя мать наконец меня заметила. Потом она клялась, что засекла меня уже на четвертом представлении, но я абсолютно уверен, что это было шестое. Во всяком случае, я констатировал, что она то и дело поглядывает в мою сторону во время спектакля. Не хочу хвастаться, но один раз она даже чуть не оступилась, заглядевшись на меня. Правда, сама она твердила, что эта неприятность никак не была связана с моим присутствием. Твоя мать упрямо отрицала очевидное, это у нее был особый род кокетства. Тогда я стал каждый вечер посылать ей цветы в грим-уборную, чтобы их вручали после представления; это были одинаковые букеты из небольших роз старинного сорта, притом без указания отправителя.

— Почему?

— Не прерывай меня, сейчас сама поймешь. На последнем представлении я дождался ее за кулисами. И у меня в петлице была белая роза.

— Никогда в жизни не поверю, что ты оказался способен на такое! — воскликнула Джулия, захлебнувшись от смеха.

Энтони отвернулся к окну и замолчал.

— А что потом? — настаивала Джулия.

— Конец истории!

— Почему конец?

— Ты надо мной насмехаешься, и я отказываюсь продолжать!

— Но я вовсе не думала над тобой насмехаться!

— А что же означало твое дурацкое хихиканье?

— Совсем обратное — я смеялась потому, что при всем желании не могу представить тебя в образе юного романтического влюбленного.

— Останови машину на ближайшей заправке, дальше я пойду пешком! — обиженно заявил Энтони, скрестив руки на груди.

— Нет, рассказывай, а не то я опять прибавлю скорость!

— Твоя мать уже привыкла к тому, что в конце коридора ее ждут поклонники; к тому же охранник всегда сопровождал танцовщиц до автобуса, отвозившего их в отель. Я стоял у них на дороге, и он велел мне посторониться, на мой взгляд, слишком уж хамским тоном. Тогда я пустил в ход кулаки.

Джулия вдруг разразилась неудержимым хохотом.

— Прекрасно! — разъяренно сказал Энтони. — Раз так, больше ты не услышишь от меня ни слова.

— Умоляю, папа, не обижайся, — сказала Джулия, все еще содрогаясь от смеха. — Прости, я не смогла сдержаться.

Энтони повернулся и пристально посмотрел на дочь:

— На сей раз мне не чудится, ты действительно назвала меня папой?

— Может быть, — ответила Джулия, вытирая глаза. — Ну, рассказывай дальше.

— Только имей в виду, Джулия, если я замечу хотя бы намек на улыбку, все будет кончено. Обещаешь?

— Клянусь! — торжественно пообещала Джулия, подняв правую руку.

— Твоя мать вмешалась в драку, оттащила меня подальше и попросила шофера автобуса подождать ее. Потом стала у меня допытываться, почему я сажусь за один и тот же столик на каждом представлении. Похоже, в ту минуту она еще не заметила белую розу у меня в петлице, и я ей ее преподнес. Когда до нее дошло, что это я присылал ей букеты каждый вечер, она просто онемела от удивления, и я воспользовался этим, чтобы ответить на ее вопрос.

— И что же ты ей сказал?

— Что приходил затем, чтобы сделать ей предложение.

Джулия изумленно обернулась к отцу, но он тут же велел ей смотреть на дорогу.

— Твоя мама начала смеяться, а смех у нее был звонкий, точно такой, как у тебя, когда ты насмехаешься надо мной. Но вдруг она поняла, что я жду от нее ответа, махнула шоферу, чтобы тот уезжал, а мне предложила для начала пригласить ее поужинать. Мы дошли пешком до какого-то большого кафе на Елисейских Полях. Честно тебе скажу, шествуя рядом с ней по самой красивой улице в мире, я был преисполнен гордости. Мы проговорили целый вечер, но к концу ужина мне вдруг стало ясно, что я попал в жуткую ситуацию и что все мои надежды сейчас лопнут, как мыльный пузырь.

— После того как ты ей сделал предложение вот так, с бухты-барахты, не представляю себе, что можно было отмочить хуже этого.

— Я просто сгорал от стыда — мне нечем было заплатить по счету. Тщетно я украдкой обшаривал карманы, там не нашлось ни гроша. Ведь я ухнул все свои сбережения, собранные во время службы, на билеты в «Лидо» и на букеты цветов.

— И как же ты из этого выпутался?

— Я уже в седьмой раз заказал кофе, и тут твоя мать вышла, чтобы «попудрить нос». Я подозвал официанта, решив признаться ему, что у меня нет денег, и уже приготовился умолять его не устраивать скандала, предложить в залог свои часы и документы, обещать, что я оплачу счет, как только смогу, не позже конца недели. Но вместо счета он протянул мне подносик, на котором лежала записка от твоей матери.

— И что же там было написано?

Энтони раскрыл свой бумажник, вынул оттуда пожелтевший клочок бумаги, развернул его и прочел ровным голосом:

— «Я никогда не умела прощаться и уверена, что вы тоже. Спасибо за чудесный вечер, я больше всего на свете люблю старинные розы. С конца февраля мы выступаем в Манчестере, и я буду рада увидеть вас в зале. Если придете, я позволю вам пригласить меня на ужин». Вот, смотри, — заключил Энтони, показывая листочек Джулии, — это подписано ее именем.

— Потрясающе! — восхищенно вздохнула Джулия. — Почему она так поступила?

— Потому что твоя мать сразу догадалась, в какую передрягу я попал.

— Как это?

— Сама подумай: если парень пьет седьмую чашку кофе в два часа ночи, когда в кафе уже гасят свет, и при этом упорно молчит…

— Так ты поехал в Манчестер?

— Ну, для начала мне пришлось повкалывать, чтобы привести в порядок свои финансы. Я брался за любую работу, какая подворачивалась. В пять утра приезжал на Центральный рынок разгружать ящики с овощами и фруктами, сразу после этого мчался в кафе и обслуживал столики. В полдень менял фартук официанта на халат приказчика в бакалее. Я сбросил пять кило, но заработал вполне достаточно, чтобы поехать в Англию, купить билет в театр, где танцевала твоя мать, а главное, оплатить ужин, достойный этого названия. Мне удалось выиграть этот безнадежный раунд и сесть в первый ряд. Едва занавес раздвинулся, как она мне улыбнулась.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация