С момента, как я очнулась в госпитале, прошло две недели. Почти три с того мгновения, когда я перерезала Уилсону глотку ножкой винного бокала. Если верить Даилуну, данный факт сделал меня еще более легендарной личностью. Я удачно использовала такую не слишком благородную славу, чтобы заткнуть оппозицию, протестующую против назначения главы Апджа принцем-консортом. Протест выражали, в основном, старейшие члены Совета матриархов на изнурительном долгом собрании о преимуществах грядущих изменений для Индраны. Я получила поддержку от новых членов Совета, а также от членов Малого Совета, но даже если бы ее и не было, свадьба все равно бы состоялась. Пришло время предпринять финальный шаг и создать новую императорскую семью, которая станет прочной базой для грядущих перемен.
– Ты заканчиваешь?
Стася потянулась и пригладила узел волос на моем затылке.
– Да, ваше величество.
Мы так и не поговорили о том, почему она не хочет лететь с Фазе. Я предложила отпустить ее с занимаемой должности, но она только улыбнулась и молча продолжила причесывать мои волосы.
Я уставилась на свое отражение в зеркале, с трудом узнавая женщину, глядящую на меня оттуда. Ее короткие волосы были уложены в узел на затылке и оставляли открытым лицо с острыми чертами и усталыми глазами. Белая чоли была сшита из материала, повторяющего рисунок нижней юбки. Само сари отливало чистым изумрудным цветом. Она выглядела царственно и уверенно, как настоящая чертова Императрица.
Это ты, Хейл, привыкни уже. Голос Портиса в моей голове был пронизан радостью.
Выпрямив плечи, я сказала себе:
– Ладно, сделаем это.
Семеро моих телохранителей, одетые в стандартную матово-черную форму с алыми манжетами, выстроились в линию вдоль стены храма. Привыкать им пришлось только к одной новой детали – пиджак с левой стороны теперь украшали изысканно вышитые звезды. Как только я вошла, они вытянулись по струнке.
– Дви, – сказала я, касаясь затылка только что назначенной на должность Гиты и прижимаясь лбом к ее лбу. Она повторила мой жест, и я почувствовала ее теплые пальцы на шее.
Продолжив путь, я смотрела на них: Икеки, Иза, Индула, Киса, Зин и, наконец, мой экам. Но слишком многих мы потеряли: Пезана и Раму, Уиллимет и Элизу, Джета, Каса. И всех остальных. Мне пришлось использовать смати, чтобы всех их вспомнить.
По моей щеке скатилась слеза, и я прижалась лбом к Эммори, который стер влагу пальцами и запустил руку в мои волосы. Затем он опустился на одно колено и произнес:
– Ваше императорское величество, сияющий свет Индраны, мы навсегда ваши преданные телохранители!
Остальные ответили согласным гулом.
– Мы благодарим вас за службу. – Я притворилась, что слова не застревают у меня в горле, а слезы не собираются литься из глаз. Дождавшись, пока все они встанут с колен, я указала на лестницу: – Может, пойдем?
Крошечная улыбка появилась в уголке губ Эммори, и он махнул головой Зину и Кисе в молчаливом приказе, чтобы они возглавили колонну. Альба встретила нас у подножия лестницы и указала на основной зал храма:
– Все готово, ваше величество.
– Благодарю.
Я пересекла холл и остановилась у массивных двустворчатых дверей. За ними собрался весь цвет Индраны. Оставшиеся в живых члены благородных семей и советники Генеральной Ассамблеи сидели бок о бок с Апджа и многими простыми людьми, которые храбро сражались во время переворота.
Вдох, выдох. Я кивнула телохранителям, чтобы они распахнули передо мной дверь. Войдя внутрь с абсолютно прямой спиной и высоко поднятой головой, я услышала, как в зале постепенно становится тихо с каждым моим шагом. Я вышла в центр помещения.
Таз ждал у мерцающего огня, золотисто-красные всполохи которого отражались от вышивки на его кремовом пиджаке и путались яркими искрами в темных волосах. Он улыбнулся и низко поклонился.
– Ваше величество.
Я тоже ответила поклоном и теплой улыбкой. Повернувшись, я увидела Джохар, Хао и Даилуна, сидящих в первом ряду и явно чувствующих себя не в своей тарелке. Через несколько рядов позади я нашла глазами майора Морри и Фазе с отцом.
Эммори остался рядом, а остальные телохранители одновременно заняли места вокруг огня с таким точным расстоянием друг от друга, что это, должно быть, поразило толпу. Я сложила руки у талии и улыбнулась.
– Это была долгая и мрачная зима для Индраны. Сегодня колокола прозвонят в честь Васанта, который впустит весну и, я надеюсь, новую зарю Империи. – Я глубоко вздохнула и посмотрела на Альбу, кивая.
Двери открылись еще раз, и в зал вошла Алиса. Я слышала, как Таз изумленно втянул воздух, и прикусила щеку изнутри. Ее серебристо-голубое сари было украшено сотнями маленьких колокольчиков, и их нежный перезвон отдавался эхом от стен и потолка храма. Это были маленькие предвестники колоколов Васанта, которые вскоре должны были зазвучать в полную силу. Переливающаяся фата Алисы тянулась за ней хвостом, напоминая мерцающий лед на полу. Она шла под руку со своим отцом, и даже издалека я видела слезы на глазах обоих.
Толпа затаила дыхание, пока Алиса шла по проходу. Остановившись, она присела в таком изящном реверансе, что я почувствовала зависть. Протянув руку, я улыбнулась, помогая Алисе выпрямиться. Затем я вложила ее руку в ладонь Таза и села на свое место сбоку от них.
– Дети мои… – Вообще-то отец Вестинкар не должен был проводить эту церемонию.
Мать-настоятельница Бенедин возмутилась, когда ей не позволили выполнить привычную работу, но я намертво вцепилась в идею, что поженить Таза и Алису в нашем семейном храме должен мой любимый служитель церкви. Перемены начнутся сейчас или не начнутся вовсе.
Отец Вестинкар накрыл ладонью руки жениха и не-весты.
– Находитесь ли вы здесь по собственной свободной воле, чтобы обойти огонь и соединить две жизни в одну?
– Да, отец, – ответила Алиса.
– Да, отец. – Таз улыбнулся и посильнее сжал ее руку.
Отец Вестинкар отпустил их и повернулся к народу.
– Эта пара стоит перед нами и перед священным огнем. Семь раз они обойдут огонь, чтобы быть вместе тысячу лет. Семь раз они поклянутся в верности, чтобы счастье оставалось с ними тысячу лет. Семь раз они посвятят себя друг другу, чтобы любовь жила с ними тысячу лет. Такова воля богов. Согласны ли вы с их волей?
Даже если кто-то и возражал, его голос потонул в реве одобрения сотен других голосов. Еще один узел из тех, коими было обвязано мое сердце, свободно распустился, когда отец Вестинкар повернулся обратно к Тазу и Алисе.
– Приступайте, дети мои.
Они начали движение вокруг огня. Покрытый орнаментом пол под их ногами был теплым от языков пламени. Когда они опять подошли к отцу Вестинкару, Таз упал на колено перед Алисой и взял обе ее ладони в свои.
