Амири повел бабушку вперед, проверить, как продвигается работа. Он оглянулся на отставших Тедж и Гагата, но крикнуть, чтоб догоняли быстрее, не мог.
Люминофоры бабушки и Амири, подпрыгивая, удалялись во тьму туннеля.
– Вот! – шепнул Гагат, направив свет на свою находку.
Что-то белое выступало из стены в метре от пола… «Да это же человеческая нога! Точнее, кости – зловеще белеют в призрачном свете люминофора».
Тедж отскочила от стены, зажав ладонями рот, чтобы не закричать, и прожигая свирепым взглядом своего нечетного брата. Да какая разница – четные, нечетные, все братья одинаковы! Этот забавлялся от души: Тедж ведь не может ни заорать, ни даже завизжать. У нее перехватило дыхание, но она заставила себя успокоиться и сделать глубокий вдох. Единственное, что оставалось, – это взять реванш, демонстрируя полную невозмутимость.
– Подумаешь, барраярец какой-то. Нам-то что за дело?
Гагат, давясь от смеха, достал из кармана куртки длинный складной ножик, наклонился и потыкал стальным лезвием в упругую стену около костей. Он надавил чуть сильнее, и нож вошел в стену.
– Ты что делаешь? – прошипела Тедж, когда брат стал пилить.
– Через пару дней стены затвердеют, – шепнул он в ответ. – Завтра бесшумно уже не получится. Сейчас или никогда.
Логично, но для Тедж было бы предпочтительней «никогда». Или хотя бы «кто-нибудь другой, когда-нибудь потом». Гагат уже обвел ножом ногу скелета и потянул. Но вытащить не смог. Тогда он стал прорезать круг побольше. Когда он отковырял верхний слой, высыпалась целая куча грунта. «Пора бежать! – пронеслось в голове у Тедж. – Но в какую сторону?» Однако обвала не случилось. Гагат еще немного подолбил ножом, углубляя дыру, и вдруг замер. Его рука свободно ушла в глубь стены, и Гагат изумленно выдохнул:
– Там пустота!
– Другой туннель? – спросила Тедж. – Этот парень как-то ведь очутился здесь, внизу?
Гагат встал на четвереньки и принялся остервенело рыть, как фокстерьер, учуявший крысу. Куча грунта значительно увеличилась, а Гагат скрылся в образовавшемся отверстии. И в следующий момент до Тедж донесся его голос:
– Вау! Ты должна это посмотреть!
Тедж вовсе так не считала, но… она же не допустит, чтобы ее маленький братик рисковал в одиночку, залезая неизвестно куда, верно? Ее долг следовать за ним.
Она заправила волосы за воротник куртки, поправила вязаную шапку и пролезла в дыру вслед за Гагатом.
Брат сидел на корточках, над ним нависал низкий свод, который подпирал покосившийся крепеж. Немного поодаль валялись рухнувшие опоры. Значит, барраярец попал под обвал?
Это случилось очень давно, иначе зловоние было бы сильнее. Тело, наполовину засыпанное землей, лежало лицом вверх, а руки вытянуты вперед в таком положении, словно он скреб ногтями землю. На черепе еще остался жиденький клочок волос, но вся органика, похоже, разложилась, и кое-что из одежды тоже. Синтетика еще до конца не распалась – оставались несколько веревок и часть чего-то вроде туристского рюкзака, который руки скелета будто бы отбрасывали от себя прочь. То, что было сделано из металла, проржавело насквозь, но не все – блестели значки с Глазом Гора, она видела такие у людей из СБ, и какое-то странное украшение на шее скелета. Тедж потянулась посмотреть. Металлический жетон с гравировкой. Она разобрала буквы: «Абеляр В.» – никогда не встречала такой фамилии, наверняка из простых. Так, тут еще буквы: «ст.с.» – старший сержант? Далее длинный буквенно-цифровой код.
– Должно быть, это барраярский солдат, – пробормотала Тедж. – Что он делал тут, внизу?
И тут она увидела, что Гагат открывает рюкзак.
– Нет! Не трогай! – в ужасе зашептала Тедж.
– Почему? – спросил Гагат, собираясь засунуть руку внутрь.
– По-моему, там бомба.
Это остановило даже Гагата. Он поднес свет поближе и обнаружил блок электроники – местами проржавевшей, местами не очень, но по-любому давно сдохшей – и еще более загадочную серую массу.
Он попятился, беззвучно шевеля губами.
Тедж положила свою находку в карман и подползла поглядеть. Серая масса весом в несколько килограммов слежалась одним комком, оттуда торчали старые провода.
– Пластиковая бомба? – предположила она.
Гагат наморщил лоб:
– Древняя штука. Пластиковая взрывчатка уже разложилась за это время.
– Может, и нет.
– Хм.
Тут они услышали испуганный шепот Амири:
– Тедж? Гагат?
Гагат перекатился поближе к отверстию, пригнул голову и прошептал в ответ:
– Амири, ты должен сам это увидеть!
– Я же тебе говорил оставить эту чертову ногу в покое!
– Да, но она прилагается к целому парню! Ты же доктор – значит, сможешь нам сказать, сколько ему лет.
До них донеслись приглушенные ругательства, и очень скоро Амири пролез в дыру. Он злился на брата и сестру за их тягу к приключениям, но и его одолело любопытство. Амири был в защитных перчатках, а потому, не откладывая, приступил к предварительному осмотру останков.
– Мне нужно знать больше о барраярской экологии почвы, – прошептал он. – Тогда скажу точнее. Здесь не очень-то сухо. Не меньше двадцати лет. И не больше сорока. Местный судебный эксперт дал бы более точную датировку.
Только сейчас Амири обратил внимание на рюкзак, валявшийся чуть поодаль от скрюченных пальцев скелета.
– О! Вот дерьмо… Не трогать!
Гагат состроил было невинную физиономию, но в маске это напрасный труд.
– Говорила ж тебе, – шепнула Тедж.
– Ну… это старье вряд ли бабахнет, – сказал Гагат не слишком уверенно. – Может, взять образец на анализ, что ли?
Амири был исследователем, и такой подход не мог ему не понравиться, но он наклонил голову поближе к дыре и прошептал:
– Бабушка! Ты больше в химии разбираешься, скажи, пластиковые взрывчатые вещества портятся, если прошло много времени?
– Да, в основном… – донесся ее голос.
– Ага. – Амири бесцеремонно взял из руки Гагата нож, встал на колени и очень осторожно попытался срезать несколько граммов. За эти десятки лет серая масса стала очень твердой, и у него ничего не получалось.
– …но есть и такие, что становятся нестабильными, – донеслись до них слова бабушки.
Амири резко отдернул нож от взрывчатки и замер.
– Я за то, чтобы оставить все как есть и ничего не трогать, – заявила Тедж. – Или хотя бы вернуться потом, когда закончим все остальное. Если время будет.
– Да, – нехотя согласился Амири, складывая нож и убирая в карман. Гагату он его не вернул, но тот протестовать не стал.
