Леди гем Эстиф, лавируя между ящиками, подошла поближе. Она нахмурилась, помолчала и объявила:
– Произведения искусства, – потом подумала еще и добавила: – А может быть, оружие. Точно не знаю. Отложи пока в сторону.
«Предметы культа, разве не такое универсальное название?» – почему-то подумал Айвен. Он повернулся, и его внимание привлек выцветший пластик другого контейнера на самом верху стопки, похоже, плотно набитого распечатками. Или бумагами. Он опустил контейнер на пол, отщелкнул крышку. Содержимое, к счастью, не рассыпалось в прах. Айвен припомнил, что с такими вещами надо обращаться с большой осторожностью. Но поскольку он уже и так был в перчатках, то можно и просмотреть верхний слой. Настоящая стародавняя бумага. Некоторые страницы слиплись. Он обратил внимание на приветствие в письме, написанном от руки выцветшими бурыми чернилами: «Дорогой Ури». Конечно, это еще не говорит о том, что Ури – тот самый… Очень осторожно он взял лист. При беглом просмотре Айвен понял только, что речь идет о каких-то распоряжениях, и в конце подписано – «твой брат и неизменный соратник, Ксав».
…Дув Галени был бы в шоке.
– Что там? – спросил Шив, подойдя вплотную.
Айвен вздрогнул. Он смог наконец-то контролировать свои слова, и потому небрежно сказал:
– Да так, какие-то старые бумаги и письма. – Поспешно засунул письмо в куртку (если уж кинжал не достался), плотно закрыл крышку и поставил контейнер обратно.
– Может, не стоит это распаковывать? Давайте поищем золото, а?
– О, конечно, – ответил Шив.
У противоположной стены Жемчуг обнаружила очередной штабель запертых тяжелых ящичков с оттиснутой на крышке печатью Девятой Сатрапии. Звезда принесла металлическую рейку, отломанную от мебели, и вместе они вскрыли крышку. Жемчуг подняла цилиндрический сверток, поблескивающий сквозь пластиковую упаковку.
– А вот и золотые монеты. Ты была права, бабушка.
Леди гем Эстиф планомерно осматривала содержимое лабораторных шкафов и древних неработающих холодильных установок и не выразила должного восторга от находки, пробормотав:
– Да, милая, хорошо.
Тедж и Риш подбежали посмотреть. Айвен положил кинжал обратно в бархатное гнездо, с трудом удержавшись, чтобы не сунуть в карман клинок Форпатрилов, благоговейно закрыл крышку и тоже пошел посмотреть на золото.
Жемчуг вскрыла обертку, и оттуда сверкающим потоком хлынули монеты. Она раздала их всем, чтобы можно было получше изучить.
– У коллекционеров эти монеты Девятой Сатрапии идут гораздо дороже номинала. После Оккупации большую часть переплавили, а банкноты сожгли. Хотя… – Айвен прикинул количество ящичков и помножил. – Вы ведь не хотите пускать их в продажу все сразу? Это может вызвать обвал цен.
Шив опустил руку ему на плечо:
– Неплохо соображаешь, Айвен Ксав. Мы еще сделаем из тебя джексонианца!
Как и все остальные, барон повертел в руках несколько монет, но свой экземпляр прикарманил, после чего, вскарабкавшись на пару ящиков, оценивающе оглядел комнату.
– Я знаю, дети, всем вам не терпится открыть подарки, как и мне, – объявил он со своего возвышения, – но пора приниматься за дело.
Это казалось не по-джексониански сентиментальным, но, может, так Шив и стал джексонианским большим боссом, подумал Айвен.
Шив же тем временем продолжил свою речь:
– Придется полную инвентаризацию отложить на потом и делать это в более безопасном месте. Время сейчас главная ценность. Всему свое время и место, как говорится. Так вот, это не то место, где надо задерживаться.
Тихий стон пронесся по комнате. Молодое поколение было разочаровано, но признало справедливость его слов.
Шив перевел взгляд на старшую дочь:
– Звезда, ты ведь должна охранять вход.
– Я заперла дверь, папа. И я хотела посмотреть.
– Да-да… – Он понимающе махнул рукой. – Но теперь возвращайся на свой пост. Вы, двое, Гагат и Изумруд – нет, лучше Риш. Ты иди с ним, проследишь, чтобы не отвлекался. Уберете ту кучу дряни в туннеле. Каждый возьмет что-нибудь с собой, нечего прохаживаться налегке, время поджимает. Марш отсюда!
Оба схватили по ящичку с монетами. Гагат даже крякнул, взваливая ящик на плечо. И, переступив через высокий порог, они исчезли за овальной дырой в стене.
– Кое-что придется потом выбросить, – пробурчала Удине, помогая мужу спуститься с подиума. – Так и так получится хождение впустую.
– Хм, да. Если комната внизу такая же, как эта, то, похоже, нам понадобится не один фургон. И не одна ночь. Мы сейчас можем взять то, с чем уже выяснили. Кто-то из нас останется тут завтра днем и рассортирует остальное.
С этим предложением баронесса согласилась.
Шив распорядился перетаскивать пока через отверстие в стене ящички с монетами и складировать их в туннеле «Микобура». Тем временем леди гем Эстиф что-то извлекла из шкафа у дальней стены. Айвен и Удине обернулись на ее удивленный возглас.
– Что ты нашла, мама? – Удине стала пробираться к ней между ящиками. Айвен и Тедж пошли следом.
Леди гем Эстиф держала что-то похожее на по-настоящему элегантный военный пояс.
– Мой старый пояс биозащиты. Неужели все еще работает? – И, очень по-женски смутившись, добавила: – Он на мне еще сойдется?
Она скинула пальто и затянула пояс на талии. Да, сходится. Леди гем Эстиф расцвела в улыбке, обводя сияющим взором окружающих. Рука в привычном жесте потянулась поправить волосы… И улыбка сделалась не такой сияющей.
Длинные пальцы нащупали на поясе слева панель управления, и леди гем Эстиф вдруг оказалась внутри мерцающего шара силового поля. От неожиданности Айвен отпрянул, обрушив штабель коробок. Аут-леди коснулась панели, и сферическая форма превратилась в вытянутый овал. Казалось, она стоит внутри полупрозрачного узкого яйца.
– Эй, а как насчет никакой электроники? – в ужасе завопил Айвен.
Погоди-ка, ведь он же хочет, что СБ их тут застукала, так ведь? И чтобы он точно был ни при чем и не нарушил слово, данное Тедж? Это как раз то, что надо.
Леди гем Эстиф посмотрела вверх.
– О, через эти стены ничего не проходит.
«Хреново», – расстроился Айвен. Впрочем, силовое поле она все-таки выключила.
До Айвена только сейчас дошло, что это за штука.
– Я ведь что-то в этом роде уже видел на Эте Кита. Когда мы с Майлзом как барраярские дипломатические представители присутствовали на похоронах цетагандийской императрицы двенадцать или тринадцать лет назад. Шары аут-леди. Все аут-леди передвигались на парящих креслах с персональным защитным полем, очень похожим на это.
Леди гем Эстиф поглядела на него с удивлением.
– Конечно. Пояса биозащиты стали символом статуса аутов. Лично я не одобряю то, что их ради большего эффекта приделали на парящие кресла. А ведь они создавались с другой целью. Нет, и в самом деле, мне иногда кажется, что моя прежняя каста проявляет упаднические тенденции. Может, и к лучшему, что я не с ними. У молодежи в наши дни никакого представления о правильном соотношении формы и функциональности. И они еще называют себя художниками!
