– От черт!.. – тихо ругнулся Айвен. – Гуля, да ты рехнулась… это ж закон об утерянных кошельках! – прошипел он, не сдержав эмоций от подобной наглости. Он полагал, что только Тедж его слышит, – и она сжала ему руку, успокаивая. Но у Гули оказался отличный слух – она бросила на него раздраженный взгляд и уверенно отчеканила:
– Дом Кордона – совокупно – имеет намерение заявить свои права по закону на содержимое старой лаборатории леди гем Эстиф. Поскольку без нас ее никогда бы не обнаружили.
– В данный момент, – сказал Иллиан, почти не понижая голоса.
– Нетронутой, – парировала Гуля. – Пройди еще какое-то время… И кто знает? Кто еще мог бы обнаружить и обчистить бункер, пока ваши люди удосужились бы хоть пальцем шевельнуть!
Грегор поднял ладонь:
– Я знаю о прецеденте, баронетта. Мы вернемся к этому вопросу позже.
Он сказал: «мы»? То есть «мы, император Грегор»? Или это означает, что он не единолично намерен решать данный вопрос? Гуля этого не знала, но, проявив завидную смекалку, молча кивнула и села на место.
Грегор же сказал:
– Коммодор Галени. Продолжайте, пожалуйста.
Галени кивнул.
– Все извлеченные из бункера бумаги, документы и носители информации были отправлены в надежное хранилище в Имперском университете. Ими будут заниматься профессор Фортиц и отобранные ею люди. К сортировке и консервации только приступили.
– И?.. – поторопил его Грегор.
– Оценочная стоимость остальных предметов, инвентаризированных и поднятых на поверхность на данный момент – я проверил по пути сюда… – Галени откашлялся, словно у него непонятно почему вдруг голос пропал, – составляет три и девять десятых миллиарда марок.
«Почему у Дува вдруг голос пропал, вполне понятно», – скорректировал Айвен свои наблюдения. Грегор, примостившийся на краешке стола с комм-пультом, чуть было оттуда не свалился. Шив Аркуа потер лоб, и лицо его исказилось, словно он испытывал невыносимую боль.
– Почти четыре миллиарда марок, Дув? – переспросил Грегор, не веря своим ушам. – Да неужели?..
– Это пока. Мы надеемся освободить верхний этаж к концу этой недели. И я вообще понятия не имею, что мы найдем на нижнем.
– Да то же самое, насколько я помню, что и на верхнем, – пробормотала леди гем Эстиф.
В аудитории повисло молчание. Все производили в уме несложные арифметические расчеты.
– Между тем, хотелось бы отметить… – Дув уже взял себя в руки и говорил акцентированно сухим профессиональным тоном, – что на данный момент стоимость этих артефактов и произведений искусства намного выше, чем их цена на черном рынке сто лет назад. Высокая оценка – в обоих смыслах. Но вот что странно. Об этом было известно не одному человеку. Ведь один бы не заполнил бункер? Я никак не могу понять одного: почему никто из цетагандийских владельцев всего этого до сих пор не вернулся за своими сокровищами?
Леди гем Эстиф многозначительно хмыкнула. И Грегор, конечно же, не преминул галантно дать ей слово:
– Просветите нас, миледи, будьте так любезны.
– Да потому что по большей части эти вещицы – собственность правящей гем-хунты. А гем-хунту – по большей части – казнили по их возвращении на Эту Кита, – сказала леди гем Эстиф. И добавила: – Да, они самолично намерены были сюда вернуться, кто б сомневался.
Айвен не смог бы сказать, какая часть натуры возобладала в Галени – историк или эсбэшный аналитик. Но Дув жаждал узнать больше:
– Леди гем Эстиф… Я очень надеюсь, что у вас найдется время побеседовать со мною позже?..
Она подняла руки, раскрыв ладони, но этот жест мало походил на капитуляцию.
– Это не от меня будет зависеть.
– Благодарю вас, коммодор Галени, пока достаточно, – сказал Грегор. – Полковник Отто, возможно, сейчас вы можете что-то добавить к своей первоначальной оценке, почему, собственно, случилось так, что здание моей Имперской СБ почти целиком погрузилось под землю? С технической точки зрения.
Насколько припоминал Айвен, среди всех криков, доносившихся в то утро с командного пункта, горестные стенания: «Тонет! Это дерьмо просто тонет!» и были как раз реакцией самого Отто.
Галени сошел с кафедры, и на нее поднялся Отто.
– Сир… – Он очень почтительно кивнул Грегору, адресовав Аркуа лишенный какого бы то ни было почтения сердитый взгляд. – Мы вносим изменения в нашу картину случившегося по мере поступления новых данных, но, полагаю, то, что я изложу сейчас, дает верное представление о катастрофе – в общих чертах.
Он вставил в считыватель комм-пульта чип с данными, и над видео-пластиной возникло крупномасштабное цветное трехмерное изображение.
Отто принялся объяснять схему, тыкая световой указкой:
– Уровень земли обозначен темно-коричневым, окружающие здания – светло-коричневые. Здание СБ зеленое. – Все увидели шесть этажей и несколько подземных уровней, представленных на схеме пересекающимися линиями холодных цветов и с виду похожих на клетку. – Бункер. – Еще одна низкая стопка синих ячеек, наискосок от зеленой. – Старый ливневый коллектор. – Прозрачная трубка красного цвета, бегущая по диагонали глубоко под улицей. – Мы подозреваем, что старый туннель сержанта Абеляра должен был начинаться от этой трубы. Возможно, что именно заплата стала тем слабым местом – темно-красное пятно пунктиром, – где и прорвало трубу, когда взорвалась бомба. – Зловеще пурпурное пятнышко, весьма точно локализованное, насколько мог судить Айвен.
– Тут обозначены столько оставшихся туннелей «Микобура», сколько мы смогли нанести на карту. – Сплошная желтая труба уходила вниз от гаража под офисным зданием через дальний угол здания СБ. Еще одна такая же желтая труба начиналась рядом с бункером и петляла по направлению к первой. – А вот так скорее всего выглядел туннель до взрыва бомбы. – Пунктирные желтые линии разветвлялись прямо под фундаментом СБ.
– Стены туннелей «Микобура» вулканизировались, став очень твердыми, прочными при компрессии – но не при растяжении, – и довольно хрупкими. В какой-то момент, при перестрелке между преступниками и патрулем СБ, преследовавшим их под землей, чей-то луч парализатора ударил в старую бомбу на полу туннеля и взорвал ее. – На схеме Отто не было ни намека, из чьего парализатора был выпущен энергетический заряд. Вспышка пурпурного света разлилась по сети туннелей. – Воздух и газы в туннелях передали импульс ударной взрывной волны, покатившейся по всем туннелям. Мы еще не знаем, шла ли дальнейшая химическая реакция. Сильное сотрясение стен привело к их растрескиванию, образовались и видимые, и микротрещины. В то же самое время лопнул слабый фрагмент трубы ливневого коллектора, примыкающего, или почти примыкающего, к туннелям «Микобура». Участок коллектора сразу за пробоиной обрушился, запруженная таким образом вода устремилась в пробоину, и поврежденный туннель начал быстро заполняться. Вода не сжимается, и это некоторое время удерживало сеть туннелей от обрушения. Наверху продолжался ливень, и прибывающая вода проникала в трещины в стенах, ослабляя их, а затем под значительным давлением стала смешиваться с пока еще сухим и твердым грунтом. В результате разветвленный туннель «Микобура» превратился в гигантскую губку под штаб-квартирой СБ. – Обширный участок неправильной формы ниже зеленой клетки стал окрашиваться красным. – Давление возрастало. – Красный цвет стал ярче, губка разбухла.
