– Мои родители, они живы! Пропустите же меня! – кричала Тедж, отпихивая локтями Маона.
Бай едва заметным кивком указал Айвену на записывающее устройство в руке у таможенника. Тот, слегка оправившись от внезапного натиска, пробурчал, обращаясь к Айвену:
– Вы же понимаете… хотя мадам Форпатрил и выложила нам все имена…
– Леди Форпатрил. – Айвен решил все-таки внести поправку.
– …но ведь ни одно не соответствует тем, что обозначены в документах, по которым путешествуют все эти люди. – Таможенник многозначительно улыбнулся, словно констатировал, как великолепно у него сработала интуиция профессионала.
– С этим будут проблемы? – поморщился Айвен.
– Несомненно. Пока, правда, не знаю какие. И для кого. – Он переглянулся с лейтенантом СБ по фамилии Замботи и кивнул.
Замботи, оттеснив Айвена плечом, прошел в зал ожидания, предварительно приняв меры предосторожности: вытащил парализатор из кобуры и снял с предохранителя, но держал дулом вниз. Айвен невольно затаил дыхание. Наконец лейтенант обернулся и взглядом дал понять, что всем можно входить.
Люди в комнате сонно скучали и вяло ворчали, но все изменилось, как только они увидели Тедж и Риш. Что тут началось! Крики, вопли, всеобщая суматоха… Хорошо, что никто из охраны не пустил в ход парализатор. Тедж бросилась к седому коренастому мужчине. Тот, смахнув непрошеные слезы, сжимал ее в медвежьих объятиях, еще не оправившись от радостного изумления. Айвен смутился: такая встреча не для чужих глаз, как-то нехорошо, что он видит этого человека столь беззащитным и открытым.
Он отвел взгляд – и тут же стал свидетелем еще одной встречи. Риш, сделав в воздухе кульбит, застыла, стоя на коленях, у ног очень высокой женщины с короткими темными волосами, в которых блестел обруч. Склонив голову, Риш коснулась ее сандалий. Та поспешно подняла свою Драгоценность и раскрыла ей объятия. Баронесса владела собой лучше, чем ее супруг, но, несмотря ни на что, и на ее лице отражались какие-то чувства.
«Сбылись все надежды…»
А потом уже трудно стало что-либо понять, все обнимались со всеми и радостно гомонили. Айвен только ошалело моргал, пытаясь определить, кто здесь кто. Если бы они хоть минутку постояли спокойно, а еще лучше – встали бы в ряд, то, может, у него бы и получилось.
Две молодые женщины были выше Тедж, хотя не такие высокие, как баронесса. Айвен мысленно называл их «модель» и «топ-модель», пока не припомнил, что видел их на снимках. Модель… ну да, это средняя сестра, Гуля. Впечатляющая внешность – кожа цвета красного дерева, волосы цвета красного дерева, глаза цвета корицы, и одета во что-то сине-зеленое и струящееся. А вторая, та, что повыше, постарше и еще более стройная – что вообще-то невозможно, – это Звезда. Кожа – такая же пикантная, что и у сестры, гладкие эбеново-черные волосы, забранные в пучок, практичный черный брючный костюм. Ее лучистые льдисто-зеленые глаза напоминали глаза ее матери баронессы.
Драгоценности, хвала богам, разноцветные, – это существенно упрощает дело. Айвен мгновенно распознал Изумруд (зеленая сияющая кожа, а волосы – как солнечный свет в листве) и Жемчуг (тоненькая, с заостренными ушками и белой кожей, украшенной серебром, а волосы – снежно-белые, не очень длинные). Их брючные костюмы, возможно, и смотрелись бы помятыми с дороги, будь они надеты на ком-нибудь другом.
Двое молодых мужчин были не столь узнаваемы, но методом исключения Айвен попробовал определить, кто они такие. Оба пониже, чем старшие сестры Аркуа, рост примерно как у Байерли. Один, с жесткими черными волосами и смугло-оливковой кожей, вполне бы мог сойти за эскобарца. У другого, более коренастого, кожа была цвета красного дерева, как у барона, но на ней виднелись вкрапления черного оникса и серебра. Уши у него – единственного из всех Драгоценностей – были обычной круглой формы, еще одно отличие от того старого группового портрета у Морозова. Оба носили обычную эскобарскую одежду: рубашки с коротким рукавом навыпуск. Один из них – похоже, что Оникс, а вот второй…
– Амири! – воскликнула Тедж, бросаясь к нему. – Как ты изменился! Гагат!
Смуглый мужчина обнял ее, прикрыв глаза, словно возносил молитву.
– Ты жива. Вы обе живы. Но… – Он снова открыл глаза, видно было, что он очень рад их видеть, но почему-то сердится. – Мы ждали столько месяцев! Ни словечка, пока… ох! Мы даже не знали, живы вы или уже нет!
– Прости, прости… – Тедж уже то ли плакала, то ли смеялась. – У нас закончились деньги, удача… да все почти закончилось…
Риш пощупала мускулы на руке у Гагата, потрогала закругленное ухо.
– Ух, какой ты теперь стал! А твоя красивая кожа? Что с ней такое?
– Это не навсегда, – заверил Гагат, крепко ее обняв. – Только для того, чтобы можно было смешаться с эксобарцами, это убирается. А плюс пятнадцать кило – в основном мускулы, хотя немного жирка есть, чтобы изменить форму лица. Это все проделали Дюроны.
Тедж протанцевала по кругу, раскинув руки, точно хотела обнять каждого.
– Ох! Как вы меня нашли, как вы сбежали, почему вы все здесь?.. И бабушка с вами?
Немного в стороне стояла очень высокая женщина, со спокойной снисходительностью наблюдая весь этот балаган. В этой комнате она была самой высокой, выше Айвена. Костюм ее составляли свободные шелковые брюки, рубашка и легкое пальто до колен – некий неопределенный планетарный стиль. Худенькая, почти хрупкая, но с безупречной осанкой. Кожа не очень упругая – возраст все-таки сказывается, но изящество всего облика времени не подвластно. Ее серебряные волосы были пострижены очень коротко, но это лишь подчеркивало идеальную форму головы.
Тедж, вся сияя от радости, поклонилась бабушке, почтительно сложив ладони, и бледная рука, словно изваянная изо льда, опустилась в благословляющем жесте на кудри Тедж.
– Ну да, ну да… – пробормотала аут-леди.
Таможенник перебрался поближе к Айвену, с некоторой опаской глядя на то, как все Аркуа без умолку балаболят и буйно жестикулируют. Похоже, он считал, что лучше уж знакомый фор-лорд, чем незнакомые джексонианцы. Не слишком заботясь, слышат ли их другие в этой комнате, он спросил:
– Это действительно ваши родственники, капитан лорд Форпатрил?
Айвен уже был близок к тому, чтобы с жаром отрицать столь абсурдное предположение… Он уже открыл было рот – и тут же осекся.
– Ну… в каком-то смысле да. Вроде как это мой тесть, это теща, – он кивнул в сторону обоих, – и, хм… братья и сестры моей жены, значит, мои невестки и шурины?
– Все они?
– Угу, пожалуй. Знаю, они не похожи… Это сложно объяснить… – Он вздохнул: – Да, все они мои родственники. – Айвен помолчал, испытывая некоторую неловкость и сомневаясь, продолжать ли, но все же добавил: – И моя, хм… леди вот там, как бы это сказать? Бабушка через брак? Мать матери моей жены. Вдова.
Вдова… хоть в чем-то ему повезло, как же хорошо, что это именно так. Старикан гем-генерал… это уж было бы слишком-слишком!
