– Как только все это где-нибудь разместим, – хмыкнул папа, вроде бы не имея ничего против такой перспективы.
– Твой нежданный барраярский муж, – обратилась баронесса к Тедж, – внес в наши планы некоторые поправки. Изначально мы собирались прибыть сюда инкогнито, но твое возвращение из небытия дало нам еще один вариант – второй уровень достоверности. Решающим моментом стало то, что у этого твоего Форпатрила оказался неожиданно высокий уровень безопасности. Изначально я собиралась сохранять тайну до тех пор, пока мы не изыщем средства на ведение войны и не устроим противнику более пышный прием.
– Гибкость, Удине, – отреагировал папа.
– Сказать по правде, когда Амири сообщил, что вы с Риш так и не добрались до него в срок, я едва не впала в отчаяние. Новости, полученные окольным путем от Лилли, стали для нас великим подарком судьбы, и барраярский план сделался весьма соблазнительным.
– Если нам удастся заполучить этот клад, – сказал папа, – он станет спасением Дома. Ключом ко всему. Давненько я не ставил все на одну карту. Но уж если возвращаться к безрассудствам молодости, то хочу назад и мое прежнее тело! – Он похлопал себя по животу и скривился.
Его жена только фыркнула. Впрочем, на взгляд Тедж, папа и теперь выглядел вполне энергичным.
– Остается только найти «Огороженный двор», – бодро провозгласила бабушка.
* * *
Айвен усадил своих тестя, тещу и леди гем Эстиф в пассажирский салон большого лимузина маман, уселся напротив, и фонарь салона с шипением закрылся. Сжав руку Тедж, он почувствовал себя чуть более уверенно. Когда он прибежал домой переодеться и привести себя в надлежащий вид для королевского шоу, то обнаружил, что Тедж и Риш уже ушли. Поговорить так и не удалось, да и сейчас такая возможность вряд ли представится – во всяком случае, в ближайшие часы. Зато сегодня вечером Айвен – чисто выбритый, в парадном мундире, который нечасто надевал после службы, – выглядел куда более презентабельным зятем, чем минувшей ночью. Во всяком случае, он на это надеялся.
«Экскурсию для бабушки» Кристос начал с того, что объехал вокруг замка Форхартунг. Айвен не преминул заметить, что в замке есть еще военный музей, который можно будет потом посетить – вполне невинное развлечение для туристов.
– Похоже, ваш замок пережил минувшее столетие вполне благополучно, – заметила леди гем Эстиф, глядя на зубцы старинных стен, украшенные яркими флагами, полоскавшимися на зимнем ветру. Флаги округов свидетельствовали о том, что в замке проходит заседание Совета графов. – И все-таки – до чего же он странно выглядит без лазерной защиты.
Посовещавшись вполголоса с Кристосом, Айвен решил, что на первый раз Императорскую резиденцию лучше осмотреть издалека – что они и сделали. Кристос ухитрился подвести лимузин как можно ближе к отреставрированным пешеходным улочкам и магазинчикам старого Караван-сарая.
– А вот это уже усовершенствование, – пробормотала леди гем Эстиф. – На моей памяти эта часть города считалась гиблым местом.
О том, что как раз здесь-то он и родился, Айвен решил пока умолчать. Пусть на сей раз эту историю рассказывает кто-нибудь другой.
– Последний барраярец из тех, кто еще помнил Оккупацию, – я его знал лично, – умер… сколько ж это получается… – Он умолк, подсчитывая в уме. – Да, восемнадцать лет назад.
Айвену тогда едва исполнилось семнадцать. А ведь и правда, уже полжизни прошло с тех пор, как этот кошмарный старик, его двоюродный дед генерал Петер, отправился к праотцам? «Ага, именно так».
Полностью современное здание Генштаба, в котором служил Айвен, никакой реакции у гостей не вызвало. Но едва они удалились от реки, как леди гем Эстиф стала разглядывать окрестности. Сидевшие рядом баронесса и барон с интересом наблюдали за ее реакцией. Но лицо старой леди не выражало никаких эмоций, и понять, довольна она или нет, было довольно трудно.
– В дни Девятой Сатрапии поблизости проходила граница города, – заметила она.
– С тех пор Форбарр-Султан разросся на пару десятков километров, – пояснил Айвен. – Во все стороны. Вам обязательно надо до отъезда посмотреть новые современные районы.
Большой лимузин едва втиснулся на освободившее парковочное место – редкая удача! – и с шипением опустился на мостовую. Пока они петляли по Старому Городу, Кристос то и дело давал свои комментарии по переговорному устройству из водительской кабины. Сейчас он объявил:
– Приехали, леди гем Эстиф. Чтобы найти упоминание об этой старой постройке, мне пришлось далеко углубиться в прошлое. Цетагандийцы отобрали ее у древнего форского рода, связанного с Сопротивлением, и, пока не покинули столицу, держали здесь гостиницу – вероятно, из-за обширной территории и окружавшего особняк парка. В период последних боев здание было занято отрядом Сопротивления, и его сровняли с землей, а участок перешел в собственность императора Ури. Прежние владельцы форы так и не попытались вернуть его себе – вероятно, все они к тому моменту уже умерли. Но как бы то ни было, «Огороженный двор» находился именно здесь.
Все трое старших Аркуа – ну, или двое Аркуа и одна гем Эстиф, – вытянув шеи и широко раскрыв глаза, пытались разглядеть что-то сквозь прозрачный колпак лимузина.
– А вон то огромное уродливое здание? – сдавленным голосом спросил барон. – Это что такое?
Ну наконец-то хоть что-то из архитектуры старого Форбарр-Султана приковало их внимание – пусть даже одно из самых жутких строений в городе!
– А это, – радостно пояснил Айвен, – одно из творений личного архитектора императора Ури, редкого мегаломана, печально известного лорда Доно Форратьера. Его удалось остановить лишь после того, как он возвел пять таких сооружений. Кстати, не путайте с его тезкой – нынешним графом. Между прочим, Доно-архитектор тоже приходился Байерли родственником, хотя, по счастью, и не самым близким. Сегодня за ужином Бай сможет вам о нем порассказать побольше. А конкретно это гигантское бельмо на глазу – главный тараканник, как называют его те, кто там работает. Штаб-квартира Имперской службы безопасности Барраяра.
В салоне лимузина повисло молчание.
– Полагаю, оно не продается, – сказала Тедж слабым голосом. – И не сдается в аренду.
Айвен рассмеялся:
– Раньше, когда конторой руководил Саймон Иллиан, он говорил, что продал бы это здание за один бетанский доллар, если бы только сумел найти бетанца с одним долларом в кармане и полным отсутствием вкуса. И если бы только Совет графов построил для него новое здание – чего они делать не собирались. Маман говорит, что одно время у него в кабинете висела голография эскобарского небоскреба «Инвестигейтив Федераль» – на стене, там, где другие обычно вешают портреты кинозвезд.
– Ну надо же! – произнес Шив Аркуа.
Лимузин, тронувшись с места, влился в поток машин, но барон все никак не мог отвести глаз от ужасающего сооружения и долго еще оглядывался через плечо.
