Леди гем Эстиф сделала паузу, зачерпнув ложку супу, а четырнадцать человек молчали, боясь ее перебить. Но вот, уделив внимание супу, она продолжила свой рассказ:
– Видимо, отправившись на поиски своего молодого человека, капитан проник в расположение противника, причем в самое ужасное и пользующееся дурной славой логово партизан на этой планете. Так и не удалось выяснить – то ли капитан узнал, что этот город должен быть уничтожен правящей гем-хунтой – в которую генерал гем Эстиф, кстати, не входил, иначе бы знал эту новость из других источников, – и пытался вывести своего любовника из обреченного города, то ли ребятишкам просто не повезло со временем и местом. При всей нелепой ужасности того, что его сына принесли в жертву, Рэй нашел некоторое утешение в том, что это не дезертирство.
Четверо барраярцев за столом сидели не более притихшие, чем все остальные, – во всяком случае, Айвену так казалось. Но возможно, это как раз и была наглядная демонстрация – в чем отличие, когда молчат, потому что внимательно слушают, и когда молчат, потому что просто не в силах произнести ни слова. Печально известный ядерный взрыв, уничтоживший столицу округа Форкосиганов, послужил толчком, который подстегнул раздираемую войной обессиленную планету сделать последний рывок против Оккупации.
– Мой кузен Майлз владеет тем местом, где был Форкосиган-Вашнуй, – уточнил Айвен любезно. Или как бы любезно? Этого Айвен и сам не знал. – И он уже наконец-то перестал светиться в темноте.
– Правда? – невозмутимо сказала леди гем Эстиф. – Что ж, тогда привет от меня бравому гем-капитану и его возлюбленному, когда будете пролетать там в следующий раз. Полагаю, приземляться вы там не будете?
– Нет, – покачал головой Айвен. – Даже сейчас.
Леди Элис, при всем своем тридцатилетнем опыте в дипломатии, похоже, не сразу нашлась, как вытянуть светский разговор из той глубокой ямы, в которую он угодил. Но совершила героическую попытку исправить ситуацию:
– Так вот почему вы с гем-генералом приняли комаррианское гражданство?
– Полагаю, у Рэя были более практические соображения – он на тот момент владел большим пакетом планетарных акций с правом голоса.
«Подкуплен, это ведь так переводится?» – подумал Айвен.
– Сама я вообще-то не просила о получении гражданства Комарры, а просто пребывала на планете на правах супруги, – продолжила леди гем Эстиф. – Позже, когда я жила вместе с Удине и Шивом, вопрос подчинения правительству был весьма спорным. Мне удалось оставаться персоной без гражданства почти что сто лет, а это, могу вам сказать, при современных средствах коммуникации не так-то просто.
– Действительно, – подтвердил Иллиан, завороженно глядя на нее.
Подали следующее блюдо, и общая беседа разделилась на несколько потоков: на том конце стола, где преобладало дамское общество, заговорили о цетагандийских генных технологиях применительно к джексонианским внешним скрещиваниям, попутно обсудили – со всяческими отступлениями – нынешнюю ситуацию с репликаторами на Барраяре. На другом конце стола обсуждали военную историю и финансирование. Айвен тихо злился, что не может толком расслышать беседу Саймона с Шивом, когда те принялись наперебой травить байки о разбое и тайных операциях на Архипелаге Джексона – причем каждый, судя по всему, выдавал сильно отредактированную версию реальных событий.
Когда дошла очередь до десерта, Айвен решил, что на вопрос: «Из чего это сделано?» – найдется кому ответить и без него. Кленовая амброзия была восхитительна и прямо-таки таяла во рту, но отвечать на вопрос об ингредиентах никому не пришлось: любопытствующих вполне устроила отговорка леди Элис, что это «традиционные барраярские сласти». Учитывая, кто сегодня готовит, этот пункт в меню был почти неизбежен. Матушка Кости получала роялти за этот рецепт.
Ужин завершился мирно, хотя леди гем Эстиф все-таки не следовало обсуждать такие болезненные темы. Поскольку тон за столом задавало старшее поколение, непохоже было, что прием особо затянется или перейдет в бурную фазу. Когда Саймон вдруг повел Шива в свой кабинет, Айвену это показалось довольно странным, и он потихоньку увязался за ними. Обычно такой чести удостаивались лишь немногие избранные: Грегор, Майлз, ну еще дядя Эйрел, когда жил на Барраяре. Необычность ситуации подчеркнуло то, что Саймон извлек из бара отборное бренди из округа Форкосиганов, настолько редкое, что на бутылке даже этикетки не было – в продажу оно не поступало и могло быть получено только в качестве подарка из собственных рук графа.
Бутылку – и два бокала.
– Полагаю, леди Тедж нуждается сейчас в твоей поддержке, верно, Айвен? – негромко сказал Саймон.
Они смерили друг друга взглядами; на бутылку Айвен старался не пялиться.
– Меня весьма беспокоит будущее Тедж, сэр.
– Я в курсе, Айвен. Это из тех забот, которые у меня в голове на первом плане.
«Черт побери, это мне надо пообщаться с Шивом! Дождитесь своей очереди!» – подумал Айвен, но не мог же он сказать это вслух, да еще и в присутствии предполагаемого тестя, с живым интересом наблюдавшего их игры.
А Саймон тем временем ловким маневром оттеснил его к двери.
«Не забудь, Саймон! Сколько всего на первом плане ты можешь удержать в голове и не запутаться?»
Очень звуконепроницаемая – а также пуле-, плазма-, ядо– и газонепроницаемая – дверь захлопнулась у Айвена перед носом, и он остался стоять в коридоре.
Подошел Байерли, вид у него был слегка утомленный.
– Не знаешь, куда исчезли Аркуа с Иллианом?
Айвен пальцем указал на дверь кабинета:
– Тайное совещание, по-видимому. Обсуждение форкосигановского бренди и не знаю, чего еще.
Байерли уставился на глухую дверь с не меньшим любопытством, чем Айвен.
– Так… Иллиан. У него же все под контролем.
– Не уверен. Ты сидел ближе к тому краю стола, чем я. Тебе не показалось, что Шив его обрабатывает? Очень тонко, конечно.
Бай пожал плечами:
– Ага, точно. Аркуа сейчас использует любую возможность. Он пытается получить поддержку для своего Дома в изгнании, чтобы Дом стал не в изгнании. Это как раз ясно. А вот менее ясно… – Бай задумался. – Менее ясно, зачем Саймон, похоже, обрабатывает Шива. Даже более тонко, заметь. Разве что просто по привычке.
– Как-то мне неспокойно. Эти двое заманивают друг друга.
– Ага. Все равно что наблюдать, как две женщины пытаются друг дружку обрюхатить.
Айвен счел, что метафора интересная, но…
– Такое ведь уже делается, – сказал он. – И даже на Барраяре.
Бай отмахнулся:
– Ну, в общем, ты понял, о чем я.
– Ага. – Айвен задумался. – Кстати, как теперь у тебя обстоят дела?
– Ты про Риш? Сам пока не знаю. А Тедж своей семье что-то рассказывала?
