На этот раз он изменил себе. Бутылка коньяка стояла на столе прямо на карте Украины, но бокал был пуст.
– Мы и в дальнейшем обеспечим ваше снабжение на захваченных русскими территориях. Для связи с немецким командованием и сообщения разведданных о передвижении советских войск вам будут переданы рации. Также останутся немецкие офицеры связи.
– Для руководства? – недобро улыбнулся Дантист.
– Руководить вами становится все труднее. Для добрых советов.
– Абвер любит давать обязательные к исполнению советы.
– Будьте реалистом. Без нашей помощи у вас нет перспектив. Еще раз говорю – мы вернемся на отбитые Советами территории. Не забывайте об этом…
Сорок четвертый год – это было время, когда все стало рушиться. Харьков, Киев – там уже Советы. Но там влияние ОУН и так минимально, поддержки у населения почти не было, и украинские националисты лишь участвовали в карательных акциях в составе полицейских батальонов, жгли деревни, вычищали евреев, угоняли народ в Германию. Однако в феврале РККА ступила в Галицию. И настал момент истины. УПА предстояло принять бой за свою родную землю, и вскоре станет понятно, чего стоят с таким трудом созданные и обученные военные структуры будущей вольной Украины.
Дантисту приходилось решать множество вопросов подготовки к «советской оккупации». Куратор не врал. Немцы честно стали передавать Организации оружие – притом в огромных количествах. Известно, насколько сильна немецкая военная промышленность, но теперь Дантисту казалось, что запасы оружия и боеприпасов у гитлеровцев бесконечные. И то, с какой щедростью германцы раздавали их, говорило об их надеждах на то, что русский медведь растратит значительную часть своего наступательного порыва, в жестоких сражениях перемолов полсотни тысяч воинов УПА, а потом и весь украинский народ.
Дантист мотался на своем безотказном грузовичке «Рено», на подводах, пешком по всей Галиции. Организовывал схроны с оружием. Поддерживал боевой дух, карая непокорных и трусливых. Занимался организацией конспирации, связей между частями ОУН, СБ.
Остро стоял вопрос пополнения рядов. И тут пришлось конкурировать с немцами. Последние в начале войны с презрением отказывались от участия низших народов в военных структурах, а теперь озаботились пополнением дивизии «Галичина» и вспомогательных подразделений, несших значительные потери. Простые украинцы наконец поняли, что у новых властителей что-то идет не так, поэтому больше их на бойню не тянуло. Тогда гитлеровцы затеяли принудительную мобилизацию. Излюбленный прием – полевая жандармерия заходит в небольшой городок, где население собралось на службу в костел. Здание окружается. Прихожане фильтруются. Молодые, здоровые ребята запихиваются в грузовики и препровождаются в немецкий учебный центр, где железная дисциплина, а за лишние разговоры и попытки сбежать – расстрел.
УПА действовала примерно теми же методами. В каждом селе должен быть отряд самообороны. С каждого хутора должны быть призваны бойцы и пройти обучение.
– За уклонение от призыва трусам наш позор! – в очередном селе вещал Дантист. – И заслуженное наказание от имени свободного украинского народа.
После его речей уклонистов прилюдно били шомполами – жестоко, чтобы на собственной шкуре дошло, кто в лесу хозяин. Тех, кто агитировал против призыва, принародно вешали.
Продолжались бои УПА с партизанами. Многие селяне оказывали партизанам посильную помощь. Иногда даже бойцы повстанческой армии шли с ними на контакт из страха, по родственным мотивам или иным причинам. Безпекой это пресекалось жесточайшим образом.
В конце марта Дантист с Адвокатом и верными телохранителями-палачами выехал в район села Баличи в тридцати километрах от Львова, где в лесу располагалась сотня самообороны.
Сотню выстроили без оружия на лесной опушке. Бойцы Безпеки стояли, небрежно положив руки на автоматы МР-40, и в любой момент готовы были уложить собравшихся, если те проявят недопонимание.
– Опанас Мрыч! – крикнул Дантист.
– Я, – откликнулся долговязый, с непропорционально широкими кистями рук деревенский увалень и начал бледнеть.
– Выйти из строя!
Парень вышел из строя, и было видно, как дрожат его ноги.
Дантист кивнул. Двое сотрудников СБ подошли к парню. Обыскали. Поставили на колени.
– Показаниями наших боевых братьев Опанас Мрыч изобличен в связях с партизанами! – прокричал Дантист. – По его злочинному умыслу утрачен тайник с оружием и ликвидирован десятник Олежко!
Парня все сильнее била дрожь. На лице застыла гримаса ужаса.
– Пан, не было такого! – завопил он.
– Ты утверждаешь, что мы лжем? – удивился Дантист. – Что твои боевые товарищи лгут?
– Нет, пан. Но не было такого!
Он на коленях подполз к Дантисту и попытался обнять его за ногу, поцеловать сапог. Тот брезгливо отпихнул его ногой и отчеканил:
– Приговаривается к смерти!
Опанаса повесили гуманно – без особых издевательств. Помощники Дантиста дело знали хорошо, и оно им нравилось.
В селе Дантист и его люди заночевали, выставив охранение – мало ли что придет в голову отряду УПА после такой экзекуции. Да и партизаны не спали.
Утром к ним в гости заявился командир ячейки СБ Седой. На экзекуции он не был. С помощниками два дня вылавливал троих местных поляков – все-таки выловил и предал, как положено, мучительной смерти.
Седой радушно поздоровался с Дантистом. Отведав свежего молока, которое преподнесла в крынке хозяйка дома, с удовольствием крякнул, а потом с любопытством спросил:
– А вы что, Опанаса повесили?
– За связь с партизанами, – пояснил Дантист. – Твое упущение, что вовремя Иуду не выявил.
– Не-е-е, – лениво протянул Седой, потягиваясь. – То другой Опанас Мрыч был. Однофамилец. Он у Сома в курене был и давно к партизанам утек. А наш Опанаска ни при чем. Так что зря повесили. Он хлопец верный был, в деле испытанный.
– Мы чего, не того повесили? – изумился Адвокат, собиравший материал на Мрыча и гордившийся, что раз в кои веки нашел настоящего предателя.
– Тот – не тот. Тебе не все равно? – отмахнулся Дантист. – Жизнь человека – тьфу, дешевле щепотки соли. Так пусть послужит удобрением – будет примером того, что бывает с предателями.
– Это да, – закивал Седой. – Это вы наших хорошо пугнули. Долго не забудут. А правду им знать не стоит.
– Ну и ты тоже тут не зевай. Как чего – сразу меры принимай, – напутствовал подчиненного Дантист. – Если что – мы поможем.
– Я с ними строго. Они у меня по струнке ходят. И стреляют только туда, куда мы скажем.
– Хвалю. Слава Украине!
– Так, героям слава…
Глава 28
Иван сменил диск автомата ППШ. Ствол разогрелся. Не дай бог откажет машинка. Ведь на заслон шла толпа бандеровцев. Рядом частил пулемет. Только бы выдержать натиск. Иначе уйдут, сволочи!
