Его учили стрелять заново – применительно к городским условиям, лесам. Переучивали рукопашному бою – он и не знал, какие тут есть премудрости. Учили бить ладонью, а не кулаком, тактике боя с несколькими противниками. Естественно, как именитый спортсмен, Иван впитал эти навыки быстро, став лучшим. Он узнал, что такое оперативная работа – резидентуры, осведомители, агенты, оперативные комбинации, конспирация. Перед ним открылся необычный мир тайных служб, где правили хитрость и холодный расчет, а главное оружие – игра на психологии человека и его слабостях. Это не в атаку ходить на пулеметы противника. Это своя война со своими правилами и методами. И нечего предаваться сомнениям, соответствует ли все это понятиям офицерской чести. Надо усваивать эти методы как можно лучше, чтобы нещадно бить притаившегося коварного врага.
Через две недели такой жизни с занятий по стрелковому делу его вызвали к начальнику курсов. В кабинете, кроме начальника, был огромный широколицый, черноволосый майор НКВД, от которого веяло силой, энергией и дружелюбием.
– Привет, школяр. – Он протянул Ивану широченную ладонь. – Майор Гладышев. Мы тут рассудили, что оперативнику слишком много ума только во вред. Поехали. Работать надо. А то растолстеешь тут, что тебя и вилами на бандита не поднять.
Так, с шутками-прибаутками они уселись в «Виллис» с угрюмым молчаливым шофером крестьянского вида.
– Меня Палычем зови. – Гладышев кинул на заднее сиденье синюю фуражку. – И на «ты». У оперов все по-простому. Потому как люди мы сложные. Так что привыкай, пехота. Я начальник группы ОББ. «Смерть фашистским недобиткам» называется. Ну это я так называю… Эй, Семеныч, жми на газ, не стесняйся. И не смотри сычом. Нового сотрудника везем.
В Киеве в солидном здании НКВД, внутри напоминавшем обычное учреждение со снующими с папками секретаршами, важными начальниками, Ивана представили заместителю начальника отдела по борьбе с бандитизмом высокому полноватому и краснощекому подполковнику Строгину.
– Непосредственно у нас в аппарате людей работает немного, – проинформировал тот, с прищуром глядя на нового сотрудника. – Все боевые друзья, товарищи. Коллектив дружный, все друг за друга. Так, Сергей Павлович?
– А как же, – кивнул Гладышев. – За друга на клочки всех порвем.
– Хоть и шутит, но ведь правду говорит. Так что работайте, товарищ капитан.
В отделении по борьбе с оуновским подпольем Иван познакомился с двумя приветливыми офицерами – остальные были в местах проведения чекистско-боевых операций.
После этого «Виллис», пристроившись к военной колонне, запылил по дороге в сторону Тернопольской области.
– Тише едешь, черта лысого приедешь, – сказал Гладышев. – Но это не про нас. Лучше быть живым и румяным, чем бледным и мертвым. Держись за грузовиком, Семеныч, не обгоняй, не торопись на тот свет – там тебе припомнят ту бутылку самогона, которую ты у меня стащил…
Так началась работа Ивана с Гладышевым – его первым наставником по чекистскому делу.
Майор обладал неиссякаемыми запасами оптимизма и юмора, балагурил без остановки, чем немножко даже утомлял.
– Ванюша, язык для опера – такое же оружие, как пистолет. А голова важнее минометного полка. Угрюмые у нас долго не живут. И трезвенники тоже, кстати.
– Да я понимаю, – смущался Иван.
– Ну, тогда гляди на мир веселее.
Здесь впервые Иван столкнулся с конспиративно-разведывательной группой – КРГ.
– У ротного главный помощник кто? Это сержант. А у опера – агент, – напутствовал Гладышев. – Селянам давно осточертели и немцы, и полицаи, и бандеровцы. Большинство хочет покоя и твердой власти. Сочувствующих нам много, но они запуганы. Нужно их выявлять, склонять к сотрудничеству и гарантировать безопасность. Как гарантировать? Конспирацией. Для этого в городе есть конспиративные квартиры, а на деревне сто народных способов. Вон, на постой заходят красноармейцы, и в нужной хате разговор у тебя тет-а-тет с хозяином. В лесу можно встретиться. Передавать послание через тайники, если осведомитель грамотный. Особо ценным агентам даже рацию можем выделить, но я пока таких что-то не знаю, а рации дороги. Но лучший друг оперативника – это бывший бандит, который раскаялся и своих сообщников давить согласился. Или не раскаялся, но сдать все равно соглашается – тоже наш человек, но кинжал на тебя точит. Мы их прикармливаем, дрессируем – и в бой. Вот сейчас на них и поглядим.
«Виллис» остановился на хуторе Варежки близ Тернополя. И Иван полюбовался на располагавшийся там личный состав КРГ – два десятка бандеровцев, согласившихся кровью искупить свою вину. Они знали, что пути им назад нет, а прощение еще нужно заслужить. И давили бывших соратников беспощадно.
Бойцы КРГ под командованием оперативников шарили по лесам. Под видом банды входили в контакт с подразделениями ОУН-УПА и уничтожали их. При неравенстве сил выводили бандеровцев на засады.
Гладышев обладал многими разносторонними талантами. Он знал тысячи оперативных хитростей, которых не отыщешь ни в одном учебнике. Он мог разговорить любого – крестьянина, учителя, военного. Умудрялся колоть отпетых националистов.
– Иван, вранье и хитрость для опера – это что? – спрашивал он, подписывая в своем тесном, заваленном бумагами кабинете очередное донесение о результатах боевого выхода. – Необходимый инструментарий. Привыкай, пехота.
И своих оперативников, и КРГ Гладышев с присущими ему природным хитроумием и смекалкой использовал самым неожиданным образом.
Ивану порой казалось, что он участвует в каком-то театре. Они все время кого-то играли. Вот они следователи Безпеки. На подходе к селу накидывают председателю сельсовета, подозревавшемуся в сотрудничестве с оуновцами, мешок на голову – так обычно СБ задерживала свои жертвы. И под видом бандеровских следователей обещают его повесить за связь с Советами. Тот верещит о том, что он честный патриот и за него может поручиться сам подрайонный проводник ОУН Явир, который сейчас в селе. Заходят туда, предсельсовета отпускают, а подрайонного руководителя под видом следователей СБ допрашивают по обвинению в преступном бездействии. Тот от ужаса перед Безпекой выдает в оправдание свои подвиги – убийства активистов, имена привлеченных к сотрудничеству людей, и как вишенка на торте – расположение схронов и самой банды. Дальше вступают в игру войска НКВД. В итоге местное подполье отловлено, банда уничтожена.
А Гладышев с Иваном уже разрабатывают бандеровку по кличке Легета, которую взяли по наводке в деревне Мельники. Тут они уже наивные и тупые сотрудники НКВД и на веру принимают всю ерунду, которую она мелет, якобы помогая следствию.
Гладышев берет у нее подписку о сотрудничестве, дает пистолет ТТ со спиленным бойком под обещание убить надрайонного проводника ОУНа Нестора и отпускает. Через час в деревне, где она оказывается, ее загребают железные руки сотрудников Безпеки, которых со знанием дела играют агенты КРГ. У нее изымают пистолет и ведут расстреливать как прислужницу НКВД. Легета бьется в истерике, доказывая, что является связной областной организации ОУН, имеет срочное сообщение к Нестору. Она обязана быть на хуторе Алексеевский, где находится схрон с бойцами, которые и должны отвести ее к проводнику. Дальше дело техники – схрон вскрыт, двое бандеровцев убиты, один дает расклад на лесное убежище, где находится Нестор. Войсковая чекистская операция – и нет больше проводника и десятка его бойцов.
