Зондеркоманда расположилась на подходе к Фоменковскому хутору, состоявшему из трех усадеб с богатыми дворами, чтобы по знаку агента войти туда. И расстрелять руководителя подпольного правительства Украины от имени советской власти. Заодно и о зверствах НКВД напомнить полезно. Для этого повесить еще пару «пособников бандеровцев» с женами и пырнуть штыком ребенка. И вот законченный пропагандистский акт о зверствах коммунистов – его разнесут подпольные газеты, листовки.
Дантист с приличного расстояния наблюдал за хутором, вокруг которого расстилались убранные поля и покрытые желтой медью осенние березовые и дубовые леса. Вчера выпал первый ноябрьский снег, но успел растаять.
Он уже хотел отдать приказ на выдвижение. И тут началось!
Движение он заметил вовремя, иначе зондеркоманда попала бы в кольцо. Слава богу, на пригорок, с которого Дантист наблюдал за хутором, чекисты не послали разведгруппу. НКВД действовало нахрапом.
Послышался рев двигателей. К хутору шла пара грузовиков. Из лесополосы возникла цепочка солдат в форме войск НКВД.
Хутор взяли в окружение. И бойцы НКВД начали продвижение от строения к строению. Послышались хлопки выстрелов. Забарабанили автоматные очереди. Заработал пулемет. Ухнула граната, и вылетела дверь ближайшего к околице бревенчатого дома, крытого черепицей.
Из дома бойцы вытащили безжизненные тела трех казаков УПА. Под дулами автоматов появилась худосочная фигура с высоко поднятыми руками – это был тот самый агент, который должен был дать сигнал зондеркоманде.
Через некоторое время пинками из дома вытолкнули мужчину среднего роста со связанными руками. Дантист подвел резкость немецкого бинокля, и цейсовские стекла увеличили лицо. Ну вот и пан Осьмак. Встреча прошла совсем не по-задуманному.
Вот же леший их забери! Дантист не знал, что теперь делать. Попытаться пристрелить и Осьмака, и телохранителя? Далековато, больше шансов промазать, чем попасть.
Напасть на отряд НКВД? Даже не смешно. У них пулеметы, бойцы держатся уверенно. И еще неизвестно, сколько истребительных групп по округе бродит. Это самоубийство.
Так что, оставить Осьмака в лапах НКВД? Официально он первое лицо Украинского соборного государства.
Да ну и что! Первое, последнее – какая к черту разница! Главное – это его осведомленность о явках, паролях, дислокации и численности подразделений повстанцев. А он политик и знает не так много о таких приземленных вещах. Даже если чекистам удастся его расколоть, что сомнительно с учетом его уникальной упертости, ущерб для общего дела окажется не так уж и велик.
Пускай живет, сволочь. Все равно большевики его повесят.
А зондеркоманда сейчас должна затаиться на своих позициях. И ждать. Не дай бог раскрыться. Тогда преследование, и совсем не очевидно, что удастся уйти.
Поэтому лежать. Дышать через раз. И молить католического бога, чтобы дал спасение от проклятых коммунистов-безбожников…
Глава 44
– Рыба крупная. Краевой проводник. – Начальник отдела Румянцев вытащил папку со скудными данными. Фотографий Голуба там не было, лишь описание – худой, невысокий, около пятидесяти лет. Фанатик.
Долго не знали, как к нему подступиться, – тот прямо мастерски прятался. И вот сейчас зацепка – деревня Целковичи и его связники там.
– А если там и Дантист будет, – мечтательно произнес Иван.
– Давай поднимай всю КРГ. В машину – и на цель. Только без особых перегибов…
Группа зашла в село поутру, как обычно заходят бандеровцы. С криками «Слава Украине!» согнали селян на поле перед деревней. Адвокат завел привычную песню:
– За поддержку призыва в Красную армию, сдачу Советам зерна, сотрудничество с НКВД решением областной СБ будет проведена воспитательно-карательная акция!
– Да вы что! – закричал старший по селу лысый крестьянин очень низкого роста. – Да с НКВД. Да никогда!
– В общем, приказ: в расход вас всех, – встрял Иван. – Жалко, но надо.
– Дети же малые! – послышался жалобный женский вопль. – Пощадите!!!
– Сейчас малые. Потом большие коммунисты вырастут.
Низкорослый потянул Ивана за руку, отвел в сторону и прошептал:
– Юхим – у него спроси. Он тут от Безпеки.
Надзиратель от СБ – худощавый дедок лет шестидесяти – стоял в толпе, покрасневший, не знавший, что делать. Его отвели в сторону.
– Кто же вы такие будете? – спросил Юхим со злостью.
– Да ты никак допрос решил вести, большевистский прихвостень! – изумился Иван.
– Нет, что вы. Как можно, пан командир, – тут же сменил тон Юхим. – Просто неправильно это. Тут коммунистам никто не прислуживает.
– Ты никак приставлен за селом наблюдать?
– Ну как-то… И для связи.
– Так тебя первого на вилы, – встрял Адвокат. – В ваших местах большого нашего начальника НКВД взяло. Ваши, наверное, его и сдали. У нас приказ – покарать. Так что гореть тебе в аду со своими селянами.
Адвокат влился в разговор умело, сыпал кличками, должностями, фамилиями и вконец заморочил связника. Держался высокомерно. В общем, убедил.
– За нас сам Голуб словечко может замолвить, – сказал Юхим. – Я ему весточку пошлю, люди от него придут.
– Нет уж, старый пень, – взял Адвокат связника за ворот заплатанного пальто. – Ты нам сам туда дорожку покажешь, а мы с ним поговорим.
– Так не положено.
– Ну, не положено так не положено, – кивнул Иван. – Прохор, загоняй людей в сарай. И огонек готовь.
– А слово-то волшебное знаешь? – прошептал Юхим.
– Альпийские горы, – выдал Иван.
Этот пароль на днях стал известен от попавшего в сети НКВД связника. И он сработал. Юхим нехотя кивнул:
– Провожу.
Убежище находилось в горах Яворино. Перепрыгивая с камня на камень через реки, поднимаясь по осыпающимся склонам, цепляясь за ветки деревьев, бойцы КРГ преодолели к вечеру приличное расстояние и вышли на секрет, по заверениям Юхима, состоявший из одного бойца.
– Свои это, – крикнул Юхим.
Из кустов появился крепко сбитый мужчина лет сорока с умным лицом. Выслушал, с чем пришел связник с неизвестным верзилой. Поморщился:
– Голубу доложить надо.
Иван одним ударом отправил его в нокаут. И кивнул своим людям:
– Все, возвращаемся. Дальше не идем.
Они вернулись в ущелье, где расположился временный лагерь КРГ.
– Обманули старого, – все причитал Юхим.
Ему вторил и пленный, только речь у него была более связной. Среди наиболее отпетых добровольцев-бандеровцев очень много учителей. И этот, похоже, из них.
