Еще выстрелы.
– Дети у них есть? – спросил Дантист.
Но искать еще и детей времени не было. Пусть живут.
Напоследок бандеровцы расстреляли приговоренных большевистских пособников в количестве тридцати пяти человек. И ушли из города.
В лесу воинов УПА перехватила рейдовая группа внутренних войск. Завязался бой. Сзади подоспели пограничники и сотрудники райотделов МВД и МГБ.
Много там полегло казаков. Отстреливались они до последнего и ложились под большевистскими пулями. Бросались на врага с гранатами и не добегали. Многие погибли зря. У Советов слишком хорошие пулеметы. И слишком много патронов.
Дантист отступал в сопровождении Орла и пары преданных бойцов долами, чащобами, вдоль рек. Карабкался куда-то. Утопал в снегу. А на шоссе гудели военные колонны, перекрывая местность.
И они ушли. Опять ушли. Снова выручил галицийский бог, показывая, что делам Дантиста на земле далеко до завершения и все далеко не кончено…
Немало в эти выборы бандеровцы у Советов попили крови. Организовывали отчаянные акции, захватывали поселки, устраивали показательные казни. Вот только выборы состоялись. И явилось на них почти все население Украины. И люди избрали власть. Теперь это была уже их власть.
УПА эти теракты обошлись дорого. Была потеряна почти половина личного состава. И утрачена возможность впредь проводить подобные массовые выступления.
Организация все глубже уходила в подполье. И Дантист знал, что там она обоснуется надолго. Если не навсегда…
Глава 56
В начале 1948 года Иван Вильковский, уже майор ОББ МГБ Украины, переехал в Киев. Правда, шикарных хором ему не предоставили – семья теперь ютилась в однокомнатной квартире рядом с Киево-Печерской лаврой. Жилище было тесноватое, но с ванной и дровяной горелкой и отдельное, а не коммуналка, в которых ютилось большинство киевлян. Хотя все это было не так важно. Важнее, что там появилась на свет дочка.
Теперь в жизни Ивана было две стороны. Одна – это Настя, все понимающая, всегда находящая нужные слова. Она поступила в Киевский мединститут и намерена была стать детским врачом. На этой стороне были и дочка, и родные в Хабаровске. Здесь царили любовь и взаимопонимание.
И вторая сторона истертой войной медали его жизни – борьба с гидрой националистического бандитизма, которая все никак не желала сдыхать, хотя и дышала давно на ладан.
В 1946 году правоохранительные органы провели несколько широкомасштабных мероприятий. Фактически за каждым населенным пунктом закрепили военное подразделение или группу МГБ-МВД – их согнали со всего Советского Союза. Оперативники заходили в села, требовали у селян выдать бандеровцев. А потом проверяли каждый дом. По оперинформации арестовывали людей. Шерстили нещадно леса. И окончательно отогнали таким образом банды от населенных пунктов. Задержали и выдворили из республики тысячи пособников бандитов. А еще шли бесконечные амнистии заблудшим. В итоге массовое сопротивление советской власти было сломлено окончательно.
Но в селах оставались ячейки Безпеки. Где-то в лесах еще хоронились бандиты УПА, голодные, но несломленные – из тех, кому терять нечего, кто насквозь пропитался ненавистью и фанатизмом. Сомневающихся там давно не было. Остались самые ярые и непримиримые. И где-то там таился Дантист – фактически это именно он перехватил руководство подпольем.
Сколько спецопераций было проведено по его поиску. Сколько ловушек расставлено. И он всегда уходил, будто сами лесные черти покровительствовали ему. По оперативной информации, он сблизился с бывшим областным проводником Саввой, имевшим влияние на все более-менее боеспособные банды.
Как дикие звери, гонимые бандеровцы таились в буреломах, передвигались лесными тропами. И жили, хотя, по совести, должны были давно бы сдохнуть, как их хозяева-фашисты. И наносили подлые удары. Особенно вольготно ощущали они себя в отдаленных районах, где в некоторых селах квартировались чуть ли не в открытую. Продолжали собирать информацию на «предателей Украины» и казнить их при случае – все с той же, а то и с большей жестокостью.
Но их загоняли с каждым месяцем все дальше в леса. Выковыривали из схронов. Обрубали связи с населенными пунктами.
В каждой деревне теперь были агенты МГБ и МВД. Некоторые снабжены новинками техники – замаскированными под консервные банки рациями, настроенными на одно – подачу кодированного сигнала при входе в деревню бандитов. В банды, несмотря на все предосторожности, проникали агенты, уничтожали лидеров, подливали в еду сотрапезников спецсредство «нептун» – снотворное, которое отключало людей вплоть до прибытия опергруппы.
В 1950 году опергруппа МГБ с военнослужащими внутренних войск взяла Савву. Его вытащили из схрона в Прикарпатье, опоенного тем самым «нептуном». Это была большая удача. Один из самых непримиримых и влиятельных бандеровцев оказался в руках следственных органов.
Иван был один из первых, кто говорил с ним в тюрьме в здании МГБ в Киеве. Савва выглядел как леший – беззубый, тощий, низколобый, с изъеденным оспой лицом.
Вариантов было несколько. Пристрелить эту бешеную собаку втихаря. Устроить судилище с двадцатью пятью годами лишения свободы на выходе. Или перетянуть на свою сторону, чтобы он сдал подельников.
Последний вариант казался нереалистичным. Савва не чувствовал боли, так что его даже бить бесполезно. Смерти тоже давно не боялся. Оставалось одно – убедить.
Ивану это миндальничание не нравилось. Он привык брать националистов за горло. Но согласен был, что все прошлые попытки выловить Дантиста окончились ничем – тот был неуловим. А этот человек мог вполне его выдать.
– Простим, амнистируем, – обещал министр госбезопасности Украины, в камере встретившись с Саввой.
Бандеровец смотрел на него зло и упорно молчал.
К задержанному приставили пару сотрудников обращением помягче, без непримиримого блеска в глазах. Они выполняли больше обязанности экскурсоводов. Что, уважаемый Савва, вы мечтали о свободной Украине? Так вот она, можете собственными глазами взглянуть на улыбающихся людей в Киеве и Львове, свободно говорящих по-украински. Можете почитать газеты на украинском языке. Ознакомиться с программами в Киевском университете, где на первых позициях изучение украинских писателей и поэтов. Боролись за процветание Галиции? Так там карточки отменили еще в 1946 году, а в Англии – в 1949-м.
Зайдите в магазины. После голодухи-то в схронах каково оно? И зарплата позволяет есть от души. Строятся дома с центральным отоплением и горячей водой. В колхозы идет техника, избавляя крестьян от беспросветного крестьянского труда. Какая вам еще Украина нужна?
Савве купили макинтош, о котором он мечтал в детстве. Подлечили хронические болезни печени и почек. Сделали вставные зубы.
И матерый непримиримый бандеровец поплыл. Однажды он признался оперативнику:
– А ведь я боролся зря… Эх, если бы нам такую колбасу в схронах давали…
