После окончания Великой Отечественной войны советское руководство взяло курс на ликвидацию УГКЦ. В марте 1946 г. на Львовском соборе Брестская уния на территории СССР была упразднена, а УКГЦ запрещена. Восстановлена Украинская грекокатолическая церковь была только в 1990 г.
Современное религиозное разделение Украины на православных и униатов имело и имеет четкую территориальную привязанность. Грекокатолики проживают, в своем большинстве, в Галиции (Львовская, Тернопольская и Ивано-Франковская области). На всей остальной территории Украины православные составляют подавляющее большинство верующих (и минимум 28,8 % взрослого населения страны в целом)
[1249]. Немало их и в Галиции. Таким образом, аргумент о наличии у православного в своем большинстве украинского народа своей «особой» конфессии полностью несостоятелен. Тем более что грекокатолическая церковь является, так скажем, «потерянной дочерью» православия.
Таким образом, «узловые точки» доктрины «украинского национализма» являются весьма спорными. В целом теория «особой идентичности» украинцев — лишь одна из национальных доктрин, разработанных в XIX–XX вв., и далеко не ведущая. В эпоху становления украинского национального самосознания на Центральной и Восточной Украине доминировала, а в Галиции — успешно развивалась другая идеология, основанная на приверженности общерусской идентичности. Однако в 1914–1917 гг. общерусские чаяния были задушены Австрией в Галиции, а также подорваны в УССР во время огульной «украинизации» 1920–1930-х гг. и ее последующих рецидивов (в частности, во время правления П. Е. Шелеста в 1963–1972 гг.)
[1250].
Сбивание украинского национального движения на антироссийский путь, которое произошло в Галиции в начале XX в., было обусловлено не только разрывом в контактах с Россией на протяжении XIII–XIX вв., но и усиленной антироссийской пропагандой со стороны Австро-Венгрии, Польши и Германии. Именно воздействие извне привело к тому, что галицийские «украинские националисты» при всей их декларативной борьбе «за Украину» регулярно оказывались на стороне чуждых украинцам держав — Австро-Венгрии («Украинские сечевые стрельцы»), нацистской Германии (дивизия СС «Галиция») — и вступали в братоубийственную войну с украинцами, подавляющее большинство которых было на другой, общерусской стороне.
Споры относительно украинского национального бытия продолжаются и по сей день. Поиск национальной идентичности — это очень сложный и болезненный процесс. Вспомнив слова кинорежиссера и драматурга А. П. Довженко об украинском народе («Единственный сорокамиллионный народ, не нашедший себе в столетиях Европы человеческой жизни на своей земле… Народ растерзанный, расщепленный»), отметим, что украинский народ остается расколотым поныне. На западе Украины среди определенной части населения распространены антироссийские настроения, происходит героизация ОУН — УПА и дивизии «Галиция», в то время как на юге и востоке сохраняется приверженность союзу с Россией и неприятие идеологии ОУН. Особую роль играет раскол в языковой сфере — если на западе (повсеместно) и в центральных областях Украины (кроме крупных городов) преобладает украинский язык, то на юге и востоке страны — русский язык (по разным оценкам, русскоязычное население составляет от 35 до 83 %
[1251] населения Украины). В последнее время политический раскол украинского народа еще более обострился. Путь к выходу из этого кризиса и поиску единой национальной идеи, очевидно, будет нелегким.
Глава 4
Депортации народов: конфликт власти и этносов
Выселение и сопротивление
Одним из негативных моментов национальной политики СССР в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны — и наиболее трагическим из них — были депортации (принудительные переселения) народов Советского Союза.
В рамках реализации программы «очищения» стратегически важных регионов от «потенциально нелояльного населения» в 1936 г. из Украины в Казахстан было переселено 45 тыс. немцев и поляков, в 1937 г. с Дальнего Востока в Казахстан и Среднюю Азию — 172 тыс. корейцев, из приграничных районов Закавказья, Туркмении, Узбекистана и Таджикистана в Киргизию и Казахстан — 2 тыс. курдов. В феврале и апреле 1940 г. власти осуществили депортацию осадников и «лесников»
[1252] в отдаленные регионы СССР (всего было выселено около 201 тыс. человек). В мае 1940 г. подверглись депортации беженцы, прибывшие из Польши, в количестве 75 тыс. человек. В мае 1941 г. была проведена депортация членов семей участников украинских и польских националистических организаций из Западной Украины в количестве 11 тыс. человек, в июне 1941 г. — «контрреволюционеров и националистов» из Западной Белоруссии в количестве 21 тыс. человек. В 1940 г. из Мурманской области были депортированы «граждане инонациональностей»
[1253].
В середине июня 1941 г., перед самым началом войны, в Прибалтике была осуществлена депортация бывших государственных служащих Литвы, Латвии и Эстонии, членов политических партий, националистов, фабрикантов и купцов, русских белоэмигрантов, уголовных элементов. В Литве было арестовано 5664 и депортировано 10 187 человек, в Латвии — 5625 и 9546 человек, в Эстонии — 3173 и 5978 человек, соответственно
[1254].
В июле 1941 г. было принято решение о депортации немецкого населения из АССР Немцев Поволжья в Сибирь, Среднюю Азию и на Урал. Согласно изданному 28 августа 1941 г. Указу Президиума Верховного Совета СССР, подверглись выселению более 400 тыс. немцев
[1255]. В сентябре и октябре 1941 г. власти приняли решения о депортации немцев из западных и кавказских регионов СССР.
