В-третьих, антисоветские и прозападные настроения кардинально снизили шаги, предпринятые советским руководством в 1954–1955 гг. по снятию некоторых правовых ограничений со спецпоселенцев. Такие настроения перестали прослеживаться у спецпоселенцев к моменту окончательного освобождения их основных контингентов из ссылки. В декабре 1955 г. от режима спецпоселений были освобождены немцы, в марте 1956 г. — калмыки, крымские греки, крымские болгары и крымские армяне, в апреле 1956 г. — крымские татары, балкарцы, турки — граждане СССР, курды и хемшины, в июле 1956 г. — чеченцы, ингуши и карачаевцы
[1410].
Конечно, ожидания отдельных спецпоселенцев помощи со стороны иностранных государств, в частности Германии и Японии — врагов СССР, в корне отличались от восприятия этих стран основной массой населения Советского Союза. Во время Великой Отечественной войны ожидания помощи от «западных демократий» в определенной мере стали близки к общему положительному восприятию этих стран со стороны советского населения. В послевоенные годы такие настроения вошли в противоречие с отрицательным образом США, Великобритании и других стран, сформированным советской пропагандой в рамках противостояния в «холодной войне»
[1411].
В то же время антисоветские настроения отдельных спецпоселенцев были схожими с настроениями других репрессированных групп населения СССР. Так, часть трудпоселенцев
[1412] перед войной поддерживала антикоммунистическую политику А. Гитлера и разделяла прояпонские настроения
[1413].
Настрой антисоветской части отправленных после войны на спецпоселение власовцев
[1414] характеризовался ожиданиями поражения СССР в грядущей войне, со специфическими аспектами, свойственными этой группе (в частности, монархическими настроениями): «Недалеко то время, когда выступят с востока и севера, и эти государства свергнут Советскую власть, и на престол будет посажен князь Михаил». В 1949 г. среди власовцев бытовали надежды, что их «освободят из ссылки только Англия и Америка, когда начнут войну с Советским Союзом, — тогда только будет праздник на нашей улице»
[1415]. (Эти слова саркастически перекликались со словами приказа И. В. Сталина от 7 ноября 1942 г. по поводу грядущего разгрома нацистской Германии: «Будет и на нашей улице праздник!»
[1416]) Власовцы, побывавшие во время войны в Европе, свои надежды строили на личном опыте. Некоторые власовцы сопрягали «прозападные» ожидания с антисемитскими настроениями (не без влияния нацистской пропаганды во время пребывания в германских частях)
[1417].
Часть депортированных «указников»
[1418] мечтала: «Вот потеплеет, Америка ударит по Советскому Союзу, а мы поддержим, стукнем с тыла». Среди «указников» ходили слухи, что «Америка и Англия в 1950 году разобьют Советский Союз». Некоторые были уверены, что «Америка хочет воевать с Россией для того, чтобы освободить от гнета крестьян». В то же время среди патриотически настроенных «указников», которые считали себя высланными «незаконно», ожидание войны было связано с возможным освобождением их от спецпоселения самой советской властью (видимо, с целью мобилизации в армию)
[1419].
Важным является рассмотрение вопроса, насколько обоснованными были надежды, возлагавшиеся отдельными спецпоселенцами на освобождение со стороны иностранных государств. Ожидания помощи от Германии в период 1941–1942 гг. имели под собой определенную почву. Известны случаи освобождения нацистами трудпоселенцев, оказавшихся на оккупированной территории СССР. В Херсонской области двадцать шесть освобожденных нацистами трудпоселенцев — узбеков и таджиков — встали на путь сотрудничества с оккупантами, вступили в Херсонский филиал «Туркестанского национального комитета», где вели активную антисоветскую работу
[1420].
Япония и Турция являлись потенциальными агрессорами в отношении СССР, однако по ряду причин они не вступили в войну против Советского Союза. Турция оставила свои военные намерения в период Сталинградской битвы
[1421] и уже весной — летом 1944 г. всемерно пыталась демонстрировать лояльность в отношении СССР
[1422]. Япония во время Великой Отечественной войны так и не решилась предпринять против СССР прямых военных действий
[1423]. Поэтому ожидания, связанные с «освобождением» Японией и Турцией, проявлявшиеся среди спецпоселенцев после 1942 г., были не обоснованы.
Надежды депортированных калмыков на помощь «стран Востока» (Китая, Монголии, Индии) были далеки от реальности. Китай до 1945 г. вел изнурительную войну с Японией, затем пережил гражданскую войну, в результате которой в 1949 г. на основной территории Китая был установлен дружественный СССР режим. Для Монголии Советский Союз с 1921 г. был наиболее близким союзником. Индия до 1947 г. не играла самостоятельной роли на мировой арене, а после обретения независимости, во-первых, была поглощена внутренними проблемами, во-вторых, установила с СССР дружественные отношения.
