Радостный гуммирак перешел в Толь-Полины руки. И теперь, когда вся компания, бродила по Смоленским улицам, клич индейского вождя то и дело пронзал воздух жаркого июньского дня. Так, что разлетались пушинки зацветающих тополей. Незнакомые ребятишки подбегали, спрашивали, что такое, просили подержать индейца. Им давали, вождь голосил у них в руках. К общему удовольствию… Только Май был неулыбчив.
Чтобы Май меньше печалился о некупленном шаре, Света бодро предложила:
— Пойдемте в Кукушкин сад! Там водопад с мельничным колесом и пляшущими гномами, Грин еще не видел…
Май встряхнулся и сказал, что да, конечно…
Они часто гуляли по Инску, открывали город Грину. Грин радовался инским чудесам, загадочности старых улиц, путанице лестниц, струям шумных фонтанов, где барахталась малышня, белизне стоявших близко друг от друга колоколен и башен и все больше впитывал в себя ощущение, что это его город…
Из Кукушкиного сада вышли на Капитанский спуск, а оттуда на Вторую Раздельную. Пошли вниз, мимо редакции «Почтовой ромашки», в которую Грин больше так ни разу не заглянул (сейчас вдруг что-то царапнуло, но не сильно, на миг). По Кленовому переулку и Оборонной дошагали до крепостной стены.
— Давайте, навестим Валерия, — предложила Света. — Они там какой-то вакуумный ускоритель ставят, вчера со станции привезли…
— Как это со станции? — насторожился Грин. — Поезда же не ходят.
— Товарные ходят, — объяснил всезнающий Толя.
Май сказал, что не надо мешать людям, когда они работают. Лучше забраться на башню и посмотреть, не пасутся ли на Пустоши неутомимые Гретины следопыты. Идею одобрили. По прижавшимся к башне кирпичным ступенькам поднялись на площадку с разрушенными зубцами. Здесь росли кустики осота с желтыми цветами и пахло нагретым камнем. Солнце жарило с высоты. Май, Толя и Грин стянули футболки.
Пятнисто-зеленая Пустошь с проблесками лужиц широко раскинулась в три стороны. Далеко за ней громоздились корпуса города, который в основном был уже Ново-Заторском (хотя кто в этом разберется до конца!) Далеко от Крепости, посреди Пустоши, желтели ребячьи рубашки. Издалека они казались мелкими лютиками.
— Во, унесло их нынче… — сказала Света. — Туда и ядра-то наверняка не долетали.
— Они ищут Большой Круг, — напомнил всезнающий Толя.
— Говорят, что вот-вот найдут, — вставила Поля.
— И тогда усвищут вообще неизвестно куда, — недовольно заметила Светка. — По открывшейся Дороге. Генриетту только помани новым маршрутом…
— По Дороге нельзя усвистать, — негромко объяснил Май. — По ней уходят всерьез. Или насовсем, или очень надолго…
— Откуда ты знаешь? — опасливо спросила Света.
Май шевельнул колючим, уже загоревшим плечом.
— Говорят…
Света оживилась:
— Май, сними их для видика! У тебя в камере двадцатикратное увеличение, они будут как на ладошке. Покажем — удивятся!
— Ладно… — Май полез в сумку. — Ой… Вот балда!
— Что? — разом испугались все.
— «Коробочку»-то я оставил там, на прилавке…
— И правда балда, — не удержалсь Света. — Не будет Грете сюрприза…
— Ну так идем скорее! — забеспокоился Грин. — Потребуем «коробочку». Может, тот мужик не отопрется!
Толя-Поля непонятно фыркнули.
— Да ладно, успеется, — сказал Май. — Они там работают до шести… Давайте лучше сбегаем на берег, искупаемся. И надо «Кафедраль де ла мар» посмотреть, наверно, размыло дождем. Ночью вон как хлестало.
— Жалко… — опечалилась Света.
— Он ведь и так две недели простоял, — утешил ее Май. — Даже удивительно… Надо только шарик найти, а то кто-нибудь увидит, решит, что ничей…
Они спустились с башни и двинулись к реке. Кажется, судьба «коробочки» никого не волновала, кроме все еще не совсем привыкшего к инским нравам Грина, но он разумно помалкивал.
День был самый «купальный», на пляже оказалось немало народа. Ребячьи визги и брызги. Но рядом с остатками песочного собора — никого. Май покопался в «руинах», достал янтарный шарик (в нем горела искра). Подышал на него, вытер о намотанную вокруг пояса футболку. Посмотрел сквозь него на свет, улыбнулся, протянул на ладони Грину.
— Возьми. Насовсем…
— А почему… мне… — пробормотал Грин.
— Просто так. На счастье…
Может, он думал при этом: для чего мне этот шарик-крошка, мне нужен тот … Но нет. Он просто дарил другу янтарную искру.
— Спасибо… — И Грин зачем-то, как и Май, подышал на шарик.
Искупались, пожарились на солнышке, искупались опять. Побросали в воду с размаха, за руки и за ноги, орущих от радости Толю-Полю. Съели яблоки, запили лимонадом. И наконец двинулись обратно.
На Колокольчиковом рынке было уже не так многолюдно. У прилавка с камнерезным товаром вообще пусто. Хрустальный шар выделялся среди других вещиц величиной и блеском. Словно чего-то ждал. Его хозяин скучал, поглядывая поверх голов.
Ребята подошли.
— Простите, мы тут мой мобильник днем оставили… — сказал Май. — Помните?
Продавец глянул на него со смесью досады и удивления.
— Ну, ты… чудо волосатое. Бросаешь такую ценную вещь посреди рынка. А если что?
— А что? — слегка удивился Май.
— Мало ли… Вдруг на моем месте оказался бы какой-нибудь ново-заторский жлоб?
— Да их здесь не бывает! — послышался звонкий Толин голосок.
Продавец помотал головой, словно отгоняя наваждение. Достал из-под прилавка «коробочку».
— Держи…
— Спасибо, — рассеянно отозвался Май. А сам все смотрел на шар. Наверно хотел сказать: «А можно еще посмотреть?», и не решался.
Продавец поскреб щетинистую щеку и как-то скомканно спросил:
— А что, паренек… он тебе очень нужен?
— Уж-жасно нужен, — честно и горестно сказал Май. Мельком глянул на продавца, потом на ребят. Положил «коробочку» в сумку. Тряхнул волосами. — Пошли домой. — И спохватился, оглянулся на хозяина шара опять: — Извините за беспокойство…
— Подожди… — В руках продавца снова появилась тряпица, он обхватил ею шар. — Ты вот что… значит, забирай его. Вот… — И протянул.
— Да ну… — выговорил Май. — Как это…
— В подарок. Бери… У меня такого добра еще хватает, а тебе, я смотрю, без него никак… Ты, видать, такой же прозрачный, как он… — Глаза продавца были теперь не прицельными, а с янтарным отсветом, будто шарик, подаренный Грину.
Отказаться от подарка было выше сил. Да и надо ли?
— Спасибо, — прошептал Май и взял сокровище в ладони.
