* * *
Я успела спуститься до третьего этажа, когда подъездная дверь открылась, и до меня донеслись голоса.
— Я спрашивал у нашей скульпторши, не к ней ли та барышня в цветастом платье приходила, — рассказывал сосед с пятого этажа, — она сказала, что не к ней.
— А к кому тогда? — озаботилась вопросом его собеседница.
— Давай рассуждать логически. На этаже три квартиры, две из них занимают Родионовы, а в третьей время от времени квартиранты живут. Возможно, это была новая квартирантка. По крайней мере, к нам на пятый этаж она ни к кому не могла приходить. Я всех уже опросил.
— Может, и новая квартирантка, а может, и наркоманка какая-то, зашла в первый попавшийся подъезд, приняла дозу, да не рассчитала, — стала фантазировать женщина.
— Вроде шприцов рядом не было видно. — Мужской голос раздавался уже очень близко, и я стала тихонечко подниматься наверх, чтобы побольше услышать.
— Не нравится мне, что вокруг Родионовых в последнее время творится…
— А что творится? — заинтересовался мужчина.
— Во-первых, Серафима к ним в домработницы напросилась.
— И что с того?
— Так ее с прежней работы уволили, потому что подозревали в краже.
— Неужели?
— Да, так и есть. Моя приятельница в «Соколе» работает, она как-то ко мне приходила, увидела во дворе Серафиму и рассказала про нее все-все-все, — женщина интригующе замолчала.
— Что именно?
— Деньги у них из кошельков стали пропадать, мобильные телефоны. Сначала на уборщицу даже не думали, а потом по методу исключения поняли, что, кроме нее, никто не мог это сделать. Доказательств, правда, не было, но начальник не стал с ней церемониться — просто взял и уволил.
Я стояла на четвертом этаже, голоса больше не приближались. Соседи Родионовых остановились на площадке третьего этажа.
— Может, это и не она вовсе воровала.
— Она, кто же еще? Она и у Родионовых подворовывала. Я сама видела, как она днем с сумками из нашего подъезда в свой ходила.
— А почему же ты Свете или Антону об этом не сказала?
— Зачем? Я давно усвоила, что лучше ни к кому не лезть со своими советами. Мало одной Серафимы, так они еще какую-то девицу у себя поселили!
— А с ней что не так? Вроде приятная девушка.
— Ага, приятная! Так своими глазенками и зыркает все время по сторонам, будто боится, что здесь ее кто-то увидит и узнает. — Когда речь зашла обо мне, я собралась обнаружить себя, чтобы прекратить эти сплетни, но разговор перескочил на другое, и я осталась на месте: — А этот странный тип, невысокий такой, коренастый, что так и вертится у нас во дворе?
— Кто такой?
— Вот и я хотела бы знать, кто такой! Как не посмотрю в окно — он то у качелей стоит, то у мусорных баков. Я даже как-то на правах старшей по подъезду хотела поинтересоваться, что ему надо, но пока собралась, вышла во двор, его уже и след простыл. А после сегодняшнего я боюсь внучку одну из дома выпускать, чтобы однажды не найти ее вот так же, как Анна Семеновна ту девушку, без чувств. Петрович, что это мы с тобой в подъезде топчемся? Может, зайдешь на чай?
— Отчего же не зайти? С удовольствием, — не стал ломаться мужчина.
Когда на третьем этаже хлопнула дверь, я снова пошла вниз. Вот уж не думала, что со стороны мои действия выглядят так подозрительно! Так что к другой информации тоже не стоило относиться всерьез. Серафиму Львовну из «Сокола» могли уволить по навету. А вот человек, которого женщина с третьего этажа несколько раз видела в окно, мог быть как раз тем, кого опасалась Светлана. Или все наоборот. Серафима — воровка, а мужчина не имеет никакого отношения к Родионовой. Пока ничего не прояснилось, кроме одного — мне рано прощаться со Светланой. Слишком много странного вокруг нее происходит.
Ближайший супермаркет находился в соседнем доме, туда я и направилась. Тетушка Мила научила меня неплохо готовить кое-какие блюда, но я не собиралась сегодня баловать ими Родионовых. Вдруг им понравится, и они захотят, чтобы я готовила для них каждый день? Накупив полуфабрикатов на несколько дней вперед, я вернулась домой.
Глава 14
Мое утро, как и обычно, началось с йоги. А вот Антон, хоть и встал рано, но отказался от пробежки, потому что на улице шел дождь. Светлана тоже поднялась раньше обычного и даже принялась что-то готовить.
— Евгения! — позвала она меня, когда я переходила из позы «бабочка» в позицию «голубь». — Мы ждем вас за столом к завтраку.
— Хорошо, — сказала я на выдохе.
Вскоре выяснилось, что Светлана не так уж и безнадежна в качестве домашней хозяйки. Кухню наполнял целый букет ароматов. Она сварила изумительный кофе с корицей, а магазинные блинчики с творожной начинкой сдобрила шоколадным соусом. Я не ожидала от нее такого кулинарного креатива. Антон уплетал эти блинчики за обе щеки и даже попросил добавки.
— Евгения, мы сейчас поедем на маникюр. Я не смогла договориться, чтобы Танечка обслужила нас в офисе, у нее сегодня очень плотный график, но для нас с тобой время нашлось.
— Еще бы не нашлось, — усмехнулся Антон, — я представляю, сколько ты ей пообещала заплатить за тюнинг ногтей.
— Напрасно ты так, Антоша, у Татьяны тарифы для всех единые.
— Значит, вы, девочки, на маникюр, а я останусь дома, буду ждать специалиста по замене дверных замков. С вашим появлением, Евгения, я только замками и стал заниматься. Вы меня в бригадира слесарей превратили, — подколол меня Антон.
— Так это все ради вашей же безопасности. Кстати, вчера я случайно подслушала в подъезде один разговор. Оказывается, Серафима раньше работала в фирме «Сокол», а уволили ее, потому что подозревали в воровстве. Обычно перед тем, как взять домработницу, наводят про нее справки, просят рекомендации с прежней работы.
— Я просто хотела помочь этой женщине, — Света виновато опустила глазки.
— Дорогая, для того, чтобы помогать людям, как раз-таки и проводят благотворительные аукционы. Женя, а вы когда-нибудь бывали на подобных мероприятиях?
— Да, приходилось, но не в России.
— А где? — поинтересовалась Светлана.
— В Европе.
— Не знаю, как в Европе, но у нас устроители подобных аукционов заранее договариваются о том, кто за какой лот будет торговаться. Все присутствующие об этом знают, но все делают вид, что торги носят спонтанный характер. Иногда случаются неловкие ситуации, когда человек, который обещал устроителю приобрести определенный лот, по каким-либо причинам отсутствует на аукционе.
— Понимаю, ведущий объявляет стартовую цену лота, но никто ее не повышает, потому лот снимается с аукциона.
— Вы правы, Женя, все именно так и происходит. И нам со Светой не хотелось бы, чтобы нечто подобное вышло с ее статуэткой «Фигуристка». В прошлом году так случилось с картиной Бориса Окунькова, скандального тарасовского художника. Его и без того неважная репутация была окончательно подмочена после провала на аукционе. Все СМИ наперебой твердили о том, что живопись Окунькова настолько бездарна, что не годится даже для благотворительных торгов. Как Светин пиар-менеджер, я просто не могу допустить подобную ситуацию. В этой связи у меня к вам, Евгения, будет просьба.
