Сволочь! Знал, что не хочет, и играл. Несмотря на осознание этого, Саша понимала: теперь ни за что не позволит чертову клочку ткани упасть. Вспыхнувшая злость лишь усилила желание. Ведь толком еще не ласкал, но она уже была готова кричать от тихих слов и от того, как он рисует пальцами круги вокруг пупка. Грудь налилась, требуя прикосновений и заставляя гореть на медленном огне.
С ней никогда такого не случалось. Она соблазняла, любила играть, сводя с ума, но сама еще не была по ту сторону баррикады и ни разу не ощущала зависимости от другого человека. Понимала, что он намеренно играет, распаляя ее, — и одновременно хотела стать его женщиной, принадлежать ему. Чувствовала, что такого мужчины, именно мужчины с большой буквы «М», может больше и не встретить.
Не было сил оттолкнуть, прекратить творимое Богданом безобразие. Не так она хотела, совсем не так, но он не давал приблизиться и даже любовью предпочитал заниматься, удерживая на расстоянии.
В подтверждение сделанным выводам, Богдан пресек ее попытку повернуться и перегнул через перила, заставив спешно схватиться за них для равновесия.
Алекс протестующе пискнула и тут же застонала, когда мужская рука властно накрыла там, где было уже влажно.
— Не хочешь? — в вопросе звучала преувеличенная забота, больше похожая на насмешку. — Отпустить?
И он начал медленно убирать руку.
— Нет! — презирая себя, воскликнула Саша. Слишком сильно она его хотела, чтобы остановиться сейчас.
— Тогда замри! — опять приказ.
Ладонь он все же убрал и немного отстранился, но это было продолжение игры. Она услышала звук расстегиваемой молнии и шелест фольги. Коктейль противоречивых эмоций захлестнул Алекс. Предвкушение боролось с горечью от того, как именно все это происходит. Она сходила с ума от его близости, желания, а вот он ни на миг не отпускал контроль.
— Богдан… — И осеклась, так как одним движением он оказался в ней. На какой-то миг забыла все, что собиралась сказать. И все же хотела большего, чем просто секс. — Мне этого мало!
— Мало? — удивился он, и несколько резких движений выбили все дыхание. Его стало много. Слишком много. Ноги дрожали от напряжения, удовольствие граничило с болью, а он еще схватил за волосы и накрутил на кулак, заставляя прогнуться в спине.
— Мало! — вопреки всему крикнула хрипло и зло. Эхо слов разнеслось по дому.
— Чего ты хочешь? — наклонился к ней Богдан.
— Тебя.
Он замер, заставив и ее оставаться натянутой, как струна, не только в прямом, но и в переносном смысле. Наплевав на гордость, призналась откровенно, понимая, что второго раза может и не быть:
— Хочу касаться тебя, целовать. Хочу принадлежать тебе. Хочу иметь возможность ласкать.
— Тебе не кажется, что ты слишком многого хочешь? — напряженно и с угрозой поинтересовался Богдан. Он находился в ней, но не шевелился.
— Я хочу тебя, — выделила последнее слово. Пусть сам решает — это много или мало, но не надо трахать, удерживая на расстоянии. Она хотела близости, а не одноразового секса.
* * *
Несмотря на раздражение, Богдан восхитился. Нет, правда, восхитился ею. Эта девочка осмелилась в открытую что-то требовать. На такое не решались более опытные женщины — лишь надеялись, что он изменит свое отношение к ним, со временем. Он же пользовался ими, но никогда не подпускал близко ни в физическом, ни в эмоциональном плане.
Богдан оказался в непростой ситуации, сам загнав себя в ловушку. Откажи ей сейчас, заставь играть на своих условиях — и она может обидеться. Иногда женщине легче дать, что она хочет, чем обидеть и потом просить прощения. Алекс не стоило выпускать из виду, пока не выяснилось, кто стоит за ограблением.
Все еще раздумывая, освободил из захвата волосы и стал медленно отстраняться. До последнего ждал, что она дрогнет, но нет. Получив свободу, Алекс развернулась. Несмотря на затаенный в глазах страх, когда трусики упали на пол, с вызовом через них перешагнула.
— Стоило предупредить, что ты сторонница миссионерской позы.
Он просто не мог не уколоть ее. Все же не каждый день женщина безнаказанно заставляет его идти на уступки. Не дав возразить, подхватил на руки.
— Если ты привержена традициям, переместимся в спальню.
— Богдан…
— Ты говорила, что хочешь целовать меня, — игнорируя ее смущение, сказал с намеком и направился в комнату. Не свою. К ней. Достаточно уступок на сегодня. — Предупреждаю заранее — я предпочитаю быть сверху.
Дальше было все, как хотела она, но от чего отвык он. И пусть Богдан брал ее в наказание жестко и яростно, Алекс отвечала поцелуями и объятиями, отдаваясь без остатка. На нее было невозможно долго сердиться. После, когда она, утомленная, пригрелась на его груди, Богдан вдруг понял, что последняя девушка, с которой он так лежал, была Лиля.
«Это нужно для пользы дела», — сказал себе. Ведь когда-то давно поклялся, что больше ни одна дочерь Евы не проберется к нему в душу.
Звонок мобильного стал поводом отстраниться. Выпустив Алекс из объятий, дотянулся до брюк, что валялись на полу. Номер был незнаком.
— Слушаю.
— Вы просили позвонить, если что-то случится, — ответил приятный женский голос. — Лебедева Аделаида Стефановна скончалась, не приходя в сознание.
Богдан сообразил, что говорит медсестра из больницы.
— Благодарю за звонок, — сказал он и сбросил вызов. Их люди дежурят в больнице, и подробности он узнает позже. Взглянув на сонную Алекс, решил сообщить ей утром.
— Что-то важное?
— Завтра. Спи.
Вопреки первоначальному намерению уйти, когда она уснет, Богдан лег и притянул ее к себе.
Если платок существует и нападавшие его не нашли, Алекс может стать следующей жертвой. Нужно подумать, как быть дальше, а не успокаивать плачущую девушку. Ей ведь тоже должны позвонить и сообщить о смерти.
— Где твой телефон? — поинтересовался как бы невзначай.
— Внизу остался, — пробормотала Саша. — А что?
— Ничего. Спи.
Богдан вспомнил, что сотовый остался лежать на столе в столовой. Алекс показывала ему фотографию бабушки и ее браслет. Из спальни звонки они не услышат.
Когда закрыл глаза, в памяти всплыл один момент: когда случайно взял за руку Кристину, на ней тоже был браслет. Скорее всего, совпадение, женщины любят побрякушки, но следует проверить.
Глава 11
На столе росла кучка разнообразных лотков из ресторанов с остатками еды, а я с трудом боролась с приступом смеха. Кирилл, предложив перекусить, совсем не рассчитывал, что есть будет нечего. После моей инспекции большая часть еды оказалась забракована из-за просрочки и была выброшена в мусор.
