— Сам же говорил, нужно придумать нечто такое, чего в нормальном состоянии никогда не сделаешь.
— Предложила бы походить на руках, попрыгать на одной ноге… — Кирилл злился, и от этого мне стало совсем тошно.
Хотелось огрызнуться, спросив, чего же он сам мне этого не предложил? Но сдержалась.
— В следующий раз так и сделаю. Хватит беситься! Я понимаю, что это просто действие платка.
Схватившись за чашку чая, как утопающий за соломинку, я сделала большой глоток. Хотелось смыть вкус поцелуя, прогнать из мыслей прикосновения его языка. А еще горький привкус разочарования.
— Предлагай!
Перед моим лицом возник платок.
— Что?! — растерялась я.
— Предлагай. Будем проверять действие.
— Тебе мало?
Кирилл заскрипел зубами и со злостью бросил мне платок. Встал напротив меня:
— Надевай!
Под его испепеляющим взглядом я обернула ткань вокруг шеи.
— Что говорить?
— Предложи мне попрыгать.
— Попрыгай, — вяло повторила за ним.
Кирилл продолжил стоять, и злости в его глазах прибавилось.
— Встань на руки.
— Встань на руки, — послушно повторила я. И ничего, Ольховский продолжал стоять.
— Кристина, ты можешь произнести приказ с желанием? — взбешенно произнес он. — Вот сейчас ты чего хочешь?
— Кир, уйди, — от всего сердца попросила его. Видеть не могла. Было обидно от того, что он бесится. Как будто это я затеяла эксперименты!
Стало еще обиднее, когда он молча развернулся и вышел из комнаты. Я почувствовала себя разбитой и устало стянула платок. Взяв с дивана подушку, обняла ее, уткнувшись подбородком. Вот и думай что хочешь. Он ушел, потому что я попросила, или из-за действия платка? Может, нужно произносить приказ, вкладывая желание? Тогда получается, что я хотела, чтобы он меня поцеловал? Но разве я хотела?! Я даже не верила, что подействует!
Совсем запуталась, но идти выяснять, что и как, у объекта эксперимента не было ни сил, ни желания. И вообще, почему он бесится?! Что такого ужасного произошло? Неужели целовать меня настолько противно?
«Конечно, привык к своим Барби», — зло подумала про себя, вспомнив его высокомерную тощую красотку. Что ж, если он предпочитает таких, то это не мои проблемы. Пусть и под влиянием платка, но это он набросился на меня, а не я на него. И вообще…
Что «вообще», додумать не успела. В комнату вернулся Кирилл, неся постельное белье, и я напряглась, опасливо взглянув на него. Про себя решила, что если опять начнет срываться на мне, то я здесь больше и на минуту не останусь!
Наверное, что-то отразилось у меня на лице, так как Ольховский сказал:
— Извини, что вышел из себя. Давай разложим диван. Уже поздно, отдыхай.
— Наверное, я лучше к себе пойду, — заикнулась в ответ.
— Нет! Мы же договорились, что ты остаешься.
Он произнес это настолько властно и категорично, что на какой-то миг испытала искушение надеть платок и заявить, что ухожу домой, но не стала. На сегодня как-то хватило экспериментов. Вместо этого встала, освобождая диван.
Отдав мне белье, сверху которого лежала сложенная белая футболка, Кирилл подошел к дивану. Взял лежащий на нем платок, убрал на журнальный столик.
Разложив диван, спросил:
— Ты не против, если я отсканирую из дневника места, где рассказывается о действии платка и об ателье, где его пошили. Попробую поискать информацию в Сети.
— Хорошо, — пожала плечами. Найдет — лишней не будет. — Если уж заговорили об этом, ты можешь сказать, как влияет платок?
— Давай не сейчас, — тут же закрылся Кирилл.
Не стала настаивать. Отложив белье, взяла дневник и заложила страницы с нужной информацией.
— Ты еще будешь сегодня читать?
— Да, хотелось бы.
— Тогда располагайся, я его тебе принесу.
Кирилл ушел, а я тяжело вздохнула. Несмотря на то что он извинился, между нами осталась натянутость.
Глава 12
Утро добрым не бывает. Я металась по комнате, спешно одеваясь. Главное, проснулась раньше времени и лениво нежилась в постели. Ага, ровно до того момента, пока не вспомнила, что мне еще домой возвращаться и в институт сегодня на машине ехать. А это не метро, где пробок нет, и выезжать нужно пораньше.
Взлохмаченная, я выскочила из комнаты, чтобы столкнуться с вышедшим из кухни Кириллом.
— Ты куда спешишь? Время еще есть. Идем завтракать.
Выглядел он отдохнувшим и бодрым. Мне аж завидно стало.
— Я умываться и убегаю. Забыла, что на машине поеду сегодня. Пробки, сам понимаешь, — бросила ему уже по пути в ванную.
— Я тебя отвезу. Позавтракай.
— Не могу. Обещала после пар Сашу в аэропорт отвезти. Ее родители прилетают.
Умывшись, я вернулась в комнату за дневником и браслетом. Чертыхаясь, пританцовывала на месте, накручивая платок вокруг спирали. Ну почему, когда спешишь, ничего нормально не получается? Ткань скользила и не ложилась нормально.
— Лучше оставь его здесь.
— Зачем? — я подняла голову, заметив, что Кирилл сменил домашние брюки на джинсы, а футболку на лонгслив.
— Его может увидеть твоя подруга. Ты же не хочешь ей пока объяснять, откуда у тебя браслет ее бабушки? К тому же у меня его никто не будет искать. Ты понимаешь, что скорее всего охотились за ним?
— Думаешь?
Что-то я с утра из-за спешки плохо соображала. Кирилл посмотрел на меня красноречивым взглядом. Я отложила детали браслета, но почему-то оставить платок было тяжело. Не хотелось с ним расставаться. Уже подумывала вокруг руки его обернуть, как Кирилл опять озадачил:
— И дневник у меня лучше оставь.
— Почему?
— Тебя могут ограбить. Сумку вырвут — и все.
— А у тебя дома может быть пожар, — парировала я.
— Я спрячу их в несгораемый сейф.
— У тебя есть сейф?!
— Да. Давай уберу.
Ольховский протянул руку, а я так и не решилась ему все отдать. Что-то не могла понять — мне опять к нему приходить? А если будет занят? Не хотелось зависеть от него.
— Кристина, ты опаздываешь, — напомнил Кирилл.
— Да.
Он прав, нужно было бежать, но чувствовала себя так, как будто расстаюсь с ребенком. Отрывая от сердца, отдала Киру браслет с платком и дневник.
— Я побежала. Созвонимся! — крикнула, когда он скрылся у себя в комнате.
