— Морган может позаботиться о себе, — сказала Скай. — И это правда. Рядом с ней он не такой антагонист, тогда как, думаю, все остальные сильно давят на него.
— Хорошо, — наконец согласился Хантер. — Но я буду в кофейном магазине в этом же здании. Если ты почувствуешь что-то опасное или хотя бы чуточку обмана, я хочу, чтобы ты сразу же отправила мне сообщение.
Я дала Хантеру слово, и через пять минут мы с Киллианом остались в квартире одни. Мы сидели на противоположных концах дивана, наблюдая друг за другом. Я пыталась понять, почему мне понравилась кто-то столь неприятный. Это не было сексуальное влечение. Это было что-то другое, такое же сильное. Не смотря на то, что он был аморальным и эгоистичным, в нем было что-то странно привлекательное. Возможно то, что я совершенно искренне ему понравилась.
— Ты в порядке? — спросил он. Мягкость его голоса удивила меня.
— Почему я не должна быть?
— Я не знаю, — ответил он. — Я же не знаю тебя хорошо, не так ли? Но я чувствую, что ты слабее, чем была раньше. Истощенная, что ли.
Будь осторожна с ним, сказала я себе.
— Всего лишь устала, — сказала я.
— Да уж, это был долгий день, — он посмотрел на зеленый мешок на полу. — Думаю, я могу это изменить, если буду вести себя хорошо, и сделаю сиккера счастливым.
— Он просто пытается тебя защитить, — сказала я.
В темных глазах Киллиана зажегся гнев.
— Я никогда не просил о защите.
— Но она нужна тебе, — сказала я. — Твой собственный отец пытается убить тебя.
Киллиан взмахнул рукой.
— Сиккер тоже про это говорил. Дай мне сказать, хорошо? Не похоже на то, чтобы мой отец преследовал меня. Я для него — мелкая сошка, как говорят, — Киллиан посмотрел через плечо на кухню. — Знаешь, чего не хватает Штатам? Вкусной рыбы с картофелем фри. Я бы мог сейчас съесть это.
— Тебе не везет, — раздражительно сказала я. — Возвращаемся к теме. Твой отец — лидер Эмиранта?
Киллиан поднялся и подошел к окну. Он положил ладони на подоконник и посмотрел в темноту.
— Мой отец — очень могущественная ведьма. Я уважаю его силу. Я был бы сумасшедшим, если бы не уважал. Я не стою у него на пути. У него нет причин убивать меня.
Я с интересом заметила, что он не ответил на вопрос.
— А твоя мать? — спросила я.
Киллиан безрадостно рассмеялся и повернулся ко мне лицом.
— Грания? В ее крови поколения магии, но разве она это ценит? Совсем не ценит. Ее настоящая сила в умении быть жертвой. Не важно, что случилось, она страдает. Благородно, драматично и громко. Говорю тебе, я полностью понимаю, почему отец покинул дом. Я не мог больше ждать, чтобы выбраться оттуда.
— Так ты приехал в Нью-Йорк, чтобы быть с ним? — спросила я.
— Нет, — ответил он. — Я знал, что он здесь, конечно. И из-за него у меня были определенные… связи в городе. Но отец бессердечный ублюдок. Мы не в таких отношениях, которые ты могла бы назвать близкими, — он расправился со своей содовой и посмотрел на меня. — Ну а ты? Какова твоя история?
Я пожала плечами, не желая лгать о себе, но, зная, что не должна говорить ему ничего из настоящей правды.
— Ты — кровная ведьма, — заявил он.
Я кивнула. Этого я уж точно не могла скрыть от него.
— Довольно таки сильная, — продолжал он. — И по каким-то непостижимым причинам, ты влюблена в этого скучного сиккера.
— Довольно, — резко сказала я.
Киллиан рассмеялся.
— Хорошо. У меня заняло немного времени найти твое слабое место, не так ли?
— Ты всегда такой веселый? — спросила я, раздраженная.
Киллиан положил руку на сердце и поднял глаза к потолку.
— Пусть меня поразит гром, — сказал он с насмешливой торжественностью. — Всегда.
— Если ты бежал не от своего отца, тогда от кого? — спросила я, не в силах оставить эту тему. — И не говори мне, что ты не бежал.
Он опять посмотрел на меня. Внезапно радость исчезла с его глаз.
— Ладно, — сказал он, наклоняясь. — Как-то вот так. По-настоящему я не верю в правоту сиккера, что я — цель Эмиранта, — он продолжал приглушенным голосом. — С другой стороны, это правда, что Эмирант не доволен мной. Видишь ли, я делал все, но не присоединился к ковену. Хотя я никогда не проходил посвящение, я вошел достаточно глубоко, чтобы узнать кое-какие их секреты, по крайней мере, худшие. Потом… я решил, что не хочу присоединяться. Но Эмирант не тот ковен, в который можно так просто входить и выходить. И мой отец принял отступничество немного на свой счет.
— Звучит, как будто нужно иметь храбрость, чтобы отступить, — сказала я, он стал мне искренне нравиться. — Что заставило тебя это сделать?
Киллиан снова непринужденно пожал плечами.
— Просто я не чувствовал себя частью их тайных планов.
— Почему?
Наконец, подумала я, мы чего-то добились.
Но он всего лишь подмигнул мне.
— Слишком много домашнего задания, — со смехом ответил он. — Забирало все мое свободное время. Нью-Йорк это заряд. Разве ты не думаешь, что это пустая трата времени на то, чтобы быть одним из ведьм в плохой постановке «Макбета»?
Я больше не могла сказать, был ли Киллиан честным или всего лишь играл со мной.
— Думаю…
Я не закончила предложение, так как внезапно мои сенсоры зашкалили, вопя в тревоге. Киллиан тоже это почувствовал. В мгновение он был на ногах, его взгляд проносился по комнате.
— Что, черт возьми, это было? — прошептала я. Чувство угрозы было насколько сильным, что почти физически ощущалось.
— Кто-то пытается пробраться в квартиру, — сказал он.
Мгновенно я отправила Хантеру сообщение. Потом я подбежала к видеомонитору в коридоре и нажала кнопку к консьержу. — Мимо вас никто не проходил? — спросила я, пытаясь сделать голос нормальным. — Вы никого не посылали в эту квартиру?
— Это абсурд, — пробормотал Киллиан. Он посмотрел в глазок и изучил холл. — Никого, сообщил он через минуту. Его лицо было бледным. — Но кто-то точно уделяет нам внимание. Кто-то недружелюбный.
Что- то сильно ударилось в окно гостиной, и я подпрыгнула на фут над землей. Киллиан и я огляделись вокруг. Все, что я успела заметить, это перья в движении.
— О, слава Богу! — сказала я, ослабев от облегчения. — Это всего лишь голубь. Я подумала, что кто-то пытается забраться в окно.
Входная дверь распахнулась, и влетел Хантер.
— Что это? — спросил он, задыхаясь.
Я подбежала к нему.
— Кто-то снаружи, — сказала я, сопротивляясь желанию спрятать лицо у него на груди. — Кто-то наблюдает за нами.
