А тут да, всё верно рассчитал барыга. Не кинусь и даже не пошевельнусь. Не потому, что за свою шкуру опасаюсь, а просто побоюсь ненароком причинить вред Рут, которая искренне и беззаветно меня любит. Настолько сильно, что готова сейчас меня пристрелить, вон как пальчик на спуске подрагивает.
Ну, я и сделал всё как сказал Жмотпетрович. Сунул нож в ножны, отстегнул их от пояса, бросил.
– Вот и молодец, – сказал торговец. – А теперь в ящике стола найди наручники и сам себя в браслеты запакуй. Там же черный мешок возьми. Как окольцовываться закончишь, одень его себе на голову, будь любезен.
Грамотно. Значит, заранее все спланировал, гад ползучий.
– А если нет? – поинтересовался я.
– Тогда придется тебе ногу прострелить, – вздохнул Жмотпетрович. – После того, как тебя мои ребята шокерами взяли, их популярность в Зоне выросла неимоверно. Как и цена. Так что нету больше у меня шокеров, продал все. Поэтому если чудить начнешь, придется действовать по старинке.
– Интересно, чем же я так не угодил? – всё-таки спросил я, выдвигая ящик. – Неужели из-за испорченных экземпляров?
– Да нет, – вздохнул торговец. – Ты ж сам всё понимаешь. Деньги за тебя предложили нереальные, впятеро больше того, что я заплатил за тебя Кречетову. Так что не обессудь, Снайпер. Ты же знаешь закон торговца: барыш на первом месте, а всё остальное – на последнем. Да и проблемка тут возникла. Кое-кто узнал, что ты у меня работаешь, а значит, скоро вся Зона об этом будет в курсе. А мне неприятности не нужны. Так что в какой-то мере это всё в том числе и для твоего блага тоже.
Напрашиваться на дыру в ноге, пробитую пулей двенадцатого калибра, мне совершенно не улыбалось. Да даже если и дробью Жмотпетрович своё ружье зарядил, с такого расстояния я честно не знаю, что будет хуже. Поэтому не стал я провоцировать барыгу, а сделал всё, как он сказал. В черном мешке, который я напялил себе на голову, не иначе до этого дохлую кошку хоронить носили. Вонял он так, что я от тех ароматов чуть сознание не потерял.
Впрочем, отрубился я не от этого.
– Что теперь с ним будет? – спросила Рут.
– Всё будет, – загадочно отозвался Жмотпетрович, после чего я услышал шаги и треск, какой бывает, когда тебя бьют по макушке тяжелым тупым предметом. Даже боли не было. Сразу – ничем не пахнущая темнота, которая в таких случаях накрывает мгновенно и бесповоротно, будто свет выключили…
***
– Согласен с вами, ужасные методы. Зачем бить человека по голове, когда достаточно выстрелить в него ампулой со снотворным?
– Знаете, коллега, я всегда предпочитал договариваться, нежели действовать насильственными методами. Даже не представляю, удастся ли мне теперь найти общий язык с этим человеком, за которого, между прочим, были заплачены столь колоссальные деньги…
Голоса плавали где-то рядом, но не раздражали, как бывает, когда ты пребываешь в полудрёме, а кто-то рядом мелет языком всякую ерунду. Хм-м-м, странно, с чего это я сейчас такой добрый, хотя после сильного удара по голове любой нормальный мужик обязательно звереет – если, конечно, не сдохнет от последствий черепно-мозговой травмы?
Но, что удивительно, – голова не болела, и шея не ныла, как можно было бы ожидать. Я лежал на чем-то мягком, воздух был свеж и немного пах озоном, в голосах, которые я слышал, не было ни малейшего намека на агрессивные нотки. Поэтому я практически без опаски открыл глаза, процентов на девяносто уверенный, что мне не придется сейчас втыкать кому-то пальцы в глаза и вгрызаться зубами в жесткий, невкусный кадык.
Не пришлось. Некому было. Да и незачем.
Я находился в знакомой уютной комнате с белыми стенами, где с момента моего прошлого посещения ровным счетом ничего не изменилось. Та же голограмма на стене, очень правдоподобно имитирующая окно, в котором шевелили кронами зеленые деревья на фоне чистого и очень синего неба. То же кресло рядом с окном. И тот же человек, сидящий на нем, закинув ногу за ногу.
Правда, сейчас на нем не было оранжевого противорадиационного костюма, в которых ходят по Зоне ученые, поэтому я узнал сидящего без труда. Только он ли это? Или тоже голограмма? А может, биологическая копия? Просто когда я относительно недавно видел этого человека, на его пальцах вместо ногтей были кровавые раны – тот, кто пытал пожилого ученого, хорошо знал свое дело. Сейчас же с ногтями было всё в порядке.
– Ну, здравствуйте, Снайпер, – широко и приветливо улыбнулся академик Захаров. – С возвращением в нашу скромную обитель науки и прогресса.
Хм-м-м, и зубы вроде все на месте. Наверняка копия.
Ученый перехватил мой взгляд и улыбнулся снова.
– Наверно, думаете, что я – это не я, а клон самого себя? Ошибаетесь. Мы же с вами в Зоне находимся. Там, где правильно подобранные артефакты вкупе с регенероном творят чудеса.
– Рад за вас, – сказал я и поморщился от боли в затылке. Поднял руку, пощупал. Шишка. Большая. Не иначе, Жмотпетрович прикладом своего ружья приложил.
– Сочувствую, – произнес Захаров. – И примите мои извинения. Не думал, что вас обездвижат настолько грубо. Но без этого было нельзя. Вся Зона сейчас на ушах, каждый бандит с «макаровым» в кармане ищет Снайпера. Так что везли вас сюда скрытно, с большими предосторожностями.
Я принюхался к своей одежде. Понятно. Камуфла воняла сырой картошкой. Значит, запихали меня в мешок и завалили такими же мешками с картофаном. Очень интересно. И на кой я понадобился Захарову, чтобы мутить эдакую сложную операцию? Чтобы спасибо мне сказать за спасение жизни?
Это я ему и озвучил напрямую.
Ученый внимательно посмотрел на меня, потом сказал:
– Профессор, оставьте нас.
– Вы уверены, что это безопасно? – раздалось где-то в районе моей затылочной шишки.
– Уверен, – кивнул Захаров.
Ну конечно, как же я мог забыть? Словно в старые добрые времена, мимо меня прошествовал тип в оранжевом защитном костюме с короткоствольным автоматом в руках. Сквозь защитное стекло я рассмотрел настороженные глаза воинственного профессора.
– Смотри не споткнись, – посоветовал я. – А то когда идешь вперед, а смотришь вбок, можно навернуться и хозяйство себе отстрелить.
Было слышно, как профессор возмущенно засопел через фильтры. Впрочем, ничего вякнуть не посмел и ретировался, плотно прикрыв за собой дверь.
– Что ж, продолжим, – сказал Захаров. – Кстати, да-да, действительно, пользуясь случаем, я хочу вас поблагодарить за спасение моей жизни. Ваше появление тогда было очень своевременным, как и последующая помощь.
– Обращайтесь, если что, – сказал я. – И всё-таки – чем обязан?
Ученый задумчиво потеребил седую, аккуратно подстриженную бородку.
– Видите ли, я прекрасно знаю законы Зоны и в свою очередь рад отплатить вам монетой аналогичного номинала. Например, несколько часов назад мне стало известно, что у вас появился гораздо более опасный противник, нежели местная гопота. А именно: наши датчики и видеокамеры, которые мы постоянно развешиваем по всей Зоне, зафиксировали странное движение возле Саркофага. Оттуда вышла организованная группа людей, числом двенадцать, и выдвинулась в направлении Дитяток. Иными словами, к бункеру торговца по прозвищу Петрович. Из чего, просчитав вероятности, я сделал вывод, что эта группа точно знает, кто в настоящий момент скрывается в данном бункере.
