– Соберись, Петр!
– Зачем?
– Затем, чтобы исправить все, что натворил! Разбить чашку просто, это ты умеешь: хрясь – и вдребезги! А склеить заново – работа долгая, кропотливая. Но ты, как капризный ребенок, впал в истерику уже на первом этапе, когда увидел, что два поднятых осколка не подходят друг к другу.
– Нет уже никаких осколков… Выбросили в унитаз и спустили воду – нечего склеивать. И семьи у меня нет. И ничего нет, ни службы, ни друзей… Ничего не осталось, все просрал. Так зачем?
– О службе не стоит жалеть… Ты презирал дело, которому служил, и втайне ненавидел людей, стоявших во главе и отдающих приказы, и постоянно держал фигу в кармане. Насчет друзей ты ошибаешься, у тебя остались друзья. А семья… Все живы, это главное. Значит, есть шанс все исправить.
– Как?
– Ну наконец-то… «Как?» вместо «зачем?» – первый признак выздоровления.
– У тебя-то какой интерес?
– Все очень просто: ты мне нужен. Вернее, не совсем так… Мне нужен тот, кем ты можешь стать. Тот, чей потенциал я в тебе вижу… А нашкодивший щенок, собравшийся подыхать среди кальварий, меня мало интересует, уж извини.
– А-а, ну да, ну да, великое дело строительства нового мира…
– Да, и я обещал при оказии рассказать о нем подробнее. И расскажу.
– Пользуйся моментом… Другой оказии может не случиться.
И он воспользовался.
* * *
Чем-то он своей заряженностью и убежденностью напоминал Эйнштейна. И заботила его та же проблема – положение в нашем мире аномалов (и, к слову, закончит Плащ наверняка тем же, что и Эйнштейн).
Но подход к делу был разным. Эйнштейн мечтал перестроить наш мир, органично вписав в него аномалов, резко увеличившихся в числе в последние годы, и планировал увеличить их число еще больше – используя потенциал китайцев, подошедших к делу с размахом и не жалевших средств для получения миллионов солдат-аномалов, и рабочих-аномалов, и черт-знает-еще-кого-аномалов…
Плащ мыслил иначе. Не переделывать, не перестраивать мир: разрушить и создать иной, новый и лучший. Новый мир для новых людей. Человечество в нынешнем виде – личинка, имаго. Пора бы гусенице становиться бабочкой.
Нельзя сказать, что меня вдохновила такая увертюра. Песня старая, до тошноты скучная. Сверхчеловеки, людены, прочие хомо перфектусы и даже искины… кого только не объявляли преемником хомо сапиенса, а также венцом и конечной целью эволюции.
Теперь на их место поставим хомо аномалуса, или как его правильно назвать, в латыни я не силен. Объявим аномалов нормой, всех остальных – недоразвитой личиночной стадией. Не Плащом эта идея придумана, похожих теорий после Посещения возникло достаточно, да только кто их маргинальных авторов слушает? Кучки маргинальных последователей. Искать среди них новый смысл жизни? Зачем? Уж лучше обратно, на холм с кальварией…
Плащ развивал тему. Понимаю ли я, Петр Панов, что такое Зоны и что такое Посещение?
Я мог бы изложить ему краткие тезисы десятка теорий на эту тему, но не стал, вопрос был риторическим.
Посещение, считал Плащ, – эксперимент с геномом человека и не более того. Все артефакты Зон, за малым исключением, все тамошние чудеса призваны отвлечь внимание от проводимого опыта, нет у них другого смысла и назначения.
– Представь, Петр: ученые прибыли на остров провести какое-то исследование, опыт недолгий, но какое-то время займет. А остров обитаемый, живет там племя, пещерно-дикое, о цивилизации не слышавшее и к тому же грешащее каннибализмом. Что можно сделать, дабы не получить копье в спину, увлекшись экспериментом, и не попасть на праздничный стол в качестве главного блюда? Можно задействовать современное оружие, врезать так, что аборигены при виде белого человека будут зарываться в землю или взбираться на самую высокую пальму. Ты бы, Петр, наверное, так и сделал. А можно рассыпать, разбросать пошире на дальнем конце острова кучу всевозможной мишуры, сроду невиданной туземцами. Стеклянные бусы, блестящие монетки, голографические календарики и резиновые игрушки уйди-уйди. (Что за игрушки такие? – не понял я, но переспрашивать не стал.) Улавливаешь мысль? Пока дикари, собравшись со всего острова, разыскивают и собирают все эти богатства, любуются ими, гадают, для чего предназначены, – ученые делают свое дело и отчаливают. И совесть у них чиста, и расходов меньше, чем стоили бы патроны для кровавой бойни.
– Слабая аналогия. У нас-то эксперимент тянется и тянется… Дикари наиграются и вернутся с копьями и стрелами.
– Любая аналогия – лишь аналогия… Однако долго ли высыпать еще один мешок блестящего барахла? Сколько лет назад появилась Зона в Хармонте? Сколько лет из нее носят хабар, а он все не кончается и не кончается? Если все добытые артефакты появились там сразу, то должны были изначально лежать всюду в три слоя…
– То есть инопланетяне прилетают по ночам с большим мешком и разбрасывают свои стеклянные бусы?
– Разве я сказал хоть слово про инопланетян? – удивился Плащ.
– А кто же тогда?
– Экспериментаторы могут жить среди нас, скрытно, не афишируя свои умения и возможности. Могут приходить из другого времени или другого измерения, это совсем не важно… Важно иное: опыт завершился удачно. Появлением нового человека, научившегося самостоятельно создавать Зоны.
– И это, разумеется, ты? – спросил я, вспомнив давний разговор со Шляпником. – В единственном числе… Нужна Ева для новой сверхрасы, иначе ничего не получится. А твои самопальные Зоны мы назвали Лоскутами, ты не знал? Потому что в сравнении с Зонами настоящими они действительно как лоскут в сравнении с одеялом… Несерьезно.
– Большое начинается с малого, а всемирный потоп – с первой капли дождя.
– Пусть так… Но я пока не понял, в чем состоит великий план. Создавать Лоскуты и заселять их аномалами?
– Мелко, Петр, мелко… В новом мире понятие «Зона Посещения» исчезнет. Весь наш шарик, целиком и полностью, станет единой Зоной. Оцени размах замысла.
– Размашисто, кто бы спорил. Дозволь спросить: способы для реализации задумки уже придуманы? Или это мелочь, тактика, а ты занимаешься только стратегией?
– Придуманы, не беспокойся… И даже во многом реализованы. Подробности я, с твоего позволения, раскрывать не буду. Пока ты не сделал окончательный выбор и не присоединился к нам – не буду. Но один маленький намек дам: тебе не приходила в голову мысль, что ты таскаешь Зону за собой? Или наоборот – Зона преследует тебя? Ты жил в Хармонте, потом переехал в Москву, потом в Санкт-Петербург – и при каждом переезде словно привозил с собой семена, споры Зоны, прилипшие к подошве… И вскоре она прорастала в новом месте. Случайность? Два раза из двух – результат стопроцентный, заставляющий поразмыслить о том, отчего так случается.
* * *
Разумеется, я и сам не раз задумывался о совпадении, подмеченном Плащом.
