Дядя сосредоточенно затачивал меч о камень, готовясь к новому удару по путам Локи, а вокруг молота Тора продолжали переминаться три великана, явно не очень себе представляя, как поступить с ним дальше.
Король земляных великанов тупо взирал сверху вниз на лежащую на полу без чувств Алекс. Еще один великан осторожно крался по направлению к Сэм. На роже его отражалось сомнение. Видимо, он подозревал, что она не столь беспомощна, как кажется с виду.
– Джек, – с трудом выдавил я из себя. Голос мой проходил сквозь воспаленное горло, как через мокрый песок, и я даже не знал, что хочу приказать своему мечу. Силы мои иссякли. Я был едва в состоянии двигаться, в то время как дюжины великанов изготовились к новой атаке, а Локи почти обрел свободу. Спасти Алекс и Сэм и одновременно остановить дядю казалось делом немыслимым. Похоже, для нас все было кончено.
Пещеру вдруг затрясло. В куполообразном потолке возникла зубастая щель, похожая на разверзнутый ковш экскаватора, и из нее выкатились гном, эльф и несколько эйнхериев.
Блитцен нанес удар первым. Трим, на мгновенье отвлекшись от Алекс, поднял вверх голову, и в этот момент гном в кольчуге с рисунком пейсли приземлился ему прямиком на лицо. Блитцен не отличался огромным весом, но на его стороне были сила земного притяжения и фактор внезапности. Земляной король рухнул под ним, как рассыпавшаяся поленница дров.
Хэртстоун тем временем, приземлившись со свойственной эльфам грацией, запустил с ходу в Локи руной:
И бог обмана в мгновение ока покрылся ледяной коркой, из чего я без труда заключил, что руна эта обозначает «лед».
Глаза Локи от шока широко распахнулись, и он превратился в самый безобразный замороженный десерт, который мне когда-либо приходилось видеть.
Мои друзья с девятнадцатого этажа радостно бросились в бой.
– Смерть и слава! – ревел Хафборн Гундерсон.
– Всех убью! – вторила ему Мэллори Кин.
– Вперед! – проорал Ти Джей, вонзая штык в ближайшего к себе великана.
Ножи Мэллори Кин, сверкнув, вонзились в пах сразу двум великанам. (Подсказка: Никогда не сражайтесь с Мэллори без специальной титановой защиты в этой области своего тела!)
Хафборн Гундерсон, наша собственная версия великана, забрел в гущу битвы, по обыкновению, с обнаженным торсом. На груди его красовался сегодня кроваво-красный смайлик. Наверное, это Мэллори, заскучав в пути к нам по тоннелю, нарисовала его на груди своего возлюбленного. С диким хохотом Хафборн вцепился в голову великана и вдарил ею о свое левое колено. Колено Хафборна выиграло. Не знаю уж, как великанам, но мне это очень понравилось.
Замороженный Локи утратил контроль над Сэм, которая тут же сразила копьем наступавшего на нее великана, а затем нацелила острие на дядю Рэндольфа.
– Отвали, – приказала она.
Мы явно выигрывали. Великаны валились один за другим на землю. Я, воспрянув духом, призвал в руку Джека и, несмотря на свое переваренное состояние, нашел силы подняться на ноги, доплестись кое-как до Алекс и помочь ей встать.
– Со мной все в порядке, – торопливо заверила меня она, хотя взгляд ее явно блуждал в растерянности, а лицо было все в крови. Счастье еще, что ей вообще удалось выжить после такого удара. Видимо, голова у нее была очень крепкая.
– Он не контролировал меня. Локи не контролировал, – быстро проговорила, схватив меня за руку, Алекс. – Я притворялась.
Она явно боялась, что я ей не верю.
– Знаю, Алекс, – сжал я ей руку. – Ты это классно проделала.
Великаны столько времени бродили взад-вперед с Мьёльниром от Трима к Тринге и обратно, как команда грузчиков с очень большим диваном, что теперь вид у них был совершенно вымотанный. Хафборн Гундерсон быстренько с ними справился своим боевым топором. Затем торжествующе встал перед их телами и радостно потер руки.
– Мне всегда это хотелось сделать.
С этими словами он попытался поднять Мьёльнир, но молот упрямо не двигался с места.
Мэллори фыркнула.
– Как я тебе все время говорю, ты не такой сильный, как три вместе взятых великана. Лучше помоги мне здесь…
– Осторожно! – вскрикнула Алекс.
Возня Хафборна с молотом отвлекла нас от дяди Рэндольфа и Локи. Я повернулся как раз, когда глыба льда разлетелась, усеяв нас колючими и холодными осколками.
Секундного нашего замешательства оказалось достаточно, чтобы дядя Рэндольф кинулся вперед вместе со Скофнунгом и перерубил последние путы на левой руке Локи.
Меч испарился в облаке дыма. Хор зомби-берсерков стих. Мой дядя, крича, рухнул на колени, а рука его начала превращаться в голубой пар.
В дальней части пещеры, съежившись, замерла Сигюн.
– Свободен, – поднявшись на ноги, объявил Локи. Его изможденное тело парило, а лицо представляло собой пустырь испещренной шрамами плоти. – Вот теперь веселье-то и начнется!
Глава LIII. Настало время молота (кто-то должен был это сказать)
Пунктуальность.
Асам следует поработать над пунктуальностью.
Мы так пока и не получили божественного подкрепления. Молот у нас, правда, был, вот только никто не мог им воспользоваться. А Локи стоял перед нами, освобожденный от пут и во всем своем истерзанном великолепии. С прилипшим к волосам льдом и капающим с лица ядом.
– О да, – улыбнулся он. – Вот первое, что я сделаю.
И он взялся за дело с куда большей энергией, проворством и скоростью, чем можно было ожидать от пленника, тысячу лет проведшего в путах. Схватив досаждавшую ему столько столетий змею, он сорвал ее со сталактита и хлопнул ей, как хлыстом, об пол. Хребет ее треснул со звуком лопающейся пузырчатой оболочки.
– Я действительно ненавидел эту змею, – отшвырнул ее безжизненное, как садовый шланг, тело в сторону Локи. – Кто следующий?
Джек мигом вновь повис у меня в руке тяжелым грузом. Алекс еле держали ноги. Сэм изготовила к бою копье, но, похоже, к атаке была не готова. Возможно, она опасалась, что отец вновь ее обездвижит или изобретет какую-нибудь еще худшую каверзу.
Друзья окружили меня. Три сильных эйнхерия, Блитцен в модной кольчуге и Хэртстоун, перебирающий с тихим шорохом в кисетике рябиновые руны.
– Мы можем взять его, – сказал Ти Джей, штык на винтовке которого блестел от великанской крови. – Атакуем все сразу. Готовы?
Локи радостно распростер руки. Рэндольф стоял подле него на коленях, наблюдая со стонами, как голубой дым стремительно пожирает его руку. Сигюн замерла у дальней стены, прижимая к груди опустевшую миску для сбора яда. Взгляд ее красных глаз был пуст.
