Мне хотелось его разрубить на две половины, как Хель, в том смысле, что у этой его дочурки одна половина лица и тела живая, а другая похожа на полуразложившийся труп. Так вот, разрубить бы его, потом склеить, а затем вновь разрубить пополам. Странно, каким это образом Локи мне раньше казался харизматичным, а речи его настолько меня завораживали, что я несколько раз только чудом не внял его лживым советам. Теперь он вызывал у меня абсолютное омерзение и заслуживал казни хотя бы за издевательства над дядей Рэндольфом.
Меня останавливала тревога о Сэм. До какой степени он на самом деле ее контролирует? А если и впрямь способен одной только силой мысли погрузить ее в вечную кому? Кроме того, я, хоть и в меньшей степени, но все же забеспокоился, что будет с Рэндольфом. Конечно, он идиот, иначе не стал бы заключать сделок с Локи. Но я ведь теперь знал, что его побудило к этому. Перед моим мысленным взором на мгновение встала картина тонущей яхты. Жена Рэндольфа, Катрин. Дочь Обри с игрушечным парусником на коленях. И Эмма, которая с криком цеплялась за свой наследственный рунный камень, – символ ее мечтаний, которые ей, увы, даже было не суждено никогда осуществить.
Слева от меня Хэртстоун с Блитцем медленно крались в нашу сторону. Эльф уже достаточно пришел в себя и двигался без поддержки гнома, а тот сжимал в руках меч, видимо, реквизированный у кого-то из павших зомби. Я жестом велел обоим держаться позади меня.
Рэндольф, подняв с пола Скофнунг, медленно вытянул его из ножен. Льдисто-серо сверкнула сталь обоюдоострого клинка, по центру которого сверкали всеми оттенками синего руны.
– Колоссально! Вау! – возбужденно задрожал в моих руках Джек.
– Ну да. Конечно, – покивал Локи. – Будь я сейчас в силах взять в руки оружие, а Меч Лета оказался бы недоступен, определенно бы выбрал Скофнунг.
– Этот чувак, возможно, и есть само зло, – зашептал мне Джек. – Но вкус у него отменный.
– К сожалению, – продолжал само зло, – в моем нынешнем положении я не полностью здесь.
Блитцен хмыкнул:
– Впервые обрадован тем, что он говорит. Этот меч нельзя обнажать.
Локи закатил глаза.
– Блитцен, сын Фрейи, ты так по-гномичьи драматичен, когда речь идет о волшебном оружии, однако не торопись радоваться моим словам. Да, я сам ныне не в состоянии взять в руки Скофнунг, зато это могут Чейзы. Они ведь ведут свой род от древнескандинавских королей, а следовательно, для этого меча идеальны.
Ну да. Рэндольф однажды меня посвятил в историю нашего рода. Древнескандинавские короли и все такое прочее. Только вот очень жаль, если столь благородное происхождение предоставляет возможность пользоваться мечами, в которых заложена злая магия. Никогда, пожалуй, не стану упоминать об этом в своих резюме.
– Слишком опасно, – едва заметными жестами показал Хэртстоун. – Смерть. Предсказание. – В глазах его застыл страх.
– У этого клинка есть свои заморочки, – весело произнес Локи. – А я страсть как такое люблю. Скофнунг нельзя использовать в присутствии женщин – раз, при дневном свете – два. И действовать им может только лицо благородного происхождения – три. Любое подобное лицо, – подчеркнул бог зла и обмана. – Даже этот сгодится, – с презрением ткнул он пальцем в плечо дядю Рэндольфа. – Четвертая заморочка: клинок, если уж его вытащил, нельзя вновь убрать в ножны, пока он не вкусит чьей-нибудь крови.
Джек исторг металлический стон:
– Ох, нельзя быть красивой такой!
– Да уж, не всем дано, – поддержал его Локи. – И пятая заморочка, – бог покосился на эльфа. – Сам, дружище, расскажешь об этом или предоставляешь мне?
Хэртстоун, качнувшись, схватил Блитцена за плечо, и я до конца не понял причину. То ли опять потерял равновесие, то ли желал убедиться, что гном стоит рядом с ним.
Блитцен поднял вверх меч, который оказался едва ли не с него ростом.
– Оставь Хэрта в покое, Локи, иначе будешь иметь дело со мной, – грозно проговорил он.
– Дорогой мой гном, – ухмыльнулся тот. – Я очень тебе благодарен за то, что ты отыскал вход в эту могилу. И Хэртстоун мне тоже был нужен. Без него бы вы не взломали магическое кольцо вокруг саркофага. Каждый из вас великолепно сыграл свою роль. Но, боюсь, мне требуется гораздо больше. Вы же хотите, чтобы Самира вышла благополучно замуж?
– За великана? – презрительно фыркнул Блитцен. – Решительно нет.
– Но ведь это во имя прекрасной цели! – с апломбом изрек бог зла и обмана. – Я организовал взамен возвращение, как его… молота. И, естественно, без приданого обойтись невозможно. А Трим попросил у меня меч Скофнунг. Очень разумный и адекватный обмен. Только вот этот меч некомплектен без камня. Он входит с ним в единый ансамбль.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я. – Какой еще камень?
– Камень Скофнунг. Специально сделанный для заточки одноименного меча. – Локи очертил пальцами круг размером с тарелку для десертов. – Примерно такой вот величины. Синего цвета в серую крапинку. – Он подмигнул Хэртстоуну. – Знаком тебе этот предмет?
Глаза у Хэртстоуна выпучились. Можно было подумать, что он удушился вдруг собственным шарфом.
– Хэрт, о чем это он? – совершенно не понимал я.
Но эльф словно застыл.
Дядя Рэндольф споткнулся и, лишенный возможности опереться на трость, так как обе руки его были заняты поднятым вверх мечом, едва удержал равновесие. Клинок потемнел. От него начали подниматься клочки ледяного пара.
– Он становится все тяжелее и холоднее, – тужась его удержать, с натугой выдавил из себя дядя.
– Тогда поспешим, – кинул взгляд Локи на лежащую без сознания Сэм. – Рэндольф, давай-ка скорее накормим голодный меч.
– Никогда! – занес я над их головами Джека. – Рэндольф, мне совершенно такого не хочется. Откажись, чтобы меня не вынудить.
– Магнус, ты просто не знаешь, что он задумал, – всхлипывая, отозвался мой дядя.
– Рэндольф! – шикнул на него Локи сквозь зубы. – Если ты хочешь увидеть снова свою семью, нанеси удар.
Вот тут-то я и дал маху. Дядя мой сделал выпад, а я в это время думал только о бездыханной Сэм, которую, пусть ценой жизни, но должен был защитить. Локи снова меня обыграл. Одним взглядом на дочь ему удалось сбить меня с толку.
– Предсказание – вот о чем бы тогда мне следовало подумать в первую очередь. Но, совершенно забыв о нем, я попытался парировать Джеком удар, направленный в сторону Сэм. Скофнунг пронесся мимо, и дядя, вопя от ужаса, вонзил его острие в живот Блитцена.
Глава XVIII. Вот уж не думал, что можно так виртуозно ругаться на языке жестов!
Взвыв от ярости, я рубанул Джеком вверх, и меч Скофнунг, выбитый из рук Рэндольфа, полетел вверх вместе… Вы можете этого не читать, но вместе со злобным клинком взлетело несколько розовых предметов, очень напоминающих пальцы.
