– Здесь может прятаться что угодно, – сказал я Хэртстоуну.
Тот, кивнув, указал пальцем на мой кулон и прожестикулировал:
– Будь готов.
– Как скажешь. – И, сорвав с цепочки кулон, я оживил Джека.
– Привет, ребята! – радостно проорал он. – Ой, погодите-ка, мы в Альфхейме? А темные очки для меня захватили?
– Джек, у тебя ведь нет глаз, – осадил его я.
– Но я все равно смотрюсь классно в темных очках, – разочарованно вздохнул он. – Итак, чем мы тут занимаемся?
Я вкратце ввел его в курс дела, а Хэрт в это время рылся в своем кисетике с рунами, решая, какая из них подходит лучше всего для ловли гнома/рыбы.
– Андвари! – воскликнул Джек. – О да! Я слыхал про этого чувака. Можете его грабить сколько угодно, только не убивайте. Иначе уж точно случится беда.
– Какая? – уставился я на него.
Джек дернулся. Вроде как плечами пожал, которые у мечей отсутствуют.
– Не знаю уж точно какая, но жизнь этого гнома входит в запретный список. Тот самый, согласно которому нельзя разбивать зеркала, становиться на пути кошек Фрейи или пытаться поцеловать Фригг под омелой. Вот эту ошибку я один раз допустил. О боги! Что со мной после было!
Он явно намеревался прямо сейчас изложить мне в подробностях эту историю, но, к счастью, его внимание привлек Хэртстоун, поднявший над головой рунный камень. Я едва смог распознать этот символ:
Турисаз. Руна Тора.
Хэртстоун швырнул ее в пруд.
ХЛЮП!
Пар, поднявшийся от воды, застлал мне стекла темных очков. Воздух настолько насытился паром, что я едва мог дышать. Ноздри мои разбухли, как сработавшие подушки безопасности в автомобиле.
Я рывком снял очки. Там, где мгновенье назад чернел, пузырился и пенился пруд, зиял котлован глубиной в тридцать футов и полный грязи. На дне его бились в конвульсиях дюжины изумленных рыб.
– А водопад-то куда исчез? – изумился я и тут, подняв голову, впал в еще больший шок.
Водопад никуда не исчез. Он просто теперь изгибался над нашими головами, как жидкая радуга, и, минуя по воздуху пруд, падал ниже по течению в русло реки.
– Хэрт, какого…
В этот момент он как раз повернулся ко мне. Слова застряли у меня в горле, и я попятился. В глазах Хэрта пылала ярость. А лицо выглядело даже более устрашающе, чем в Могиле Твари, когда он при помощи магии превратился в эльфобыка.
– Просто имел в виду, что ты долбанул ядерным ударом ни в чем не повинных рыб, – подняв руки вверх, старательно зажестикулировал я.
– Одна из них гном, – возразили мне его руки.
Он спрыгнул на дно, по щиколотку увязнув в жидкой грязи, и, чавкая в ней ботинками, двинулся к рыбам. Я оставался на берегу. Водная радуга продолжала течь над моей головой, поблескивая в лучах эльфийского солнца.
– Джек, а в чем сила руны Турисаз? – поинтересовался я.
– Руна Тора, в остальном не могу удовлетворить любопытство сеньора. Какая рифма-то получилась! – воскликнул он, очень довольный собой.
– Ну да. Классно, – поторопился я не допустить продолжения его стихотворных опытов. – Ты лучше мне объясни, почему пруд взорвался, а Хэрт стал как бешеный?
– Потому что Турисаз, подобно Тору, несет в себе деструктивную силу, – все-таки что-то знал Джек про эту руну. – И тот, кто ее вызывает, сам на какое-то время делается немного похожим на Тора.
– Похожим на Тора? – совсем не обрадовался я. Только этого мне не хватало. Теперь я совсем не хотел спускаться следом за Хэртом в илистый котлован. Там и так воняет какой-то тухлятиной, а если вдруг Хэрт еще примется пукать, как громовой бог, воздух и вовсе станет токсичным.
«Но что же тогда будет с бедными рыбами? – тут же задумался я. – Не бросать же их на произвол временно озверевшего эльфа». Ну да, понимаю, это всего лишь рыбы, но допустимо ли, чтобы они все погибли только ради того, чтобы мы выковыряли со дна замаскированного гнома? Возможно, во мне говорила кровь Фрея, но я решительно не хотел их смерти. Да и Хэртстоун, придя в себя, без сомнения, стал бы испытывать угрызения совести.
– Джек, оставляю тебя здесь на страже! – выкрикнул я.
– С очками мне было бы это делать гораздо удобнее и прохладнее, – вновь начал занудничать он, но я, отмахнувшись, прыгнул на дно склизкой ямы.
К чести Хэрта должен заметить: он даже не попытался меня убить, когда я причалил к нему рядом. Я огляделся по сторонам. Никаких признаков сокровища не наблюдалось. Ни крестиков, отмечающих место, где оно спрятано, ни крышки люка. Вообще ничего подобного. Одни только рыбы, которые беспомощно разевали рты.
– И как нам найти Андвари? – прожестикулировал я Хэрту. – Только учти: другим рыбам как можно скорее нужна вода, чтобы выжить.
– Еще чуть-чуть подождем, – просигналил он мне. – Гном тоже ведь задохнется, если не поменяет облик.
Ответ его мне не слишком понравился. Я погрузил пальцы во влажную почву дна, посылая сквозь хлябь и грязь энергию Фрея. «Раз мне удается лечить, – рассуждал я при этом, – и чувствовать, что и где у больного неладно, надо попытаться и здесь». Вдруг мне повезет и я его почувствую. Меня ожидала удача. Вскоре я уловил импульсы, исходящие от существ, которые окружали нас с Хэртом.
Форель рядом со мной извивалась, охваченная самыми мрачными и паническими предчувствиями. Угорь, зарывшись в грязь, напряженно обдумывал, стоит ли укусить Хэрта за ногу. (Мне удалось его мысленно убедить, что не стоит.) Крохотных мозгов рыбки гуппи хватало лишь на одну мысль. «Ик! Ик!» – проносилось у нее в голове. По-видимому, таким образом она сознавала, что ей совершенно нечем дышать. А вот мысли окуня текли совсем по-иному. Он лихорадочно обдумывал план побега.
Моя эйнхериевская реакция тут же сработала. Миг – и трофей уже бился у меня в крепко сжатой руке.
– Гак! – проорал он.
– Андвари, как я полагаю? Рад познакомиться, – вежливо поприветствовал его я.
– Отпусти меня! – взвыл гном-рыба. – В этом пруду моих сокровищ нет! И вообще у меня их нет! Забудь, что я о них говорил!
– Хэрт, выбираемся на поверхность, – показал эльфу я. – И пусть пруд поскорее заполнится.
Огонь в глазах Хэрта разом угас. Он покачнулся, но все же сумел устоять на ногах.
– Эй, Магнус! Неплохо бы вам поспешить! – бодро крикнул нам сверху Джек.
Я поднял голову. Действие рунной магии кончилось. Водная радуга, растворяясь, обрушилась противным дождем в котлован. Крепко сжимая одной рукой пленника, я обхватил другой Хэрта и, сконцентрировавшись, резко прыгнул вверх.
