– Но почему ты выбрала именно это место для доказательств? – не было ясно мне.
Вопрос мой, кажется, ее совершенно не удивил, и ответила она мне на него таким тоном, будто до этого много раз внутренне обосновывала свое решение.
– Видишь ли, из всего сверхъестественного смертным легче всего увидеть мост Биврёст. Нам с тобой все равно нужно пройти по нему к Хеймдаллю. Вот я и подумала: если Амир с моей помощью увидит Биврёст, то его восприятие наконец начнет расширяться.
– Биврёст, – повторил я. – Радужный мост в Асгард.
Вновь задрав голову, я воззрился на самый большой рекламный щит во всей Новой Англии. Реклама Ситгоу. Бензин этой фирмы рекламируется над площадью Кенмор уже примерно столетие.
– Ты имеешь в виду…
– Да, – подхватила Сэм. – Это самая постоянная точка в Бостоне. Радужный мост стоит здесь на причале если не постоянно, то большую часть времени и…
– Ребята, – перебил ее Амир, – вам совершенно необязательно что-то доказывать мне. Давайте я просто поверю вам на слово. – Он захихикал. – Я ведь люблю тебя, Сэм. И верю тебе. Просто сейчас у меня, наверное, нервный срыв. Наплевать. Пройдет. Все классно. Просто займемся-ка чем-нибудь другим.
Он торопился свернуть поскорее тему, и я понимал его. Ведь даже мне, успевшему повидать говорящие мечи, вяжущих варежки зомби, самого богатого на свете пресноводного окуня и еще множество разной другой сверхъестественной мути, лишь с трудом верилось, что мелькающий светодиодами логотип Ситгоу на самом деле – портал в Асгард.
Когда надо в чем-нибудь убедить человека, порой кроме слов полезно ткнуть его в бок, коснуться руки или сделать что-то такое еще. Сэм этой возможности была лишена: религия ей запрещала до свадьбы прикасаться к Амиру. Я же вполне мог такое позволить себе и схватил его за плечи.
– Слушай, приятель, ты все-таки попытайся. Знаю, конечно, что ты мусульманин и в кучу богов не веришь, но…
– Они не боги, – вмешалась Сэм. – Просто могущественные существа.
– Да кто угодно, – подхватил я. – Вы мусульмане. Я вообще атеист. Но верь или не верь, эта публика существует. Да, непонятно, в башке не укладывается, и все же…
Амир закусил губу.
– Не знаю, Магнус, но мне от этого неуютно как-то.
– Понимаю, чувак. – Ясно, что он пытался меня услышать, но словно бы сквозь затычки в ушах. – Думаешь, мне самому от этого слишком уютно? Я тоже многого предпочел бы не знать.
Я чуть не брякнул ему про кузину Аннабет и греческих богов, но вовремя умолк. Иначе у него точно случится взрыв мозга.
– Короче, попробуй сейчас сфокусироваться на мне, – велел ему я. – Смотри мне в глаза. Хоть это ты можешь?
По виску у него покатилась крупная капля пота, и он с усилием тяжеловеса, толкнувшего вес в триста фунтов, встретился со мной взглядом.
– Молодец. Теперь слушай и повторяй за мной: «Мы сейчас вместе посмотрим вверх».
– М-мы с-сейчас вместе п-посмотрим вверх. – Никогда раньше не слышал, чтобы Амир заикался.
– И мы увидим Радужный мост, – не ослаблял натиска я.
– М-мы увидим… – Пауза. – Р-радужный м-мост.
– И наши мозги не взорвутся.
– Н-не взорвутся.
– Раз! Два! Три! – выкрикнул я.
Мы глянули… О боги! Радужный мост был там!
Перспектива заметно сместилась. Мы теперь смотрели на рекламу не перпендикулярно, а под углом в сорок пять градусов, а верхушка эмблемы Ситгоу выгнулась в ночное небо разноцветной сияющей аркой.
– Амир, ты это видишь? – спросил я.
– Я в это не верю, – таким тоном пробормотал он, что мне стало ясно: увидел.
– Спасибо Аллаху, милосердному и сострадательному! – воскликнула Сэм, одарив меня самой лучезарной улыбкой из всех, которые я когда-либо видел в жизни.
И почти тут же с небес послышался резкий, отнюдь не божественный окрик:
– Эй, ребята! Да поднимайтесь скорей!
Глава XXXI. У Хеймдалля есть селфи почти со всеми
Амиру чуть было не удалось совершить прыжок, достойный эйнхерия. Не держи я его, наверняка взлетел бы от удивления футов на шестьдесят вверх.
– Что это было? – спросил он.
– Ты услышал его? – просияла Самира. – Это просто Хеймдалль приглашает нас подняться наверх.
– Н-наверх? Т-туда? – попятился от рекламы и Радужного моста Амир.
Хафборн и Алекс уже подошли к нам. Алекс, глянув на космический мост, радугой возносящийся в небо, кажется, не особенно впечатлился и лишь спросил:
– А на нем безопасно?
– Ну, в данном случае, вероятно, да, – склонил голову набок Хафборн. – Их же Хеймдалль пригласил. А без приглашения тот, кто ступит на эту радугу, вмиг превращается в пепел.
– Что-о? – взвыл Амир.
– Мы не сгорим, – сердито косясь на Хафборна, заверила жениха Сэм. – С нами все будет в порядке.
– Я с вами, – отозвался Алекс. – Вам же, двум психам, – указал он на Сэм и Амира, – нужен сопровождающий, который при случае вас предостережет от чего-нибудь безответственного.
– Безответственного? – Голос Амира скакнул на пол-октавы вверх. – К примеру, как лезть по горящей радуге в небо?
– Да все нормально, чувак, – ободряюще хлопнул я его по плечу, хотя для меня-то понятие «нормально» за последние несколько месяцев сильно расширилось.
– Ну, вы тогда развлекайтесь, а я, пожалуй, останусь здесь, – скрестил на груди руки Хафборн.
– Сдрейфил? – задиристо бросил Алекс.
Берсерк хохотнул.
– Да нет. Просто уже однажды встречался с Хеймдаллем. И мне, пожалуй, такой чести хватит.
Слова его меня немного насторожили.
– Ну, и какой же он?
– Сами увидите, – фыркнул Хафборн. – До новой встречи в Вальгалле. – Счастливо обследовать межпространственные просторы.
Сэм улыбнулась.
– Мне просто не терпится показать тебе это, Амир. Пошли.
Она первой шагнула к эмблеме Ситгоу и испарилась в многоцветном сияющем пятне.
– Сэм! – трагически проорал Амир.
– О, как же круто! – воскликнул Алекс и, шагнув следом за Сэм, тоже исчез.
– С ними полный порядок, Амир. Выше нос, старина! – Я хлопнул его по плечу. – Сейчас я с тобой расплачусь за все фалафели, которыми ты кормил меня, пока я был бездомным. Потому что благодаря мне ты увидишь Девять Миров.
Амир шумно вздохнул. Да уж, в выдержке ему не откажешь. Другой бы, откройся ему вдруг такое, уже валялся бы на крыше, свернувшись калачиком, или вообще бы рыдал от паники. Сами подумайте: резкий голос с небес вдруг зовет вас, невеста почти немедленно пропадает…
