– Ага! – подтвердил я. – Нам необходимо повидаться с вашим королем.
У меня был расчет, что Крошка предложит нас отнести туда. Элементарно, по-моему, справедливо. Ведь мы, как-никак, пострадали из-за его шнурка.
Крошка, однако, расхохотался.
– Просто не знаю, как вы там справитесь. Мы заняты подготовкой к завтрашнему соревнованию по боулингу, так что вас ненароком могут затоптать. Вы вон даже в шнурке моем и то запутались.
– Мы справимся, – заявила Алекс с такой уверенностью, что я позавидовал, ибо сам совершенно не был сейчас убежден в успехе. – Где этот дворец?
– Да прямо здесь рядышком, – махнул рукой влево Крошка, вызвав новый фронт низкого давления. – В каких-нибудь двух минутах ходьбы.
Переведя это с великанского, я пришел к выводу, что нас отделяют от цели примерно семь миллиардов миль.
– А ты бы не мог отнести нас туда? – все же решил попытать я счастья, надеясь, что прозвучало это не слишком жалобно.
– Значит, я вот что скажу по этому поводу, – пророкотал Крошка. – Во-первых, я вроде вам ничем не обязан, так ведь? А во-вторых, вы должны сами преодолеть порог крепости, тем самым завоевав себе привилегии гостей, которые будут вам гарантировать радушный прием.
– Ну началось, – пробормотал Блитцен.
Принципы великанского гостеприимства были нам с ним хорошо известны по прошлому посещению Йотунхейма. Мы все тогда сделали по их правилам. Переступили самостоятельно порог их крепости, объявили себя гостями. С нами действительно обошлись очень вежливо. И крайне вежливо попытались нас раздавить, как букашек. Ну и пришлось нам, спасаясь, убить всю эту семью.
– А коли вы сами не в состоянии добраться до Дорожек Утгарда, значит, вам и не надо там быть. Большинство великанов-то не такие приятные, как я. Вы там, мелюзга, осторожнее. Многие из моих более крупных родственников могут принять вас за нарушителей границ, или за термитов, или еще за что-нибудь эдакое. Не-ет, я бы на вашем месте даже и не совался.
Мне представилась кошмарная сцена: Сэм и Хэртстоун, залетев в зал для боулинга, попадают в гигантскую электрическую ловушку-мухобойку.
– Нам позарез надо туда! – панически возопил я. – Нас ждут там двое друзей!
– Хм-м-м. – Крошка поднял руку. На ней оказалась татуировка. Портрет Элвиса Пресли в полный рост размером с гору Рашмор. Великан с шумом поскреб пятерней бороду. Из нее выпал волос и, покрутившись в воздухе, как вертолет «Апачи», рухнул неподалеку от нас. Вверх взвилась туча снега, напоминающая гигантский гриб. – Тогда вот как мы с вами поступим, – продолжил Крошка. – Вы понесете с собой мою сумку для боулинга. Это сразу докажет всем остальным, что вы друзья. Я же взамен за такую маленькую услугу поручусь за вас перед Утгардом-Локи. И постарайтесь не отставать от меня. А если даже отстанете, вам надо прибыть не позднее завтрашнего утра, потому что утром начнутся соревнования.
Он повернулся спиной к нам. Волосы у него на затылке оказались собраны в пучок, а на рубашке ярко желтела вышивкой еще одна надпись: «Крошкины Индейки Боулерс».
Что это значило? Команда его имелась в виду или бизнес? Представив себе бройлерных индеек величиной с кафедральный собор, я понял, что эта картинка станет отныне моим любимым ночным кошмаром.
Сделав два шага, Крошка исчез за линией горизонта.
Я повернулся к друзьям:
– Ну и во что мы теперь с вами влипли?
– Хорошая новость, – откликнулся Блитцен. – Я вижу сумку. Плохая новость: я вижу сумку.
Он указал на ближайшую к нам темную гору с вздымавшимся футов так на пятьсот над нашими головами широким плато. Только на самом деле-то это была не гора, а сумка из темно-коричневой кожи. Крошкина сумка для боулинга.
Глава XXXVI. Решение проблем с помощью экстремальной моды
Столкнувшись с таким, большинство людей просто легли бы на землю и сдались. Под большинством подразумеваю себя.
Я сидел на земле и глазел на нависающую над нами ГОРУ СУМКА ДЛЯ БОУЛИНГА. «Крошкины Индейки Боулерс», – было написано на ней черными буквами, которые до того выцвели, что казались потеками темной грязи на коричневой коже.
– Ничего не получится. Невозможно, – сказал я, повернувшись к Алекс.
Лоб у нее уже не кровоточил, но кожа на нем стала такой же зеленой, как ее волосы. Плохой признак.
– Ужасно не хочется с тобой соглашаться, Мегги, но да. Невозможно, – уныло отозвалась она.
– Пожалуйста, не называй меня Мегги. Это еще хуже, чем Бобовый Город, – процедил я сквозь зубы.
У Алекс сделался такой вид, словно она зафиксировала на будущее мои слова в блоке памяти.
– Могу поспорить на что угодно, что в этой сумке лежит шар для боулинга весом с авианосец.
– Да какая разница. Эту сумку даже пустую не сдвинуть с места, – простонал я.
Блитц, как ни странно, наше с Алекс уныние не разделял, а с деловитым и сосредоточенным видом расхаживал вокруг сумки-горы, бормоча себе что-то под нос, будто производил какие-то вычисления.
– Нет, это все же иллюзия, – наконец сказал он. – Ни одна сумка для боулинга не может быть столь огромной. И ни один великан тоже не может.
– Может, – не разделял его мнения я. – Потому-то они и называются великанами. Будь с нами сейчас Хэртстоун, может, и справился бы с задачей своей рунной магией, но…
– Сынок, поработай со мной, – перебил меня Блитцен. – По-моему, я нашел решение. Это же сумка. А значит, модный аксессуар. То есть моя специальность.
Его доводы меня совершенно не вдохновили. Мне казалось, что сумки для боулинга столь же далеки от моды, как Бостон от Китая. А кроме того, я совершенно не представлял себе, каким образом гном, пусть даже и гениальный в своей специальности, может решить с помощью хитроумной придумки из области моды проблему этой горы. Но так как сейчас негатива нам было достаточно и без таких возражений, я просто спросил:
– Что ты задумал?
– Ну, мы ведь не можем просто развеять иллюзию, – продолжал он сосредоточенно изучать сумку-гору. – Следовательно, вынуждены работать с тем, что у нас имеется, а не против него. Интересно…
Прижавшись ухом к темно-коричневой коже, он что-то послушал и расплылся в довольной улыбке.
– В чем дело, Блитц? Отвечай. А то я, знаешь ли, начинаю нервничать, когда ты так улыбаешься.
– Эта сумка не была закончена. У нее нет имени, – торжественно объявил он.
– Имени? – округлились разноцветные глаза у Алекс. – Вроде: привет, меня зовут Алекс, а как тебя?
– Именно, – кивнул Блитц. – Гномы всегда называют вещи, которые сделали. Ни один предмет не считается завершенным, пока у него нет имени.
– Правильно, – согласился я. – Только ведь это сумка не гнома, а великана, Блитц.
