– А нельзя ли снять это? – указал я на волчью морду. – Очень прошу.
Утгард-Локи поднял маску на лоб. Лицо под ней оказалось таким же, как прежде. Темные глаза его сияли блеском азартного убийцы.
– Ну, друзья мои, – начал он. – Вам удалось наконец понять, к чему Локи стремится на самом деле?
Хэртстоун положил ладонь на ладонь, а затем, сжав кулаки, развел руки в стороны, словно бы разрывая напополам лист бумаги.
– Уничтожить.
Утгард-Локи рассмеялся.
– Даже я понял твой знак. Верно, пинбольный колдун, Локи жаждет уничтожить своих врагов, но в данный момент это не основная его забота. – Он повернулся к Сэм и Алекс: – Вы-то, двое его детей, должны знать.
Сестры уставились друг на друга, будто ведя безмолвную родственную беседу:
– Ты знаешь?
– Нет, но я думала, знаешь ты.
– Нет, не знаю, но думала, что ты знаешь.
Утгарду-Локи явно уже надоела эта игра в гляделки, и он продолжил:
– Локи направил вас к Кургану Твари. И вы, несмотря на мои попытки вам помешать, туда именно и отправились. Следовательно…
– Там не было молота, – первым подхватил Блитцен. – Только меч, который я ненавижу.
– Именно, – кивнул великан и снова умолк, ожидая, что мы сможем сами сложить разрозненные фрагменты пазла.
Я просто терпеть не мог, когда вот так же умолкали на полуфразе школьные учителя. «Оставьте свои загадки и пазлы!» – хотелось выкрикнуть мне, но в следующий момент до меня вдруг дошло, куда клонил Утгард-Локи. Видно, догадка эта уже какое-то время подспудно бродила в моей голове, однако была мне столь неприятна, что я загонял ее вглубь сознания. Ну конечно же. Тот самый мой сон, в котором Локи лежит на скале, крепко притянутый к ней затвердевшими кишками двух убитых своих сыновей, сверху ему на лицо капает из пасти змеи яд, и он, увидев меня, говорит: «Уже очень скоро, Магнус».
– Локи хочет освободиться, – объявил я.
Утгард-Локи, откинув голову, расхохотался.
– У нас наметился победитель! Ну, разумеется, Магнус Чейз. Цель Локи – освободиться.
– Нет, нет. Такого не может произойти, – в ужасе вытянула вперед ладонь Самира, будто в стремлении оттолкнуть от себя подальше саму эту мысль.
– Но именно у тебя висит сейчас за спиной оружие, которое в силах освободить его. Меч Скофнунг.
Цепочка вдруг надавила мне с силой на шею. Это кулон пополз по моей ключице, стремясь подобраться поближе к Сэм. При звуке имени Скофнунг Джек, даже и спящий, впадал в экстаз. Я спихнул кулон вниз жестом, которым обычно давят запрыгнувшую под рубашку блоху, и продолжил:
– Выходит, что молот Тора Локи совершенно не волновал. Ему требовался только меч.
– Зато он воспользовался его пропажей, чтобы пустить события по нужному ему руслу. Не удивлюсь, если именно Локи подкинул Триму идею украсть молот. Дело в том, что дедушка Трима пытался украсть Мьёльнир, но кончилось это для него плохо, и Трим с Трингой давно лелеяли планы отмщения богу грома.
– Дедушка Трима? – немедленно вспомнились мне слова из пригласительного билета на свадьбу: «Трима, сына Трима, сына Трима».
– Можешь потом расспросить самого Тора, – явно не собирался рассказывать нам эту историю Утгард-Локи. – Думаю, вы с ним достаточно скоро увидитесь. Главное же для вас сейчас – это знать: нашептав Триму совет украсть молот, Локи запустил в действие сценарий, персонажами которого должна была стать ваша команда чемпионов. Вы ведь и впрямь не видели иного выбора, кроме как найти Мьёльнир. А в процессе его поисков добыли то, что действительно позарез нужно Локи.
– Подождите! – Алекс вытянула вперед руки, сложив полукругом кисти. Можно было подумать, что она держит ими глиняную сферу на гончарном кругу. – Мы добывали меч, чтобы отдать его Триму, как же…
– Приданое! – не дала ей договорить Сэм, у которой лицо стало белым, как полотно. – Ох, какая же я дура!
– Положим, я гном и ничего не понимаю в ваших матримониальных традициях, – хмуро бросил Блитц. – Но разве приданое – это не то, что невеста отдает жениху?
Сэм покачала головой.
– Я была до того занята отрицанием этой свадьбы, так упорно старалась выкинуть из головы даже мысли о ней, а мне бы на самом деле стоило вспомнить о древнескандинавских обычаях.
– Которые также распространяются и на йотунские традиции, – добавил Утгард-Локи.
Хэртстоун, шмыгнув брезгливо носом, показал руками по буквам:
– М-у-н-д-р.
– Именно Мундр, – кивнула Сэм. – Древнескандинавский термин. Обозначает приданое. Но получает его не жених, а отец невесты.
Мы уже достигли чащи леса. Дорожек Утгарда отсюда видно не было. Лишь свет от рекламы на крыше здания ложился бликами на стволы деревьев, окрашивая их в красно-золотые тона.
– То есть вы хотите сказать, что мы все это время из кожи вон лезли, собирая подарки для Локи? – обалдело уставился я на короля. – Меч Скофнунг, камень Скофнунг…
– Могло бы очень смешно прозвучать, если бы Локи не требовались оба эти предмета, чтобы освободиться и всех убить, – встревоженно проговорил король.
Сэм, побледнев еще больше прежнего, прислонилась к ближайшему дереву.
– А молот, следовательно, – это утренний подарок?
– Совершенно верно, – подтвердил Утгард-Локи. – Морген-гифу.
– Что еще за такая фифа? – не поняла Алекс.
– Подарок невесте от жениха, – начал ей объяснять руками Хэртстоун. – Дарится после того, как невеста… – Руки его на мгновение замерли в поисках нужных жестов, а потом он добавил: – Наутро после брачной ночи.
– Меня сейчас вырвет, – позеленела Самира.
Я перевел Алекс слова Хэрта. Она повернулась к Сэм:
– То есть молот тебе подарят… Ну, если все же представить гипотетически, что ты согласилась стать Триму невестой, хотя, конечно, не согласишься. В общем, тогда бы молот тебе достался только после первой брачной ночи. Ой, мне, кажется, сейчас тоже будет плохо, – схватилась она за шею.
– Вы еще не все знаете, – не без ехидства проговорил король великанов. – Формально утренний подарок принадлежит невесте, однако, согласно тем же традициям, должен храниться в семье жениха. Так что, даже и согласись ты, Самира, на эту свадьбу, молот тебе не достанется.
– Иными словами, Трим в чистой выгоде, – подытожил я. – И с Локи породнится, и молот по-прежнему у него.
– А Локи получит меч Скофнунг, – с усилием произнесла Сэм. – Только не понимаю, какой ему в этом смысл. Он же не в состоянии во плоти явиться на свободу. Значит, там будет присутствовать лишь его образ и меч он взять в руки не сможет. Физическое-то его тело привязано к скале в пещере.
– Которую невозможно найти и до которой нельзя добраться, – добавил Блитцен.
