Не успел я об этом подумать, ствол дерева вдруг раскрылся, как дверь, и какая-то женщина изнутри позвала:
– Сюда, мои герои!
Лицо с тонкими, как у эльфов, чертами, густые, длинные и блестящие волосы цвета красного золота, оранжево-красное платье, заколотое на плече зелено-серебряной брошью.
«Ловушка!» – пронеслось у меня в голове. Опыт общения с деревом Иггдрасиль научил меня опасаться прыгать в раскрывшиеся стволы.
Миг спустя эта женщина мне показалась похожей на дриад – духов деревьев, о которых мне говорила кузина Аннабет, только вот каким образом их могло занести в Йотунхейм?
Сэм, в отличие от меня, устремилась без колебаний к раскрывшемуся стволу. Женщина с золотыми волосами простерла к нам руки и крикнула:
– Поторопитесь! Поторопитесь!
Своевременный и весьма актуальный совет. Сверху на нас низринулась чернота полуночного неба. Задрав голову вверх, я увидал занесенную над нашими головами подошву великанского сапога размером с яхту, который явно намеревался на нас наступить. Женщина затащила в дерево Хэрта. Сэм прыгнула туда следом. За ней – Алекс. Я подхватил на руки Блитца, у которого ноги были короче наших, и мы прыгнули вместе. Великанский сапог опустился. Мир исчез, сменившись кромешной и безмолвной тьмой.
Я несколько раз моргнул. Похоже, все еще жив. Блитцен пытался выбраться из-под моей руки, значит, тоже не умер.
Нас ослепил поток яркого света. Блитцен охнул от ужаса. Я помог ему встать. Он принялся судорожно нахлобучивать на голову шлем с вуалью. Убедившись, что он полностью защитил себя от окаменения, я позволил себе оглядеться.
Мы находились в роскошной комнате, ничем не напоминающей кегельбан. Потолком ей служила девятигранная стеклянная пирамида. Свет лился в комнату и сквозь нее, и сквозь множество окон, которые высились снизу доверху по всем стенам. Из них открывался, как из пентхауса, вид на крыши Асгарда. Я разглядел вдалеке главный купол Вальгаллы, выкованный из ста тысяч золотых щитов, которые ему придавали сходство с самым причудливым броненосцем на свете.
Помещение, где мы все сейчас стояли, видимо, было атриумом. По сторонам от него росло девять деревьев, точно таких же, как то, сквозь которое мы вошли сюда из йотунхеймского леса. В центре, на возвышении, веселым бездымным пламенем пылал очаг, а рядом стояло очень искусно сделанное резное кресло из белого дерева.
Женщина с волосами цвета красного золота поднялась по ступеням и села в него.
Весь ее облик, вплоть до красного платья, которое колыхалось, как поле маков под дуновением теплого ветерка, дышал изяществом, яркостью и воздушной легкостью.
– Добро пожаловать, – обратилась богиня к нам.
(О да. ОПАСНОСТЬ СПОЙЛЕРА: к этому времени я был почти убежден, что перед нами богиня.)
Хэртстоун устремился вперед и пал на колени возле подножия трона. Мне никогда еще не приходилось видеть его до такой степени потрясенным. Даже оказавшись лицом к лицу с Одином, он выглядел гораздо спокойнее.
– С-И-В, – сообщил он по буквам дрожащими пальцами.
– Да, дорогой мой Хэртстоун, я Сив, – подтвердила богиня.
Блитц кинулся к Хэрту и тоже встал на колени. Я, так как делать такое не очень люблю, ограничился низким поклоном, сумев при этом сохранить равновесие. Алекс и Сэм с достаточно хмурым видом остались стоять на месте.
– А позвольте узнать, миледи, зачем вы привели нас в Асгард? – осведомилась недовольным голосом Сэм.
Сив сморщила изящный носик.
– Самира аль Аббас. Валькирия. А рядом – Алекс Фьерро. Новый эйнхерий. – Сказано это было с такой неприязнью, что полицейские офицеры Веснушка и Полевой Цветочек наверняка просто лопнули бы от зависти. – Хочу напомнить, что я спасла вам жизнь. Разве это не повод для благодарности?
Блитц деликатно кашлянул.
– Миледи, Сэм просто имела в виду…
– Я сама вполне в состоянии объясниться, – прервала его Сэм. – Я, разумеется, очень вам благодарна за то, что вы нас спасли, но как-то уж подозрительно вовремя это произошло. Уж не следили ли вы за нами?
Глаза богини сверкнули монетками на дне кристально-прозрачного ручейка.
– Разумеется, я наблюдала за вами, Самира. Но не могла вам прийти на помощь, пока вы не добыли информацию, которая так важна для моего мужа.
– Ваш муж… Тор? – пораженно воззрился я на нее.
Представить себе громового бога рядом с этой утонченной и красивой женщиной, да еще живущим в таком прекрасном, сияющем светом и чистотой доме, было попросту невозможно.
– Да, Магнус Чейз, – развела руками Сив. – Добро пожаловать в наш дом Бильскирнир – знаменитый дворец «Скрежет Молний».
– А-ах! – пропел над нашими головами небесный хор и снова затих.
Блитцен помог Хэртстоуну подняться на ноги, и я, даже не зная божественного этикета, понял: как только смолкает хор, можно вставать с колен.
– Самый большой особняк в Асгарде! – принялся восхищаться Блитцен. – Я очень много про него слышал. И какое прекрасное имя! Бильскирнир, – нараспев произнес он.
– А-ах! – пропел снова хор.
– Скрежет Молний? – не дожидаясь, пока смолкнут небесные голоса, спросила Алекс. – У вашего мужа, что, молния плохо на брюках расстегивается?
Сив нахмурилась.
– Мне это не нравится. Пожалуй, отправлю-ка я это обратно в Йотунхейм.
– Только попробуйте меня еще раз назвать «это», – рявкнула Алекс. – Только попробуйте.
Я торопливо вытянул руку, создав таким образом весьма хлипкий и ненадежный барьер между ней и богиней и сильно рискуя, что, вздумай Алекс на нее броситься со своей гарротой, первым, что она отхватит, окажется моя дорогая верхняя конечность.
– Сив, может, вы мне объясните, зачем мы здесь? – решил я разрядить обстановку вопросом.
Она сфокусировала на мне пристальный взгляд.
– Конечно, сын Фрея. Мне всегда нравился твой отец. Он очень красив. – И она кокетливым жестом взбила руками волосы.
За тоном, которым она восхищалась моим отцом, мне почти наяву послышалось: «Вот и пусть муж меня к нему поревнует!» А она тем временем продолжала:
– Всем известно, что я жена Тора, но мало кто знает, что я и сама богиня земли. Поэтому проследить за вами мне было довольно просто. Любое ваше перемещение по траве или мху…
– Мху? – переспросил я.
– Да, мой дорогой. Есть даже мох под названием Волосы Сив в честь моих знаменитых локонов.
Было видно: она ужасно гордится этим, хотя я бы на ее месте не впал бы в восторг, если бы мох назвали какой-нибудь частью моего тела.
Хэрт, указав на деревья в атриуме, прожестикулировал по буквам:
– Р-Я-Б-И-Н-А.
