Однако проходить в Управление Кратов не желал категорически. Поколебавшись и перебрав несколько возможных вариантов, он, наконец, как и Шульц, остановился на встрече в кафе.
– Думаю, вы понимаете, появляться в вашем заведении мне не очень удобно, – пытался он мотивировать свою нерешительность. – Сразу возникнут разные ненужные вопросы, пойдут сплетни. У нас ведь из каждого пустяка готовы сделать историю, дай только повод. Мой домашний адрес вы, наверное, уже знаете, если вам нетрудно, подъезжайте прямо сюда. Тут рядом небольшой сквер и неподалеку от него кафе. «Арлекино». Там всегда тихо, можно будет спокойно поговорить.
«Что-то я прямо как Штирлиц, – садясь за руль, мысленно усмехнулся Лев. – Все ключевые встречи у меня случаются в кафе. Надеюсь, в этот раз не получится, как с Шульцем».
Кратов жил в Одинцовском районе, и кафе «Арлекино» Гуров нашел без особого труда.
В отличие от адреса, внешность будущего собеседника ему не была известна заранее, но, войдя внутрь, он безошибочно определил, к кому следует обращаться.
Солидный пожилой джентльмен заметно выделялся на фоне прочих посетителей кафе не только стоимостью костюма, но даже осанкой. Сидя за столиком перед чашечкой кофе, он смотрел на окружающее пространство так, как смотрит феодал на свои владения. Сейчас Кратов выглядел вполне уверенно, видимо, успел подготовиться к разговору, поэтому недавние страхи его уже не одолевали.
– Добрый день, это я звонил вам, – сказал Лев, подойдя к столику. – Оперуполномоченный Гуров. Вы – Кратов, правильно? Кратов Кирилл Платонович?
– Да, это я, Вы не ошиблись. Впрочем, неудивительно. В «досье» наверняка имеется моя фотография, – слегка скривился в язвительной улыбке мужчина за столиком.
Подошла официантка, и Гуров заказал себе кофе.
– Ваша фирма выступала как один из покупателей на аукционе, – присаживаясь рядом, начал он. – С какой целью планировалось приобрести эти бриллианты? Для серийного производства украшений это слишком дорогое «сырье».
– Разумеется, – солидно произнес Кратов. – Цель покупки была иная. У меня есть небольшая коллекция, приобретаю по случаю, если появляется что-то действительно интересное. Эти бриллианты, помимо их отменного качества, имеют еще и довольно интересную предысторию, можно сказать, «Фамилия» – исторический раритет. Это заинтересовало меня, и я сделал попытку приобрести их. Но тягаться с Комаровым сложно, он предложил цену выше, чем тот максимум, который я мог профинансировать.
– То есть представитель фирмы на аукционе, по сути, действовал от вашего имени?
– Можно и так сказать.
– Вы знали об инциденте с исчезновением дубликатов?
– Да, Костя сказал мне.
– Костя?
– Константин Соболев, наш директор. Случай странный и, в общем-то, анекдотичный. Не думал, что ему придадут такое значение. Даже побеспокоят из-за этого полицейского оперуполномоченного. Скорее всего, этот Литке просто по оплошности выронил где-нибудь свой чехол, только и всего. А у нас уж и рады из глупости ограбление века сделать. Я ведь говорил – историю состряпают из всего, был бы повод.
– А если предположить, что эти камни действительно украли? Признаться, я не очень-то разбираюсь в подобных вещах, поэтому ваше мнение, как специалиста, было бы мне особенно интересно. Какие цели мог преследовать этот странный вор? Как можно было использовать подобные подделки?
– Да никак. Кому интересны стекляшки? Даже если кто-то хотел использовать их с целью подмены, она обнаружится через две секунды. Какой смысл?
– Но, если я правильно понял, на вид дубликаты практически невозможно отличить от настоящих камней.
– Да, внешне они похожи, но кто же судит о подобных вещах по внешности? Простейший датчик для определения натуральных камней, который имеется в каждом ломбарде, уже покажет, что о бриллиантах здесь не идет никакой речи. О профессиональной экспертизе я даже не говорю. Так в чем же тогда смысл подобной кражи? Ответ совершенно очевиден – смысл отсутствует. Я уже сказал и могу лишь повторить вам – на мой взгляд, никакой кражи здесь не было, а была обычная невнимательность и рассеянность. Литке был озабочен продажей настоящих камней, ему хотелось выручить за них максимальную сумму, уверен, это целиком и полностью занимало его мысли. На дубликатах он не был так сосредоточен, в какой-то момент упустил их из виду, забыл, где оставлял в последний раз, и. случилось то, что случилось.
– Что ж, возможно, вы правы. Ваша позиция мне ясна, не буду больше отнимать у вас время. Еще только один вопрос. На сайте вашей фирмы «Ювелир-мастер» говорится о выполнении индивидуальных заказов на ювелирные украшения. Насколько я понял, это эксклюзивная услуга, производители серийных изделий предлагают ее не так часто. Вы не могли бы сказать, что обусловило ее появление в вашем списке предложений?
В уверенном до этой минуты взгляде Кратова мелькнул испуг, и все черты как-то сникли, утратили то спесивое самодовольство, с которым он вел эту беседу. Он несколько минут сидел молча, явно прикидывая в уме наиболее подходящие варианты ответа, а потом медленно заговорил:
– Производственная политика фирмы – это сфера компетенции соответствующих специалистов, а я всего лишь собственник. Я полностью доверяю людям, которые у меня работают, и уверен, если они включают в перечень какую-то новую услугу, то делают это не без оснований. Но сам я не занимаюсь решением подобных вопросов. И это, конечно, к
лучшему. Что я могу посоветовать профессионалам? Им лучше знать, что будет работать на благо фирмы, а, следовательно, и всех нас. Поэтому я не вмешиваюсь. Думаю, вы получите гораздо больше информации, обратившись с этим вопросом к Константину.
«Представляю себе! – с иронией подумал Гуров, слушая эту вежливую отповедь. – Из Константина-то эту «информацию» не вытянуть и клещами, можно даже не сомневаться. Не успею я и шагу отсюда сделать, как он уже получит строжайшие инструкции стоять насмерть».
Понимая, что лобовыми атаками в этом случае ничего не добиться, он не стал больше задерживать взволновавшегося и вновь испуганного Кирилла Платоновича. Выслушав его дипломатичные объяснения, попрощался, расплатился за кофе и поехал в Управление.
Скоро должен был вернуться с «боевого задания» Крячко, и Гуров с большим интересом ждал его рассказа об этой партизанской вылазке в стан врага. На Стаса он надеялся гораздо больше, чем на откровенность со стороны дирекции или собственников. Тот мог разговорить кого угодно, и нередко случалось так, что его собеседники, не знавшие, кто скрывается под легкомысленной маской болтуна и балагура, выкладывали гораздо больше информации, чем собирались вначале.
Стас появился минут через десять после Гурова. Радостный и возбужденный, он бодро прошел к своему столу и, обратившись к напарнику, безапелляционно заявил:
– Ну, Иваныч, пляши!
– То есть?
– А то и есть. Сколько я всего тебе вкусненького приволок, это ни в сказке сказать, ни пером описать. Вся подноготная этой гнилой шарашки теперь как на ладони.
