А там и нашлась, как предупреждал Савельев, вся подноготная Найденова. И было там много интересного, но бесполезного. Гуров читал и выписывал на листок бумаги те факты, за которые можно было хоть как-то зацепиться, чтобы потом разматывать их, как катушку ниток.
Итак, Владимир Константинович женился в 90-м году на дочери бывшего секретаря обкома партии Ястребова, которого к тому времени уже перевели в Москву, в Министерство оборонной промышленности на должность заместителя министра. Поздновато женился, ему ведь уже четвертый десяток пошел, причем брак был зарегистрирован в Белогорске, а не в Москве. В тещи ему досталась бывшая секретарша тестя, которая потом нигде не работала. Марина была единственным ребенком, причем поздним, а значит, забалованным сверх меры. Образование девица получила среднее музыкальное, но никогда нигде не работала. В 92-м у них родился сын Евгений, кстати, в результате ЭКО, что в то время было редкостью. Сам Найденов в это время уже был начальником экономического управления в министерстве у тестя. Интересный карьерный рост: из комсомола – в экономисты, впрочем, время было лихое, чему удивляться, тем более что образование у него было профильное. Потом, как и говорил Денисов, банк. Личную жизнь Найденова вниманием тоже не обошли. И вот здесь была нестыковка. По одним данным он был импотентом, по другим – пользовался услугами дорогих проституток. Упоминалась там и его последняя любовница, Татьяна Ильинична Захарова. Были также перечислены все прегрешения Евгения. Ну, в этом не было ничего удивительного – раз через этот банк идет финансирование оборонки, то все его сотрудники и их близкие будут под постоянным присмотром.
Но была в этой «подноготной» одна странность: белогорский период жизни Найденова кто-то словно с Личного листка по учету кадров переписал: детдом, завод, армия, завод, институт, секретарь комитета комсомола завода, второй секретарь горкома ВЛКСМ и, наконец, второй секретарь обкома ВЛКСМ. И все! А ведь так не бывает, потому что на номенклатурных работников всегда информацию собирали, то же КГБ бдило за ними. А тут парень до тридцати лет дожил, а у него даже любовницы не было? Здесь было что-то не так. И Гуров начал составлять перечень вопросов, требующих немедленного ответа. Закончив, он посмотрел на часы – было почти шесть часов вечера – и тут же спохватился, что так и не позвонил Марии.
А она, видимо, здорово обиделась, если сама ни разу не позвонила. Скандала все равно не избежать, но хоть для приличия надо позвонить – жена все-таки!
– Привет, Маша! Как добралась? Как устроилась? – спросил он, когда она, наконец-то, взяла телефон.
– А я уже снова в Москве, – холодно ответила Мария.
В первый момент Лев даже растерялся, а потом недоуменно спросил:
– Как в Москве? Ты же утренним рейсом должна была в Белогорск прилететь!
– Прилетела! И дневным вылетела обратно. Причем вылетела во всех смыслах этого слова, – тем же тоном сказала Мария.
– Я ничего не понимаю! Объясни, что случилось?
– Ты объяснений у своих бандитов требуй, а я тебе отныне никто! – сорвалась она на крик. – Я саму себя ненавижу за собственную дурость! Я сама себе противна до омерзения! До тошноты! До блевотины! Только такая законченная кретинка, как я, за столько лет не смогла понять, что ты просто мелкая, вонючая и трусливая гнида! Подлая и мерзкая тварь! Но я, к счастью, наконец-то, поумнела! И не волнуйся – квартиру завтра освобожу!
Мария отключила телефон и, сколько потом Гуров ни звонил, не отвечала.
– Да что за черт?! – недоуменно спросил он вслух самого себя. – Может, в санатории что-то случилось? Может, кто-то проболтался ей, что я просил принять ее, как простую смертную, а не как звезду театра и кино?
Собрав документы – ключи от сейфа ему не дали, а он никогда не оставлял документы без присмотра, – Лев пошел к Воронцову и первым делом поинтересовался ходом расследования, а с личным можно было и потом разобраться.
– Георгий уверенно опознал голос Зайцева, и он, и Эдуард дали показания под протокол и были отпущены под подписку о невыезде, – начал Юрий Федорович. – Звонил Зайцев Георгию с того самого дешевого сотового с местной, причем неавторизированной симкой, а деньги ему положил через банкомат в ближайшем к гостинице отделении Сбербанка. Угнанную «девятку» мы нашли, по номеру двигателя определили владельца, а он, оказывается, с семьей в отпуск уехал, вот и не чухнулся, что «безлошадным» остался. Машину преступник действительно пытался сжечь, и место он выбрал удачное, но не учел, что не он один такой умный. Там через овраг лесочек небольшой, вот парень с девушкой и приехали туда в своей машине пообжиматься. Естественно, предварительно все вокруг осмотрели – место-то безлюдное, и никаких машин нигде поблизости ни с водителем, ни без не было. Занялись они своим нехитрым делом и тут шум мотора услышали, а потом и саму «девятку» увидели. Но, поскольку их от нее овраг отделял, они на нее внимания не обратили, пока та уже вовсю не горела. Они ее, конечно же, сфоткали, как они теперь говорят, и пожарных вызвали. Дождались тех, посмотрели, как они машину тушат, сфоткали и уехали. Их по номеру сотового вычислили, нашли, опросили, но все без толку.
– Но хоть что-то из этой машины вытянуть можно? – со вздохом спросил Лев.
– Следы вокруг нее искать бесполезно – если что и было, все затоптали. Снаружи она очень сильно обгорела, а вот внутри кое-что уцелело. Ее на эвакуаторе к нам привезли, эксперты уже работают. Пока точно известно, что футляр со скрипкой преступник в ней оставил, с остальным разбираются. Обещают, что все возможное из вещдоков выжмут. А вот уходил преступник оттуда наверняка пешком до трассы, потому что по грунтовке ездят очень редко, там машину не поймаешь. Записи со всех гаишных камер на трассе сейчас уже отсматривают, потом с водителями легковых машин и автобусов, которые в это время проезжали, будут встречаться, записи с видеорегистраторов изымать. В общем, начать и кончить.
– А покажи-ка ты мне на карте то место, где машину нашли, – попросил Гуров.
Воронцов подвел его к большой карте области и ткнул ручкой, а Лев, внимательно изучив ее, вдруг спросил:
– Это случайно не железная дорога недалеко проходит?
– Да! Но до станции далеко.
– Какая, на хрен, станция?! Ты что же, решил, что он в электричку сядет? А товарняки на что? Заскочил, проехался с ветерком, а на подъезде к городу спрыгнул! – Воронцов молчал, обиженно сопел, смотрел в сторону, и Лев, прочистив горло, уже примиряюще произнес: – Ты не сердись. Просто нервы на взводе. Вторые сутки по горячим следам работаем, а на выходе – ноль!
– Да понимаю я, что не ко времени на тебя это дело свалилось, – поспешно согласился с ним Юрий Федорович. – Не выспался к тому же!
– Ладно! Давай к делу вернемся. По той технике, что у Зайцева в номере была, хоть что-то прояснилось?
– Работают эксперты! Работают! – успокоил его Воронцов. – У тебя-то как дела?
– Все перелопатил, и появились кое-какие мысли, теперь нужно найти им фактическое подтверждение, – сказал Лев и положил перед Юрием Федоровичем листок с перечнем дел.
