Субъективизм оправдывает все самые примитивные, животные импульсы и желания, полностью освобождая человека от беспокойства, стыда или вины, если реализация данных желаний и импульсов приносит ему удовольствие. Бывает, человек напивается до беспамятства, поскольку ему это нравится, и, находясь в таком состоянии, ведет себя агрессивно в семье и даже насилует детей. Немало пьяных отцов насиловали своих дочерей и не испытывают никаких угрызений совести.
Если Джек-Потрошитель получал удовольствие, расчленяя проституток, то с точки зрения субъективизма его действия нельзя считать аморальными, как нельзя считать таковыми и действия террориста, осуществляющего взрыв, поскольку это позволяет ему ощущать себя важным, следовательно – «хорошим».
К сожалению, несмотря на постоянную пропаганду нравственности, моральный субъективизм является самой распространенной привычкой людей, и этому способствуют все те моралисты, которые утверждают, что мораль – дело личного выбора и желания.
Бертран Рассел в своей теории субъективизма ценностей утверждает, например, что «если шкала ценностей двух людей различается, то это не означает, что они расходятся во мнениях по поводу истины, просто у них разные вкусы. Подтверждением вышесказанного является то, что абсолютно невозможно доказать истинность той или иной точки зрения».
Ясно, что при таком образе мыслей понятие «грех» перестает существовать. «Действие, греховное для одного, – пишет Рассел, – может быть благом для другого, поэтому нерационально считать, что существует ад как место наказания для грешников».
Аморальные последствия этих концепций очевидны, поэтому в настоящее время мы все страдаем от морального рака – отсутствия высших ценностей.
Мы всё меньше уважаем стариков. Романтическая любовь, которая приводила к браку, заменена сексом, как приятным потребительским товаром. Честь стала почти пережитком прошлого. Патриотизм уже не ценится так, как прежде. Гротеск наводнил мир искусства. Если раньше средством выяснения отношений была дуэль, то сейчас – атомный геноцид. Всё реже встречаются бескорыстные врачи. Уже нет семейных докторов, бывших к тому же и духовными советниками семьи. Почти исчезли дружеские отношения между соседями, хотя плотность населения в городах неизмеримо выросла. Лекарства, которые могли бы излечить многие болезни жителей слаборазвитых стран, не производятся, поскольку у них нет денег для их покупки. Несмотря на изобилие продуктов питания, в мире ежедневно умирают от голода тысячи людей.
Во многих странах право на правосудие, здравоохранение и образование оборачивается для малоимущих людей жестокой шуткой. В нашем непрестанно воюющем мире бывают моменты, когда говорить о «цивилизации» кажется почти кощунством.
Похоже, что так называемый прогресс аморален и лишен этики.
Поэтому трудно требовать от людей правильного поведения. Если человек и ведет себя в соответствии с моралью, то делает это лишь из страха наказания, а не по внутреннему моральному порыву.
Представьте, что принят закон, заранее объявляющий амнистию за любые преступления, совершенные 1 января. Последствия были бы катастрофическими: при отсутствии наказания большинство людей дало бы полную свободу своим самым низменным инстинктам.
Вокруг нас полно дурных примеров и «побеленных гробниц», о которых говорил Иисус Христос. Мы часто слышим о президенте той или иной страны, укравшем огромную сумму денег; о политиках, сколотивших состояние благодаря злоупотреблению своим положением; о коррумпированных государственных чиновниках; о наемной полиции, служащей тем, кто платит; о продажных судьях, защищающих тех, кто платит больше.
В книге «Сколько стоит судья?» автор, венесуэльский журналист Уильям Охеда
[5], рассказывает о злоупотреблениях в органах судебной власти своей страны. Мы можем не соглашаться с его точкой зрения, но в любом случае похвально, что он предал гласности деятельность государственных служб.
Было бы хорошо, если бы в других демократических странах можно было свободно проводить подобные расследования, результаты которых не замалчивались бы тайной политической инквизицией, поскольку те, кто облечен государственной властью, обязаны быть открытыми для гласности, отказываться от которой аморально.
Наверняка никто из тех, кто нарушает законы этики, не считает себя плохим. Такие люди, как и все, стремятся к счастью и добру, но ошибочно ищут их не там, где нужно.
Одна из главных проблем состоит в том, что в нашей культуре отсутствуют четкие, определенные, неизменные и общепринятые правила морали, поскольку каждый интерпретирует эту тему в зависимости от собственных интересов.
Существует единственно верный путь – индивидуальная работа по повышению уровня сознания человека, чтобы получить доступ к глубокой и трансцендентальной реальности и достичь духовного уровня, в котором заключена высшая истина.
Пока люди находятся на низком уровне развития сознания, они безуспешно будут искать единую мораль, теряясь в туманных и сложных дискуссиях, которые еще более запутают эту тему вместо того, чтобы прояснить её.
Если мы хотим достичь реального прогресса, наша мораль должна быть подобна прочнейшей толедской стали, а не резине. Как только люди начинают уклоняться от соблюдения этических норм или адаптировать их к себе, они уже не могут остановиться.
Необходимо вернуться к традиционным ценностям человечества, таким, как упорный труд, настойчивость, честность, добродетель, готовность к самопожертвованию, сплоченность семьи, терпимость, личные заслуги, доброта, любовь, справедливость, дружба и альтруизм, солидарность.
Человечество следует легким путем, поскольку любой порок, развращенность или аморальность – это движение по наклонной плоскости, не требующее никаких усилий. Моральная деградация – незаметный путь вниз по шкале человеческих качеств. Следуя этим путем, homo sapiens вновь начнет ходить на четырех лапах, у него появятся хвост и копыта, прежде чем он осознает, что же произошло.
Вспоминаю яркую пьесу театра абсурда Эжена Ионеско «Носорог», действие которой развивается в маленьком французском городке, где однажды появляется носорог, потом другой, затем еще и еще. Оказывается, что в животных превращались сами горожане!
Этический релятивизм утверждает, что для людей существуют свои особые нормы морали. Аристотель считал, что, «говоря о морали, мы всегда имеем в виду мораль для человека, а не для богов и не для животных». Сегодня это превратилось в конформистскую уловку, чтобы понизить оптимальный уровень морали, и, на мой взгляд, служит оправданием людям, приспосабливающим мораль «под себя», допуская её свободную трактовку и вседозволенность (раз уж эта мораль только «для человека», то она не указывает, «как должно быть, а ограничивает то, что есть на данный момент»). Таким образом, подчеркивается, что человек должен оставаться таким, каков он есть сейчас.
