Да и функция оптических телескопов сводится все к тому же улавливанию электромагнитных волн. «Звезды» — экстраполяция той единственной физической реальности, с который мы соприкасаемся: мы вычисляем их, тщательно изучая сложнейшие колебания электрических и магнитных полей, достигающих Земли.
И список можно продолжить: поля, порожденные ударившей в десятках километров от нас молнией, поля заряженных космических частиц, проносящихся через комнату, и многое, многое другое. Какая сложная штука — окружающее нас электрическое поле!
Если бы королева Виктория созвала своих советников и министров и распорядилась срочно изобрести радио и телевидение, едва ли кто-нибудь из них мог бы предугадать, какой путь поведет от открытий Ампера, Био
[136], Эрстеда и Фарадея, четырех векторных уравнений и решения сохранить ток замещения в вакууме. Полагаю, в 1860 г. проект «Вестминстер» не осуществился бы. А тем временем, сам по себе, руководствуясь лишь любопытством и почти ни гроша не стоя властям, ботан набрасывал свои формулы и даже не догадывался, к какому технологическому прорыву они приведут. Застенчивый, не умеющий вести себя в обществе мистер Максвелл вряд ли замахнулся бы на «общественно полезные» изобретения, а решись он, правительство разъяснило бы ему, над чем следует работать, а над чем не стоит, и не помогло бы его исследованиям, а сорвало бы их.
Но под конец жизни Максвелл и впрямь удостоился аудиенции у королевы Виктории.
Он готовился к этой встрече с большим волнением, прикидывал, как объяснить научные загадки непосвященному, но королева не слишком-то заинтересовалась, и аудиенция вскоре закончилась. Максвелл так и не удостоился рыцарского звания, как и четверо других его великих современников — Майкл Фарадей, Чарльз Дарвин, Поль Дирак
[137] и Фрэнсис Крик
[138]. Лайелю
[139] Кельвину
[140], Дж. Дж. Томсону
[141], Резерфорду
[142], Эддингтону
[143] и Хойлу в этом отношении повезло больше. Максвелла нельзя было даже упрекнуть в разногласиях с Англиканской церковью: он был полностью привержен тогдашнему традиционному христианству, многих даже превосходил набожностью. Наверное, все дело в том, что он — ботан.
Средства массовой информации, эти орудия просвещения и развлечения, которые обязаны Джеймсу Клерку Максвеллу своим существованием, ни разу, насколько мне известно, не запустили даже минисериала, посвященного жизни и деятельности их благодетеля. А попробуйте-ка вырасти в Америке и ничего не узнать о жизни и делах Дэви Крокетта
[144], Билли Кида
[145] или Аль Капоне!
Максвелл рано женился, но в этом браке не было детей, вероятно, и любви особой не было: вся страсть Максвелла сосредотачивалась на ученых занятиях. Этот пророк новой эпохи скончался в 1879 г., не дожив до 47 лет. Популярная культура почти забыла его имя, но его увековечили астрономы, с помощью радара открывающие иные миры: его именем названа высочайшая горная цепь на Венере. Обнаружили ее, посылая с Земли радиоволны, которые отражаются от Венеры и порождают еле слышное эхо.
* * *
Не прошло и ста лет с тех пор, как Максвелл предсказал существование радиоволн, а мы уже начали поиск радиосигналов от инопланетных цивилизаций. С тех пор мы провели немало поисков (кое о каких я уже рассказывал) в надежде обнаружить переменные электрические и магнитные поля, преодолевающие огромные межзвездные пространства. Их могли бы посылать разумные существа, которые совершенно не похожи на нас внешне и биологически, но и в их истории случился свой Джеймс Клерк Максвелл.
В октябре 1992 г. в пустыне Мохаве и в Пуэрториканской карстовой долине начались многообещающие, упорные, всеохватывающие поиски внеземного разума (проект SETI). Впервые такая программа организована и осуществляется NASA. В течение десяти лет предстояло изучить весь небосвод: небывалая доныне плотность проверки и чувствительность приборов. Если хоть с одной планеты, вращающейся вокруг любой из 400 млрд. звезд галактики Млечного пути, кто-нибудь посылает нам радиосигнал, у нас появился шанс услышать этот голос.
Но не прошло и года, как конгресс прекратил финансирование. Проект SETI — не первоочередной важности, не так уж интересен, а денег съедает много. Но ведь каждая цивилизация в человеческой истории жертвовала часть своих ресурсов на разгадку величайших тайн Вселенной, и трудно вообразить более существенную тайну, чем вопрос, одиноки ли мы во Вселенной. Подобный сигнал — даже если мы никогда не сможем расшифровать его содержание — раз и навсегда изменит наши представления о Вселенной и о самих себе. А уж если бы мы смогли разобрать послание технологически продвинутой цивилизации, то и практическую пользу получили бы неизмеримую. Проект SETI вовсе не был узкоспециальной программой, он пользовался поддержкой и научного сообщества, и популярной культуры. Все были, по вполне понятным причинам, заинтересованы, очарованы этим поиском. И не такая уж дорогая это затея — достаточно сократиться на один военный вертолет в год.
Если уж члены конгресса переживают за бюджет, почему бы им не присмотреться к Министерству обороны: Советский Союз канул в вечность, холодная война закончилась, а на оборону все еще уходит, с учетом всех статей, свыше $300 млрд. в год. (И немало других программ способствуют обогащению тех же отраслей, которые и без того не бедствуют.) Вполне возможно, потомки, оглядываясь на наши времена, удивятся этой нелепости: технологии позволяют нам найти другие цивилизации, а мы остаемся глухими и слепыми, потому что вбухиваем все средства в системы защиты от уже несуществующего противника
[146].
