Призрачная страна.
Место для погибших душ.
Я вскакиваю с постели, вся в поту, трясясь в ознобе, и стою
посреди комнаты, прижимая к себе подушку. Ужасный смысл послания сестры ясен:
как ни старайся, я не спасу суженого от себя самой.
Я распахиваю платяной шкаф, натягиваю какую-то одежду,
хватаю кеды и бегу в гараж. Знаю, еще рано ехать в школу, вообще рано ехать,
куда бы то ни было, но я отказываюсь сдаваться. Не желаю верить кошмарным снам!
Нужно с чего-то начать. Что есть, с тем и будем работать.
Я сажусь в машину и вдруг передумываю. Открывая двери гаража
и прогревая мотор, я рискую разбудить Сабину. И хотя я вполне могу просто выйти
на дорогу и материализовать себе любой автомобиль, мотоцикл, «Веспу» и вообще
все, что угодно, я решаю вместо этого устроить пробежку.
Бегун из меня никакой. На уроках физкультуры я не бью
рекорды, а плетусь позади всех, из последних сил заканчивая обязательный круг.
Но это было раньше, до того, как я стала бессмертной. Теперь мне дарована невероятная
скорость — я пока еще не определила ее границы. С тех пор я и не бегала ни
разу. И вот идеальная возможность проверить, как быстро и как далеко я смогу
пробежать, не выбиваясь из сил. Не терпится попробовать!
Я выскальзываю через боковую дверь и сворачиваю на улицу.
Собираюсь устроить разминку, пробежаться неторопливой рысцой, а там уж
разогнаться до максимума, но стоит только начать, выброс адреналина подстегивает
меня, словно высококлассное ракетное топливо. Я и опомниться не успела, а уже —
полный вперед!
Я мчусь так быстро, что соседние дома сливаются в размытое
пятно кирпича и штукатурки. Перепрыгиваю через мусорные баки, лавирую между
небрежно припаркованными машинами с ловкостью и грацией дикой кошки. Я
буквально не чую под собой ног, просто верю, что они не подведут — в рекордные
сроки доставят к месту назначения.
Не прошло и нескольких секунд, как я стою перед тем самым
домом, куда поклялась никогда больше не возвращаться, и намерена сделать именно
то, что обещала Деймену не делать ни в коем случае: попробовать договориться с
Романом.
Не успела я поднять руку и постучать, а на пороге уже
появляется Роман. На нем синяя шелковая пижама, сверху наброшен темно-лиловый халат,
из-под штанин выглядывают бархатные тапочки в тон, с вышитыми золотыми
лисицами. Прищурившись, он окидывает меня самодовольным взглядом без малейших
признаков удивления.
— Эвер! — Склоняет голову набок, демонстрируя татуировку в
виде уробороса. — Что привело тебя в наши края?
Я нащупываю сквозь футболку амулет, под которым отчаянно
бьется сердце. Надеюсь, Деймен прав и амулет действительно меня защитит в
случае чего.
— Нам надо поговорить, — отвечаю я, стараясь не вздрагивать
под неспешным оценивающим взглядом.
Насмотревшись, Роман устремляет взор в ночную тьму, а после
— снова на меня.
— Надо? — Он выгибает бровь. — А я и не знал.
Я хочу состроить гримасу, но вспоминаю, зачем я сюда пришла,
и крепко сжимаю губы.
— Узнаешь дверь? — Он стукает костяшками пальцев по двери.
Раздается глухой деревянный звук. Не понимаю, к чему клонит Роман. —
Разумеется, не узнаешь! — Уголки его губ насмешливо приподнимаются. — Это
потому, что она новая. После твоего прошлого визита дверь пришлось заменить.
Помнишь, как ты вломилась в дом и вылила мой запас эликсира в раковину? —
Роман, посмеиваясь, качает головой. — Ай-яй-яй, нехорошо, Эвер! Надеюсь,
сегодня ты будешь вести себя лучше.
Он прислоняется к притолоке и жестом приглашает войти,
рассматривая меня интимно и многозначительно.
Я прохожу в комнату, отметив по дороге, что с прошлого раза
изменилась не только дверь. Исчезли репродукции Боттичелли и ситцевая обивка
веселеньких расцветок. Вместо этого — мрамор, тяжелые темные занавеси, грубо
оштукатуренные стены и какие-то чугунные витые штуковины.
— Тосканский стиль? — Я оборачиваюсь и вздрагиваю — Роман
стоит так близко, что можно разглядеть фиолетовые крапинки в его глазах.
Он и не думает посторониться.
— Иногда я скучаю по родным краям. — Улыбка обнажает его
блестящие белые зубы. — Сама знаешь, Эвер, — в гостях хорошо, а дома лучше.
Я судорожно сглатываю и отворачиваюсь, присматривая наиболее
удобные пути к отступлению. Сейчас мне нельзя допустить ни малейшей ошибки.
— Ну, чем я обязан столь великой чести? — бросает Роман
через плечо, направляясь к бару.
Достал из холодильника бутылку эликсира, плеснул в
хрустальный бокал и предлагает мне. Я только отмахиваюсь. Тогда Роман
усаживается на диван, широко расставив ноги и пристроив бокал на колене.
— Вряд ли ты явилась посреди ночи, чтобы полюбоваться
интерьером. Что ж, давай рассказывай, к чему все это?
Кашлянув, заставляю себя посмотреть ему прямо в глаза. Не
дергаться, не мямлить, ничем не показывать слабость! Я отлично понимаю, что в
любую секунду все может перемениться, и я из забавной диковинки превращусь в
добычу.
— Я пришла, чтобы предложить перемирие. — Настороженно жду
реакции, а в ответ — лишь внимательный взгляд. — Понимаешь, временное
прекращение военных действий... передышка по взаимной договоренности... э-э...
Роман машет рукой.
— Избавь меня от словарных определений, золотце! Я и сам
могу их процитировать по памяти на двадцати языках и сорока диалектах. А ты?
Молча передергиваю плечами — я и на одном-то языке с трудом
это выговорила. Роман покачивает бокал в руке. Ярко-алая жидкость сверкает,
омывая стенки.
— Как же ты намерена договариваться? Знаешь ведь прекрасно:
я ничего тебе не уступлю, если ты не уступишь что-нибудь взамен.
Он похлопывает по сиденью и улыбается так, словно я уже
готова сесть рядом с ним.
— Зачем это тебе? — спрашиваю я, не удержавшись. — Ты неплохо
выглядишь, ты наделен бессмертием и всеми талантами, которые к нему
прилагаются. Мог бы выбрать кого угодно, что же ты ко мне прицепился?
Роман хохочет, запрокинув голову. Его хохот наполняет всю
комнату. Слегка успокоившись, Роман смотрит на меня.
— «Неплохо выгляжу»? — Посмеиваясь, он ставит бокал на
столик и вынимает из футляра, инкрустированного драгоценными камнями,
позолоченные маникюрные ножницы. — «Неплохо выгляжу», — вполголоса повторяет
Роман, внимательно осматривает свои ногти и вновь переводит взгляд на меня. —
Видишь ли, золотце, в этом-то все и дело. Я могу выбирать, кого захочу. Мне все
так легко достается! Слишком легко. — Роман вздыхает и принимается увлеченно
обрабатывать свои ногти. Я уже решаю — он ничего больше не скажет. А он
продолжает: — Становится скучновато после первой... приблизительно сотни лет.
Ты еще новенькая и пока не понимаешь. Со временем поймешь, что я тебе сделал
огромное одолжение.
