Рейн морщится и тяжело вздыхает.
— Главное, верни нас в Летнюю страну! — объявляет она,
скрестив руки на груди. — Больше нам ничего не нужно.
Я киваю, усилием воли заставляя себя сдержаться. Не позволю
ей меня довести!
— Поняла. Но чтобы я могла вам помочь, ответьте на несколько
вопросов.
Они переглядываются. В глазах Рейн ясно читается: «Ни за
что», а Роми оборачивается ко мне и кивает:
— Ладно.
Одна мысль давно меня мучает. Мне трудно подобрать слова, и
все же я бросаюсь в омут, очертя голову.
— Не обижайтесь, пожалуйста, мне необходимо знать: девчонки,
вы — мертвые?
Задерживаю дыхание. Я готова к тому, что они разозлятся. Да
практически к любой реакции готова, только не к тому, что они примутся
хохотать. Рейн сгибается вдвое, хлопая себя по коленкам, а Роми в судорогах скатывается
с футона.
— Уже и спросить нельзя, — бурчу я, сама обидевшись. — Мы
встретились в Летней стране, там полно покойников. Не говоря уже о том, какие
вы обе бледные.
Рейн, отсмеявшись, прислоняется к стене.
— Ну да, бледные. Подумаешь! — Она переводит взгляд с меня
на сестру и снова на меня. — Ты и сама не слишком загорелая. Мы же из-за этого
не причисляем тебя к усопшим!
Я вздрагиваю. Рейн права, и все-таки...
— У вас преимущество — Райли вам все обо мне рассказала еще до
того, как мы познакомились. Вы заранее знали, кто я и что я. А если я хочу вам
помочь, мне тоже нужно о вас что-нибудь знать. Может, вам это неприятно, только
придется рассказать мне вашу историю, иначе ничего у нас не получится.
— Никогда! — отвечает Рейн, грозно глядя на сестру.
Роми не обращает на нее внимания.
— Мы не мертвые, — объясняет она. — Мы скорее... беженцы.
Беженцы из прошлого, так можно сказать.
Я смотрю на них и думаю: а ведь стоит мне убрать щиты, да
настроить свой квантовый дистанционный пульт — и одно прикосновение откроет мне
всю историю жизни двойняшек. Тем не менее нужно, по крайней мере, выслушать их
версию.
— Давным-давно... — начинает Роми под неодобрительным
взглядом сестры. Делает глубокий вдох и продолжает: — Очень-очень давно нам
грозила опасность... — Она морщит лоб в поисках нужного слова. — Ну, скажем
так: мы должны были стать жертвами ужасного события, одного из самых позорных в
истории, но мы спаслись — сбежали в Летнюю страну. С тех пор мы там и жили — до
прошлой недели, когда решили помочь тебе. Источник: http://darkromance.ucoz.ru/
Рейн со стоном оседает на пол, закрыв лицо руками. Роми на
нее даже не оглядывается.
— А теперь произошло то, чего мы боялись больше всего на
свете. Мы лишились магических способностей, нам некуда идти, и мы не
представляем, как выжить в вашем мире.
— Что же все-таки вам грозило? — спрашиваю я, внимательно
наблюдая за ней. — И когда это — «очень-очень давно»?
Интересно, история двойняшек такая же давняя, у Деймена, или
они из более поздних времен?
Они переглядываются, советуются без слов, и в этом неслышном
разговоре мне места нет. Я придвигаюсь к Роми и быстро хватаю ее за руку.
Девчонка не успевает отреагировать. Меня мгновенно затягивает в ее сознание, в
ее мир. Я будто стою за кулисами, никем не замеченная, полностью погрузившись в
хаос и ужас того дня.
Становлюсь свидетельницей такого кошмара, что хочется
зажмуриться и убежать.
Я вижу, как разъяренная толпа врывается в дом. Крики,
факелы... Тетушка придвигает к двери какую-то мебель и, спешно сотворив портал,
уговаривает двойняшек шагнуть туда, в безопасность Летней страны.
Тетка уже готова последовать за ними, когда дверь вышибают.
Сестры оказываются в Летней стране совсем одни, вдали от привычного окружения.
Они не знают, что случилось с их тетушкой, и только в Залах учености им
показывают судебный процесс, через который ей пришлось пройти, с пытками и
лживыми обвинениями. Она так и не призналась в колдовстве, провозглашая
викканское правило: «Делай что хочешь, если это никому не вредит». Она гордо
отвечала своим мучителям и с высоко поднятой головой пошла на виселицу.
Я отшатываюсь, нащупываю сквозь футболку амулет. Что-то
ужасно знакомое было во взгляде их тетушки. Меня трясет, и приходится напомнить
себе, что ни мне, ни двойняшкам ничего не грозит, в наше время такого не
бывает.
— Ну вот, теперь ты знаешь.
Роми пожимает плечами, а Рейн качает головой.
— Мы что, виноваты, что захотели спрятаться?
— Я... — Прокашлявшись, начинаю снова: — Простите меня. Я
понятия не имела... — Перевожу взгляд на Рейн — та не желает на меня смотреть,
потом на Роми — она торжественно склоняет голову. — Я понятия не имела, что вы,
девчонки, сбежали с Салемского процесса...
— Не совсем, — подает голос Рейн.
И сразу вмешивается Роми:
— Она хочет сказать, что нас не судили. Обвинили нашу тетю
Клару. Только что ее почитали как самую лучшую повитуху, и вдруг раз — схватили
и потащили в тюрьму.
Роми судорожно переводит дух. Глаза ее наполняются слезами,
как будто все было только вчера.
— Мы хотели пойти под суд вместе с ней. Нам нечего было
скрывать! — Рейн вздергивает подбородок и щурит глаза. — Мы рассказали бы, что
Клара не виновата в смерти младенца! Виновен сам отец. Ему не нужны были ни
ребенок, ни мать, вот он и расправился с обоими, а вину свалил на Клару. На
весь город орал: «Ведьма! Ведьма!» Тогда Клара создала портал и спасла нас.
Хотела пойти за нами, и тут... Ну, что было дальше, ты знаешь.
Я кричу:
— С тех пор прошло триста лет!
Никак не привыкну, что люди могут жить так долго, хотя сама
бессмертная.
Двойняшки пожимают плечами.
— Если вы с тех пор носу не высовывали из Летней страны... —
Я начинаю понимать, насколько все серьезнее, чем кажется. — Знаете, как все
изменилось за это время? Серьезно, мир уже совсем не тот, из какого вы сбежали.
— Мы не идиотки, — сердится Рейн. — В Летней стране тоже
кое-что меняется. Постоянно прибывают новенькие, материализуют разные привычные
для них предметы.
Да я совсем не это имела в виду! Речь не о том, что на смену
конным экипажам пришли автомобили, а вместо портных появились дома моделей.
Другое важно — как девчонкам приспособиться к современной жизни, чтобы не
выделяться слишком? Взять хоть зигзагом подстриженные челки, громадные темные
глаза и невероятно бледную кожу. Чтобы стать своими в двадцать первом веке,
мало надеть школьную форму, нужно полностью преобразиться!
— Райли нас подготовила, — говорит Роми, мгновенно заслужив
мое полное и нераздельное внимание и заработав недовольный стон от сестры. —
Она материализовала школу и уговорила нас туда поступить. Оттуда у нас и
школьная форма. Она была нашей учительницей — рассказывала о разных
особенностях современной жизни, даже научила, как нужно говорить. Она очень
хотела, чтобы мы сюда вернулись. Во-первых, чтобы мы за тобой присмотрели, а
во-вторых, чтобы мы не успели побыть подростками.
