— Деймен, Роми мне не позволяет... — Рейн запинается, широко
раскрыв темные глаза. — Прикол, это что, кошка?!
Я вопросительно смотрю на Деймена. Давно ли Рейн употребляет
такие слова, как «прикол»?
А он только смеется:
— Не трогай ее! И говорите потише, обе! Кошка очень больна.
Боюсь, ей уже недолго осталось.
— А почему ты ее не спасешь? — спрашивает Роми.
Рейн энергично кивает, и мы все втроем умоляюще смотрим на
Деймена.
— Потому что так не делается, — отвечает он строгим
родительским тоном. — Не положено.
— Ты же спас Эвер, а она совсем не такая симпатичная! — Рейн
опускается на колени. Ее лицо оказывается вровень с мордочкой Амулетика.
— Рейн... — возмущенно начинает Деймен.
Она только смеется, оглядываясь на меня:
— Шучу, шучу! Ты ведь так и поняла, правда?
Мы обе знаем, что она не пошутила, но затевать скандал не
хочется. Собираюсь встать — нужно отнести кошку домой, пока Хейвен не
вернулась. И вдруг Роми, опустившись на колени, кладет руку на голову Амулетику
и, закрыв глаза, произносит нараспев какие-то непонятные слова.
— Без магии! — сердится Деймен. — В таких случаях это
нельзя!
Роми только вздыхает, присев на пятки.
— Все равно не действует... — Она глаз не сводит с Амулетика.
— Выглядит совсем как Мандрагора в ее возрасте, правда?
— В который раз? — хихикает Рейн.
Она подталкивает сестру локтем, и обе хохочут.
— Ну, может, мы несколько раз продлили ей жизнь, — говорит
Роми с порозовевшими щеками.
Я многозначительно смотрю на Деймена: «Видишь?»
Он отрицательно качает головой. «Ты опять? А Хейвен как
объяснишь?»
— Можно нам кошечку? — спрашивает Роми. — Такую же,
черненькую?
Она дергает Деймена за рукав и смотрит умоляюще. Как тут
откажешь?
— Кошки дружелюбные, их полезно держать в доме! Можно? Ну
пожалуйста!
— Это нам поможет восстановить магию, — прибавляет Роми,
отчаянно кивая.
По лицу Деймена видно, что дело сделано. Что двойняшки
захотят, то они и получат. Все просто, проще некуда.
— Потом поговорим.
Деймен старается состроить суровую физиономию, но всем,
кроме него, ясно, что это только видимость.
Я встаю с дивана и направляюсь к двери. Нужно все-таки
доставить Амулетика домой, пока Хейвен не приехала.
— Ты расстроилась? — Деймен берет меня за руку и ведет к
машине.
Я качаю головой и улыбаюсь. На него невозможно долго
сердиться.
— Врать не стану — я надеялась, ты будешь на моей стороне. —
Я устраиваю Амулетика в транспортной корзинке, потом прислоняюсь к дверце и
тяну Деймена к себе. — Но я понимаю твою позицию. Просто хотелось помочь
Хейвен.
Темные глаза Деймена не отрываются от моих.
— Будь с ней рядом. На самом деле ей только это сейчас
нужно.
Он наклоняется поцеловать меня, его руки бродят по моему
телу, согревая меня до самого сердца. Отодвинувшись, он вновь смотрит на меня
бездонными глазами — мой вечный партнер, такой надежный, словно скала, такой
хороший... Остается только надеяться, что он никогда не узнает о моем
предательстве. Я ведь нарушила обещание. Дала слово не ходить к Роману, а сама
пошла.
Деймен берет мое лицо в ладони и заглядывает в глаза. Он
мгновенно угадывает перепады моего настроения — чувствует его, как свое.
Я отвожу глаза, думая о Романе, Хейвен, кошке и бесконечных
ошибках, которые я все продолжаю громоздить друг на друга. Затем встряхиваю
головой, чтобы в мозгах прочистилось.
— Ну что, до завтра?
Не успела выговорить, а Деймен уже снова меня целует.
Тончайшая прослойка энергии пульсирует между нашими губами.
Мы стараемся продлить волшебный миг как можно дольше, не можем
оторваться друг от друга, пока из окна второго этажа не доносится слаженный
дуэт:
— Фу! Гадость! Почему мы должны на это смотреть?
— До завтра, — улыбается Деймен и, усадив меня в машину,
возвращается в дом.
Глава 19
Начиналось все совсем неплохо. Нормально — как в любой
другой день. Я проснулась, приняла душ, оделась, заглянула в кухню, выбросила в
раковину порцию хлопьев и выплеснула следом апельсиновый сок, предварительно
поболтав его в стакане. Я всегда утром так делаю — пусть Сабина думает, будто я
съела приготовленный ею завтрак.
Всю дорогу до школы Майлз трещит о Холте, о Флоренции или о
Холте и о Флоренции сразу, а я киваю, улыбаюсь, то прибавляю, то сбрасываю
скорость, поворачиваю, проскакиваю на желтый сигнал светофора и дождаться не
могу, когда наконец снова увижу Деймена. Знаю, при встрече с ним тьма разом
превратится в свет, пусть всего лишь на время.
Я въезжаю на школьную автостоянку и первое, что вижу —
мастодонт автомобилестроения, семейный внедорожник припаркован рядом с местом,
которое Деймен всегда оставляет для меня. В буквальном смысле мастодонт:
громадный и уродливый. И почему-то вид Деймена, прислонившегося к этому чуду
техники, повергает меня в ужас.
Майлз тоже вытаращил глаза.
— Что за черт? Ты завел себе персональный автобус?
Я выбираюсь из «миаты», перевожу взгляд со «Здоровущего
урода» на своего бойфренда и, не веря своим ушам, слушаю, как Деймен выдает
гору статистики касательно повышенной безопасности, надежности и
вместительности. Да я вообще не помню, чтобы он хоть раз задумался о
безопасности, когда меня возил на машине!
«Это потому, что ты бессмертная, — думает он в ответ, почуяв
мои мысли. — Позволь тебе напомнить, что двойняшки, в отличие от тебя, смертны.
Я за них отвечаю — значит, должен позаботиться, чтобы с ними ничего не
случилось».
Я щурю глаза и мотаю головой, придумывая едкий ответ. Мои
мысли перебивает Хейвен.
— Вот, вы опять! — Она гневно смотрит на нас, скрестив руки
на груди. — Опять вы занимаетесь дурацкой, ненормальной телепатией!
— Плевать на телепатию! — вмешивается Майлз. — Деймен водит
автобус!
Майлз тычет пальцем через плечо и сам вздрагивает,
оглянувшись на громадную черную уродину.
— Это автобус или машина для многодетных мамочек? —
интересуется Хейвен, заслоняя глаза рукой от солнца. — В любом случае это
автомобиль для пожилых!
Майлз азартно кивает.
— Сначала перчатка, а теперь — вот это?! — Он разочарованно
смотрит на Деймена. — Не знаю, в чем дело, но ты катишься по наклонной
плоскости, чувак! Ты уже даже не похож на ту рок-звезду, какой пришел в нашу
школу!
