Я дергаю плечом и морщусь. И рада бы притвориться, что это
не так, но врать не хочется.
— Немножко. Ты прости, но обниматься на диванчике, пока дети
спят... — Я встряхиваю головой. — Одно дело — посидеть с чужими детьми, а когда
эти дети — твои собственные, становится жутковато. Я знаю, мы еще только
привыкаем друг к другу и так далее, но... Начинаешь чувствовать, что попала в
какую-то колею, вот что я пытаюсь сказать.
Я крепко сжимаю губы — как это воспримет Деймен?
— Ты ведь знаешь, как выбраться из колеи, правда?
Он вскакивает стремительно, словно размазывается в воздухе
сверкающим пятном.
Вместо ответа качаю головой. Этот взгляд мне знаком — так
Деймен смотрел, когда мы только что встретились. Когда все было весело,
захватывающе и непредсказуемо.
— Нужно удрать, только и всего!
Деймен, хохоча, хватает меня за руку и тащит за собой.
Глава 23
Деймен ведет меня через кухню в гараж. Не представляю, куда
мы поедем? В Летнюю страну можно отправиться и прямо с дивана.
— А как же двойняшки? — шепчу я. — Вдруг они проснутся, а
нас нет?
Деймен оглядывается, не сбавляя шага.
— Не волнуйся, они крепко спят. К тому же у меня такое
чувство, что проснутся они не скоро.
— Ты этому поспособствовал? — спрашиваю я, вспомнив, как он
усыпил целую школу, включая учителей и администрацию.
До сих пор не знаю, как ему это удалось.
Он смеется и открывает передо мной дверцу автомобиля. Я
упираюсь — ни за что не поеду в семейном мастодонте. Это же воплощение той
самой колеи!
Деймен смотрит на меня, потом закрывает глаза. Сдвинув
брови, он материализует ярко-красный «ламборгини». Точно такой, в каком я
приехала к нему на днях.
А я опять упрямо мотаю головой. Не нужно мне новых машин,
для меня и старая хороша. Зажмуриваюсь и уничтожаю «ламборгини», а вместо него
материализуй блестящий черный «БМВ» — точную копию того, котором Деймен ездил
раньше.
— Понял тебя!
Деймен кивает и с бесшабашной улыбкой усаживает меня в
машину.
Не успеваю я опомниться, как мы уже вылетаем на улицу,
притормозив лишь на мгновение, пока открываются ворота, и со скоростью пули
мчимся по прибрежному шоссе.
Я стараюсь проникнуть в разум Деймена и подсмотреть, куда мы
едем, а он только смеется. Нарочно поставил барьер, чтобы устроить мне сюрприз.
Вырулив на скоростное шоссе, он включает радио и удивленно
усмехается, услышав песню «Битлов».
— «Белый альбом»?
Он косится на меня, одновременно управляя автомобилем на
почти запредельной скорости.
— Да все, что угодно, лишь бы затащить тебя опять в эту
машину! — улыбаюсь я.
Он сто раз рассказывал, что долго общался с ними в Индии,
когда они вместе изучали трансцендентальную медитацию. Именно тогда Пол и Джон
написали большую часть этих песен.
— В принципе, если я правильно провела материализацию, этот
приемник не будет играть ничего, кроме «Битлз»!
— И как же мне адаптироваться к жизни в двадцать первом
веке, если ты тянешь меня в прошлое? — смеется Деймен.
— А я надеялась, что ты не адаптируешься, — отвечаю я
вполголоса, глядя, как за окном проносятся пятна света и тьмы. — На самом деле
перемены — не такая уж замечательная штука, как принято считать. По крайней мере,
твои недавние перемены — уж точно. Что скажешь? Эта машина остается? Можно, мы
ликвидируем уродский семейный автофургон?
Повернувшись на сиденье, я наблюдаю, как Деймен выполняет
несколько резких поворотов, затем въезжает на горку и останавливает машину
возле какой-то скульптуры перед громадным зданием.
— Что это?
Во всяком случае, мы в Лос-Анджелесе — я узнаю ощущение
города, а точнее сказать не могу.
— Фонд Гетти. — Деймен улыбается, ставит машину на ручной
тормоз и выскакивает наружу, чтобы открыть мне дверцу. — Бывала здесь?
Я отвожу глаза, отрицательно качнув головой. Музей
изобразительного искусства? Вот уж куда я не думала попасть... И не то чтобы
особенно хотела.
— Так ведь он закрыт?
Я оглядываюсь, чувствуя, что вокруг никого нет, кроме
вооруженных охранников, которые, по всей вероятности, дежурят внутри.
— Закрыт? Разве такая банальность нас остановит? — Деймен
берет меня под руку и ведет вверх по каменным ступеням. Шепчет в самое ухо: — Я
знаю, музеи тебя не слишком привлекают, но я хочу кое-что тебе показать. Думаю,
это необходимо прояснить на наглядном примере.
— Что прояснить? Что ты лучше меня разбираешься в искусстве?
Деймен останавливается и говорит очень серьезно:
— Я хочу тебе доказать, что мир на самом деле принадлежит
нам. Это наша площадка для игр. Наша песочница. Нет необходимости скучать и
застревать в колее, нужно только понять, что обычные правила больше не
действуют. Во всяком случае, к нам они неприменимы. Мы можем делать что
захотим, Эвер, — все, чего душа пожелает. Открыто, закрыто, заперто на все засовы
— не имеет значения. Мы делаем то, что хотим, тогда, да хотим. Никто и ничто
нас не остановит.
Это не совсем правда, мысленно возражаю я. Кое-что нам
сделать так и не удалось за четыреста лет — и, конечно, это единственное, что
мне нужно на самом деле.
Деймен только улыбается и целует меня в лоб, а потом ведет
за руку к двери.
— К тому же здесь есть один экспонат, который мне до смерти
хочется увидеть. Это будет недолго, ведь нам не придется стоять в очереди. А
потом, обещаю, мы отправимся, куда ты скажешь.
Я смотрю на внушительные запертые двери, оснащенные
суперсовременной сигнализацией, которая, по всей вероятности, подключена к еще
каким-нибудь охранным системам, а возле них наверняка сидят охранники с автоматами,
держа палец на спусковом крючке. Черт возьми, скорее всего на нас нацелена
скрытая видеокамера, и где-то там суровый охранник уже приготовился нажать под
столом кнопку вызова полиции.
— Ты серьезно попробуешь вломиться в музей?
У меня горло перехватило, ладони вспотели и сердце колотится
о ребра. Я все еще надеюсь, что это шутка, хотя Деймен явно серьезен.
— Нет, — шепчет он, закрывая глаза и жестом показывая, чтобы
я сделала то же самое. — Я не попробую, я просто туда войду. Помоги мне чуть-чуть,
пожалуйста. Закрой глаза и повторяй за мной. — Почти касаясь моего уха, он
прибавляет: — Обещаю, никого не поймают, не застрелят и не посадят в тюрьму.
Честно-честно! Ей богу.
Я твержу себе, что за свои шестьсот лет он, наверное, побывал
в разных переделках. Делаю глубокий вдох и бросаюсь в омут головой. Повторяю за
Дейменом все мысленные действия, и в конце концов двери открываются.
Сигнализация отключена, все охранники спят крепким сном. По крайней мере я на
это надеюсь. Очень надеюсь, что крепким. И хорошо бы подольше.
