— Судя по тому, как ты дергаешься и каждые пять секунд
смотришь в сторону лестницы, Сабина ничего не знает?
Я поднимаю глаза и пытаюсь разрядить атмосферу шуткой.
— Так, и кто у нас теперь экстрасенс? Вы или я?
Он только улыбается и смотрит понимающе. Спасибо, хоть не с
жалостью, как раньше.
Так проходит несколько минут. Историк уставился меня, а я
разглядываю кресло. Наконец я не выдерживаю затянувшегося молчания:
— Знаете, Сабина не поймет. Она... — Я ковыряю носком кеда
плотное плетение ковра, смутно представляя, как объяснить мистеру Муньосу, а
все-таки объяснить необходимо. — Вы поймите меня правильно, Сабина
замечательная, ужасно умная, преуспевающий адвокат и так далее, просто... — Я
встряхиваю головой. — Ну, скажем так: она любит, чтобы все было черно-белым.
Полутона ее не привлекают. — Сжав губы, отвожу взгляд. Уже сказала больше, чем
достаточно, и все-таки нужно прояснить еще кое-что: — Пожалуйста, не
рассказывайте ей обо мне, ладно? Не расскажете?
Я смотрю на него, не дыша. Он думает, не торопится, а на
верхней площадке лестницы уже показалась Сабина. Когда я чувствую, что ни
секунды больше не выдержу, Муньос произносит:
— Давай договоримся. Ты не будешь больше прогуливать, а я
ничего не скажу Сабине. Идет?
Это как? Что еще за шуточки? Он практически меня шантажирует!
Нет, я понимаю, привередничать не приходится, тем более что
мне, в отличие от учителя, есть что терять, и все-таки!
Сабина задержалась перед зеркалом, проверить, не осталось ли
на зубах следов губной помады. Я снова оборачиваюсь к Муньосу и шепчу:
— Да какой смысл? От учебного года всего неделя осталась! И
мы с вами оба знаем, что я получу «отлично»!
Он кивает и встает. Широко улыбается, любуясь Сабиной, хотя
его слова адресованы мне:
— Так почему бы тебе и не прийти?
— Куда прийти? — спрашивает Сабина.
Она сегодня слишком красивая, с подведенными глазами,
пушистыми белокурыми волосами и в наряде, за который Стейша Миллер отдала бы
почку, будь она на двадцать лет постарше.
Я начинаю отвечать, боясь, как бы Муньос меня не выдал, но он
перебивает, совершенно меня заглушив.
— Я просто сказал Эвер, чтобы она не нарушала свои планы
ради того, чтобы развлекать меня.
Сабина смотрит на нас, уделяя основное внимание Полу. И хотя
мне приятно видеть, как она радуется, предвкушая чудесный вечер, когда Муньос
ведет ее к двери, придерживая за талию, я едва сдерживаюсь, чтобы не запустить
чем-нибудь им вслед.
Глава 26
У Хейвен вечер в полном разгаре. Она стоит под окном, где
когда-то нашла свою кошку, и произносит речь в память Амулетика, прижимая к
груди маленькую урну с прахом.
— Эй, — шепчу я, усаживаясь рядом с Дейменом и бросая взгляд
на двойняшек. — Что я пропустила?
Он улыбается и думает в ответ: «Были слезы и стихи. Я
уверен, она тебя простит... рано или поздно».
Кивнув, мысленно показываю Деймену, почему я опоздала — всю
сценку в красках. Пересылаю изображение ему в мозг, одновременно наблюдая, как
Хейвен сыплет на землю прах Амулетика.
Деймен обнимает меня за плечи — именно так, как нужно, чтобы
меня утешить. У меня в руках возникает букет алых тюльпанов и сразу же
исчезает, пока никто не успел заметить.
«Правда было так плохо?»
Деймен сочувственно смотрит на меня, а Хейвен передает урну
своему младшему брату Остину. Тот морщится, нос и с любопытством заглядывает
внутрь.
«Еще хуже». До сих пор не могу понять, почему я вдруг разоткровенничалась,
да не с кем-нибудь, а с мистером Муньосом.
Придвигаюсь ближе и кладу голову Деймену на плечо.
«А двойняшки что здесь делают? Они вроде боялись выходить из
дома? »
Девчонки стоят рядом с Хейвен, совершенно одинаковые,
темноглазые, с челками, подстриженными зигзагом. На этом, правда, сходство и
заканчивается. Вместо школьной формы каждая выбрала наряд по своему вкусу. Роми
предпочла здоровый американский стиль из каталога Дж. Крю, в то время как Рейн
словно сошла с подиума компании «Хот топик» — черное мини-платьице, рваные
черные колготки и туфельки с ремешком, на здоровенной платформе. Хотя вряд ли
близнецы купили все это в магазине, когда у них Деймен под боком — он материализует
все, что они попросят.
Деймен качает головой и крепче сжимает мне плечи, отвечая на
мои мысли.
«Нет, ты ошибаешься. Они понемножку пробуют выходить наружу.
Так и рвутся исследовать мир за пределами телевизора, журналов и нашего
охраняемого поселка с красивым названием «Хрустальный грот». Хочешь верь,
хочешь не верь, одежду они себе выбирали сами и даже заплатили за нее. Конечно,
деньги я им дал. Представь себе только: вчера — магазин, сегодня — кошачьи
похороны, а завтра... Кто знает?»
Его лицо освещает улыбка. Хейвен между тем прощается с
кошкой, которую практически никто из нас не знал.
Я спрашиваю Деймена:
— Может, надо было что-нибудь принести? Цветы или еще что?
— Мы принесли. — Губы Деймена легко касаются моего уха. —
Вон те цветы, и не только. — Он указывает гигантский букет разноцветных
весенних цветов. — Еще мы сделали щедрое, хотя, разумеется, анонимное
пожертвование на Общество защиты животных, в память Амулетика. Я подумал, что
она бы это оценила.
— Анонимная помощь? — Я любуюсь очертаниями его лба, изгибом
губ, и мне невыносимо хочется прижаться к ним своими. — Я думала, ты против
этого?
Он, похоже, принимает мои слова за шутку. Я уже собираюсь
ему растолковать и тут замечаю, что Джош машет нам рукой.
Убедившись, что Хейвен не услышит, он говорит:
— Слушайте, мне нужна ваша помощь. Я тут здорово облажался.
— Как это? — спрашиваю я, хотя ответ уже возник у меня в
голове.
Джош глубоко засовывает руки в карманы. Крашеные черные
волосы падают ему на глаза.
— Котенка ей принес. У нас один парень в ансамбле... В
общем, у его подружки кошка окотилась, и я подумал — может, Хейвен так будет
легче утешиться. Взял черненького... А она теперь со мной не разговаривает.
Говорит, я ничего не понимаю. Разозлилась не по-детски.
— Ты подожди, она успокоится и...
Джош качает головой.
— Шутишь? Ты слышала, как она сейчас распиналась? Мол.
Амулетик была единственная и неповторимая, никто и никогда ее не заменит. — Он
встряхивает головой и отворачивается. — Это специально для меня было сказано.
— Каждый чувствовал бы то же самое, только что потеряв любимую
зверюшку. Я уверена, если ты...
