— Значит, ты все решил. Хорошо. Мне не нравится, ну да
ладно. Ты мне вот что скажи: о каком промежутке времени речь? Пара дней?
Неделя? Сколько тебе нужно времени, чтобы усвоить: что бы ни случилось, что бы
ты и говорил, какими бы бесчестными ни считал свои прошлые поступки, я все
равно выбираю тебя. Я всегда выбирала тебя. Для меня существуешь только ты.
— Разве можно назначать какие-то сроки? Дай себе время
подумать, отпустить свое увлечение мною и двинуться дальше...
— Ты решил обязательно «все исправить», не обращая внимания
на мои слова? Ты придумал эту игру, но о еще не значит, что ты определяешь ее
правила. Если уж ты действительно хочешь дать мне возможность выбрать, я сделаю
свою выбор до того, как закончится день.
Деймен качает головой. Глаза его чуть просветлели и, ели я
не ошибаюсь, в них проглядывает облегчение.
В этот миг ко мне приходит понимание, а вместе с ним — лучик
надежды, от которой моя душа взмывает ввысь. Деймену, как и мне, ужасно не
нравится все происходящее. Не только мне одной необходимо назначить срок
испытания.
— До конца года, — говорит он, стиснув зубы.
Ясно: пытается быть благородным и самоотверженным, балда.
Я мотаю головой.
— До конца завтрашнего дня. К этому времени я точно приму
решение.
Деймен и слушать не хочет.
— Эвер, прошу тебя! У нас вся жизнь впереди, если ты
захочешь. Поверь, нет причин торопиться.
— До конца следующей недели.
У меня горло сжимается. Не представляю, как я доживу.
— До конца лета, — произносит он окончательным тоном, не
отрывая от меня взгляда.
Не могу выжать из себя ни слова. Я так ждала этого лета, с
нашей первой встречи ждала, мечтала, как мы целых три месяца будем наслаждаться
жизнью на солнышке у моря — а вместо этого мне предстоят три месяца одиночества.
Говорить больше не о чем. Я отворачиваюсь и иду прочь,
словно не замечая протянутой руки Деймена.
Если уж он решил, что я должна сама выбрать свой путь,
начнем прямо сейчас. Домой я вернусь одна.
Я бреду по улицам Амстердама, Парижа, Лондона, Новой Англии
и ни разу не оглядываюсь назад.
Глава 32
Едва свернув за угол, я бросаюсь бегом. Ноги движутся так
быстро, словно я могу убежать от Деймена, от картинной галереи, от всего.
Булыжная мостовая переходит в асфальт, затем начинается поросшая травой земля.
Любимые уголки Летней страны проносятся мимо. Сейчас я хочу материализовать
свое собственное место, куда Деймену не будет пути.
Поднимаюсь на дощатую трибуну возле моей старой школы,
против табло с надписью «Вперед, «Медведи»!». Сажусь в углу справа. Когда-то я
здесь попробовала свою первую (и последнюю) сигарету, здесь я впервые
поцеловала своего бывшего парня, Брендона, здесь мы царили с моей бывшей
подругой Рейчел, хихикали и кокетничали в костюмчиках группы поддержки, даже не
подозревая, какой сложной иногда бывает жизнь.
Я ставлю ноги на спинку переднего сиденья и, уткнувшись
головой в колени, давлюсь всхлипами, от которых сотрясается все мое тело.
Пытаюсь хоть как-то осмыслить случившееся. Материализую пачку бумажных носовых
платков и, высморкавшись, опухшими глазами смотрю на футбольное поле. Там идет
тренировка, бегают безликие, безымянные футболисты, их подружки встряхивают
кудрями и сплетничают в сторонке. Я надеялась, что эта знакомая, такая
обыденная картина меня хоть немного утешит, но становится только хуже, и я
заставляю школьный стадион исчезнуть.
Это уже не моя жизнь. Не моя судьба.
Мое будущее — Деймен. В этом нет и тени сомнения.
Хоть я и начинаю нервничать каждый раз, когда Джуд оказывается
рядом, — это ровным счетом ничего не значит. Во всяком случае, не значит, что
он — «Тот самый». Это всего лишь подсознательное узнавание, не более того.
Если он сыграл роль в моем прошлом, отсюда не следует, что
ему отведена хоть какая-нибудь роль в моем будущем, помимо того, что он — мой
начальник по работе на лето, которую я и искать-то не стала бы, если бы Сабина
меня не заставила. В чем же я виновата? Просто случайное совпадение, досадная
подробность моих прежних жизней, которая упорно отказывается умирать, и совсем
не по моей вине.
Я этого не хотела... Так ведь?
Ведь так?
Сердце знает правду, и все же я невольно задумываюсь. Что мы
значили когда-то друг для друга? В самом деле я вышла обнаженная из озера, не
заботясь о том, что он меня видит? Или этот портрет создан его чересчур живым
воображением?
Вопросы, вопросы, о которых я предпочла бы не задумываться.
Действительно ли я оставалась девственницей все эти
четыреста лет?
Неужели я спала с Джудом, хоть и не спала с Дейменом?
И если так, почему сейчас я при нем смущаюсь и места себе не
нахожу?
Я материализую посреди пустого поля римский Колизей,
египетские пирамиды, афинский Акрополь, большой базар в Стамбуле, Оперный театр
в Сиднее, площадь Святого Марка в Венеции, Медину в Марракеше... Передо мной
мелькают образы тех мест, где я мечтала побывать, а в голове одна мысль.
Впереди три месяца.
Три месяца без Деймена.
Три месяца сознавать, что он есть где-то, и не иметь
возможности коснуться его, приблизиться к нему, быть с ним рядом.
Три месяца, чтобы побольше узнать о магии, решить наконец
все наши проблемы и вернуть его навсегда.
Я уверена, как никогда и ни в чем: только он один — мое
будущее, моя судьба, и не важно, что было прежде.
Я вновь замечаю сменяющиеся передо мной пейзажи. Большой
каньон превращается в Мачу-Пикчу, затем возникает Великая Китайская стена. Для
них будет еще время, а сейчас нужно возвращаться.
Назад, на Землю.
В магазин эзотерических товаров.
Надеюсь, я застану Джуда, пока он не закрыл магазинчик.
Пусть он меня наконец научит читать эту злосчастную книгу.
Глава 33
Всю неделю я старалась не встречаться с Сабиной. Не думала,
что это возможно, а тут — школа, новая работа, прощальный спектакль Майлза по
мюзиклу «Лак для волос»... В общем, я успешно увиливала от общения до той минуты,
когда, с утра пораньше, собралась выбросить в раковину несъеденный завтрак.
— Так. — Сабина улыбается, одетая в тренировочный костюм,
сияя здоровьем и капельками пота после пробежки. — По-моему, у нас назрел
разговор. От которого ты так ловко уклоняешься.
Я беру в руки стакан и пожимаю печами. Что тут скажешь?
— Как твоя новая работа? Нормально?
