— Черт возьми, Эвер, живи полной жизнью! Даром ведь
бессмертие пропадает.
Я хмурюсь и демонстративно разгоняю дым рукой, спрашиваю:
— Кто владелец этого заведения?
Раньше я этого магазина даже не замечала. Очень интересно,
при чем здесь Роман.
Он молча курит, жмурясь, точно кот, и оглядывая меня головы
до ног.
— Ты думаешь, я шучу, а я вполне серьезен. Ни один уважающий
себя бессмертный не вышел бы на люди в таком виде. — Он грозит мне пальцем. —
Впрочем... Футболку можешь оставить. Остальное переодень.
Роман скалится, словно заправский хищник.
— Кто владелец? — повторяю я, снова заглядывая в дверь.
У меня забрезжила идея. Это не просто бутик винтажной
одежды. Здесь продаются личные вещи Романа — то, что он накопил за шестьсот
лет. Очень точно уловил момент для продажи, прирожденный торговец.
А он выдыхает несколько дымовых колечек и говорит:
— Владелец — мой друг. Тебя это не касается.
Как же, рассказывай. Магазин — его. Роман и есть начальник
Хейвен, он выписывает ей чеки в день зарплаты. Ладно, не буду показывать, что я
догадалась.
— Надо же, у тебя есть друг. Не повезло ему.
— О, у меня много друзей. — Роман улыбается во все лицо, еще
раз глубоко затягивается, затем швыряет окурок на землю и растирает носком
ботинка. — В отличие от тебя я не сторонюсь людей. Так сказать, не трясусь над
собственным даром. Я популист, Эвер. Я даю людям то, что им нужно.
— И что же это?
Какой-то частью сознания я удивляюсь, почему я все еще
здесь, мокрая, хоть выжми, занимаюсь никому не нужной болтовней, дрожа на ветру
в пропитанных водой джинсах и просвечивающей футболке.
Роман улыбается. Его темно-голубые глаза неотступно
наблюдают за мной.
— Люди хотят то, что они хотят, верно? — От его низкого
гортанного смеха, похожего на рычание, у меня холодок пробегает по спине. —
Догадаться не слишком сложно. Может, попробуешь?
Кажется, за его плечом возникло какое-то движение. Я
надеюсь, что это Хейвен, а вижу высокую брюнетку, которую встретила в ту ночь,
когда имела глупость прийти к Роману. Поймав мой взгляд, она выходит из-за прилавка
и приближается к двери. Волосы цвета воронова крыла, угольно-черные глаза,
гладкая смуглая кожа ее экзотической красоты захватывает дух.
— Было весьма приятно поболтать с тобой, Эвер, но, боюсь,
тебе пора бежать. Не обижайся, дорогая, вид у тебя несколько... неухоженный.
Может повредить бизнесу. Всех покупателей распутаешь, понятно? Если тебе не
хватает мелочи на автобус... — Пошарив в кармане, Роман протягивает на
раскрытой ладони горстку монет. — Понятия не имею, сколько это может стоить. Я
не ездил на автобусе вот уже...
— Вот уже шестьсот лет, — говорю я, прищурившись.
Брюнетка останавливается и поворачивает назад, повинуясь
легкому движению пальцев Романа. Другой бы даже не заметил этого знака. Девушка
скрывается в глубине магазина.
Я отворачиваюсь. Ясно, что здесь мне делать нечего. Когда я
перехожу улицу, вслед мне летит голос Романа:
— Шестьсот лет назад автобусов не было! Ты бы об этом знала,
если бы не прогуливала историю!
Иду дальше, не оглядываясь. Не желаю играть в его игры.
Сворачивая за угол, я вдруг ощущаю ментальную хватку Романа.
«Эй, а все-таки: чего хотят люди ? Попробуй догадаться.
Возможно, это приведет тебя к противоядию».
Споткнувшись, я слепо хватаюсь руками за стену, а в голове
голос Романа тянет нараспев: «Мы с тобой очень похожи. Уже недолго осталось,
дорогая, скоро ты сможешь это доказать. Скоро ты, наконец, заплатишь свою цену».
Хохоча от души, он отпускает меня, и я бросаюсь прочь.
Глава 39
На следующий день я прихожу на работу, как будто ничего не
случилось. Даже вспоминать не желаю то неловкое объятие на пляже и тем более —
общее прошлое, которое Джуд прочно забыл.
Не зря у нас в прошлом все закончилось ничем. Тому была
причина.
Причина по имени Деймен.
И все-таки, как я ни спешила, Майлз и Хейвен ухитрились
прийти раньше. Оба стоят, прислонившись к прилавку, и отчаянно флиртуют с
Джудом.
— Что вы тут делаете? — спрашиваю я, стараясь не поддаваться
панике.
Окидываю всех троих взглядом: Хейвен откровенно торжествует,
у Майлза блестят глаза, а Джуд явно забавляется.
— Выбалтываем твои секреты, преувеличиваем твои недостатки...
Ах да, еще приглашаем Джуда на мою прощальную вечеринку. Так, на случай, если
ты вдруг забудешь, — смеется Майлз.
Я смотрю на Джуда, смущаюсь и не знаю, что сказать. А тут
еще Хейвен добавляет:
— Знаешь, так удачно — он в этот день свободен!
Я прохожу за прилавок, будто меня нисколько не волнует, что
парень, который ухлестывает за мной уже несколько столетий и с которым, по
мнению моего суженого, у нас осталось нечто незавершенное, — что этот парень
через несколько дней будет сидеть на вечеринке у меня в гостиной.
Хейвен берет листок с объявлением и машет им у меня перед
носом.
— А почему ты ничего не говорила о курсах экстрасенсов? Это
же как раз для меня! Ты ведь знаешь, как я увлекаюсь всякой эзотерикой.
Она оборачивается и улыбается Джуду. Я бросаю сумку под
прилавок и усаживаюсь на табурет.
— Извини, я и правда не знала.
Врет, ведь она ничем таким на самом деле не интересуется.
Как бы мне их вытурить отсюда?
— А вот увлекаюсь! Уже довольно давно. — Хейвен выгибает
бровь, словно подначивая меня возразить. Нет уж, я не поведусь на эти маленькие
хитрости. — К счастью, Джуд пообещал, что постарается найти для меня место в
группе, — прибавляет Хейвен с довольной улыбочкой.
Я бросаю на Джуда беглый злой взгляд. Он чуть заметно
съеживается, пожимает плечами и уходит в заднюю комнату. Тут же возвращается с
неизменной доской для серфинга под мышкой, машет нам на прощание и уходит.
— Невероятно! Как ты могла его от нас утаить? — выпаливает Майлз,
как только за Джудом закрывается дверь. — Эгоистка несчастная! Тем более что у
тебя свой красавец имеется!
— Нет, а как ты могла вот это от нас утаить? — Хейвен все
еще размахивает объявлением. — Радуйся, что согласился меня принять!
— Мне радоваться? — изумляюсь я.
Не хватало еще, чтобы у Хейвен обнаружились скрытые
способности экстрасенса. Она и так слишком многое угадывает — по крайней мере,
когда дело касается нас с Дейменом.
— К тому же занятия уже начались, поэтому он и сказал, что постарается
найти для тебя место. — А уж я-то как постараюсь, чтобы ничего у него не вышло!
— Кстати, твоей работе это мешать не будет?
