События внешнего мира по-прежнему давали почву для опасений, которые когда-то подтолкнули шифропанков и Сатоши к созданию неподконтрольной властям валюты. Документы, обнародованные Эдвардом Сноуденом в 2013 году, ярко продемонстрировали, что Агентство национальной безопасности действительно отслеживало электронную переписку большей части населения Америки. Однако сдержанная реакция общества на новости о тотальной слежке АНБ также показала, что большую часть американцев не сильно заботил тот факт, что правительство собирает сведения о них. Разве слежка может повредить законопослушному гражданину?
В растущем сообществе биткойн-пользователей царило схожее настроение: большинство пользователей не слишком-то заботили вопросы конфиденциальности транзакций. В свете того, что стоимость биткойна приблизилась к отметке в тысячу долларов, все больше пользователей восславляли другие преимущества Биткойна, не связанные с его устойчивостью к правительственному контролю.
1 декабря Биткойн, наконец, впервые удостоился внимания аналитиков с Уолл-стрит. Трейдинговая компания Wedbush опубликовала отчет о первом в истории исследовании, посвященном Биткойну: в отчете эта технология была охарактеризована как инновация, способная изменить правила игры в платежной индустрии. Аналитик Wedbush Джил Луриа описал технологию с энтузиазмом, обычно свойственным участникам биткойн-форумов.
“Мы полагаем, что технология Биткойн ценна своей функцией проводника на пути к новой, всемирной, доступной платежной системе с открытым кодом”, – написал Луриа.
Из отчета следовало, что на тот момент Биткойн охватывал лишь 1 % от потенциального рынка, а стоимость одной монеты вполне способна возрасти и в десять, и в сто раз по сравнению с ее текущим значением – и достичь отметки в 100 тысяч долларов.
Те же самые тезисы привлекли к себе еще больше внимания четыре дня спустя, когда они прозвучали в аналитическом отчете Bank of America, первого крупного банка, обратившего внимание на эту технологию. Главный форекс-стратег Bank of America Дэвид By был настроен более скептично, чем Луриа: он перечислял такие опасности Биткойна, как волатильность курса и связь с преступным миром. Однако в 14-страничном отчете Bank of America была отмечена также высокая вероятность того, что новая платежная система составит серьезную конкуренцию сервисам денежных переводов, таким как Western Union.
Прогноз By касательно будущей цены биткойна не был столь оптимистичен, как прогноз Лурии, и тем не менее, по его предположению, совокупная стоимость сервисов экосистемы Биткойна оценивалась в 15 миллиардов долларов, что в пересчете составляло 1300 долларов за монету.
Предположение о том, что Биткойн способен занять место глобальной платежной системы, было озвучено не впервые. Об этом же в 2012 году говорил и Чарли Шрем – BitPay к тому моменту уже предлагал трансграничные переводы по существенно более выгодным расценкам, чем банки. Однако это предположение теперь звучало куда более весомо, поскольку исходило от представителей банковской индустрии, которые обладали возможностями для интеграции и популяризации технологии. Тем не менее наиболее четкое представление о том, как быстро развивались события в описываемый период, можно было почерпнуть не из отчетов аналитиков, а из текста письма, которое Питер Бригер, член правления Fortress Investment Group, получил от исполнительного директора Wells Fargo, крупнейшего по многим параметрам банка страны.
Летом того года Бригер озвучил Wells Fargo свое предложение о сотрудничестве с целью создания крупной биткойн-биржи. Банк отказался в этом участвовать, и Бригеру пришлось свернуть свой амбициозный план переноса бизнеса Fortress в сферу виртуальных валют. Однако теперь Wells Fargo готов был вернуться к переговорам. Участники договорились о встрече в нью-йоркском офисе Fortress. Банк Wells Fargo никогда бы не предпринял никаких действий, идущих вразрез с предписаниями правительственных органов контроля, но теперь перспектива повсеместного применения Биткойна с одобрения регуляторов казалась вполне осуществимой.
* * *
Между тем, пока в Соединенных Штатах Биткойн завоевывал признание, в Китае его положение стремительно ухудшалось. 5 декабря, когда Бобби Ли садился в самолет, летящий в США, для того чтобы отправиться в свою первую заграничную командировку с тех пор, как Биткойн совершил прорыв на китайской земле, он получил звонок от репортера из Bloomberg News. Журналист попросил Бобби прокомментировать информацию, которую сообщили его источники: Национальный банк Китая якобы собирается ввести запрет на использование виртуальных валют.
Бобби ничего об этом не знал. В ноябре управляющий Национального банка в устном комментарии заявил, что обращение биткойна вряд ли будет признано законным, тем не менее подобные торговые операции не запрещены. Это высказывание натолкнуло многих на мысль о том, что центральный банк умывает руки. Такое толкование подстегнуло стоимость биткойна еще сильнее, и она взлетела до 7 тысяч юаней за монету. Однако Бобби, имея достаточный опыт наблюдения за поведением рынков, понимал, что эта лихорадка не может кончиться ничем, кроме драматичного падения, которое явно не поспособствует ни росту популярности Биткойна, ни перемене настроения китайских властей. Бобби предупредил о том, что цена вряд ли продолжит расти, и намекнул, что не отказался бы от поддержки центрального банка: “Если правительство решит взять под контроль работу биткойн-бирж, мы воспримем это решение с радостью”, – коротко ответил он репортеру, перед тем как выключить телефон.
Во время перелета настроение Бобби было оптимистичным, он ожидал, что в туманной сфере, где ему приходилось продвигаться наощупь, вскоре наступит ясность. Однако, когда самолет приземлился и Бобби включил телефон, он увидел около дюжины сообщений. Одно из них, от Линг Канга, отвечавшего за отношения с властями, содержало следующий текст: “Что бы ты ни делал, позвони мне немедленно”.
Еще по дороге в зону таможенного контроля Бобби позвонил Лингу и сказал, что узнал о послании Центробанка еще до вылета и надеется на лучшее. “Нет, нет, – ответил ему Линг по-китайски, и в его голосе отчетливо слышался испуг, – на этот раз все гораздо серьезнее!” Документ, о котором говорил Канг, был обнародован, пока Бобби был в полете, и его подготовил не только Национальный банк, но и главы четырех основных министерств. “Судьба Биткойна в Китае теперь под вопросом”, – сказал Линг.
Хорошая новость заключалась в том, что Биткойн не был признан противозаконным. Власти рассматривали его в качестве одного из видов цифровых активов, продажа и покупка которых не карается законом. Документ содержал предписание всем биржам, совершающим операции с виртуальными валютами, пройти процесс регистрации в Министерстве информации. Это означало, что власти не закроют все биржи поголовно в одночасье. Плохая новость, по мнению Линга, заключалась в том, что китайские власти не признали биткойны деньгами, вместо этого дав ему определение “цифровой товар”.
Правительство Китая тем самым вступило в самый центр жарких дебатов на тему категоризации биткойна. Мнение властей Поднебесной оказалось созвучно оценке Венсеса Касареса и некоторых других членов сообщества, считавших, что записи на блокчейне в наибольшей степени являются цифровыми активами, неким цифровым золотом, нежели деньгами вроде долларов и евро, – по той причине, что биткойн на тот момент не применялся массово в качестве средства обмена или расчетной единицы. Помимо отсутствия этих свойств, китайские власти отметили, что Биткойну не достает основной и важнейшей для валюты характеристики: поддержки правительства.
