Когда Чарли освободили, предварительно надев на его лодыжку электронный браслет, он встретил в зале суда своих родителей и Кортни. Они никогда не видели друг друга ранее и подчеркнуто не разговаривали. Чарли спросил своих родителей, может ли Кортни поехать домой вместе с ними, но они ответили, что, если Чарли хочется оставаться с Кортни, они отменяют залог и он может возвращаться в тюрьму. Чарли шепнул рыдающей Кортни, что постарается разобраться с родителями и позвонит ей позже; после этого он залез в родительский черный Lexus и отправился в родительский дом.
Пока Чарли сидел в здании суда, федеральный прокурор Прит Бхарара – один из самых влиятельных прокуроров в стране, который несколькими месяцами ранее выдвигал обвинения против Росса Ульбрихта – публично объявил, что Чарли и Роберту Файеллу из Флориды, известному как ВТС King, были предъявлены обвинения. На пресс-конференции Бхарара сказал так:
“Если вы хотите развивать виртуальную валюту или создавать собственную криптовалютную биржу, пожалуйста, работайте. Но вы должны следовать правилам. Всем до единого”.
Преступление Чарли было не той величины, чтобы федеральный прокурор давал отдельную пресс-конференцию, но Бхарара, определенно, хотел покрасоваться, сделав громкое заявление, и показать всем, что он внимательно следит за цифровыми валютами.
* * *
На следующий день после освобождения Чарли под залог, и всего в полутора километрах от того места, где Чарли провел ночь в наручниках, братья Уинклвоссы вышли из черного автомобиля, чтобы дать показания на очередном слушании по Биткойну. Оно проводилось в офисе главного финансового регулятора Нью-Йорка Бенджамина Лоски, который летом 2013 года рассылал повестки всем крупным инвесторам в криптовалюты и биткойн-компаниям. Ранее Лоски работал на Бхарара. Арест Чарли и пресс-конференция Бхарары, имевшие место накануне слушаний Лоски, выглядело для многих как разыгранный спектакль, имевший целью дать регулятору повод для нападок на Биткойн.
И действительно, арест Чарли черной тучей навис над собравшимися, сильно повлияв на атмосферу слушания. Кроме Уинклвоссов, показания также давали Барри Зильберт, который собирался инвестировать в компанию Чарли в 2012 году, и Фред Уилсон, уважаемый венчурный капиталист, которого Чарли неоднократно консультировал. Единственным участником слушания, не имевшим отношения к Чарли, был Джереми Лью – венчурный капиталист из Калифорнии, вложивший деньги в Бобби Ли и ВТС China.
Состав приглашенных явно показывал, что с момента последних слушаний трехмесячной давности в Сенате центр влияния в биткойн-сообществе переместился от Bitcoin Foundation, созданной, опять же, при участии Чарли, к Кремниевой долине.
Когда Лоски задал вопрос об аресте Чарли, никто из присутствующих не высказался в его защиту. Близнецы Уинклвоссы заявили, что своим поведением Чарли их предал. Уилсон и Лью подчеркнули, что Чарли был частью уже уходящей старой гвардии Биткойна, для которой кажущаяся анонимность технологии была ее наиболее привлекательным качеством.
“Однако радикальные либертарианцы – это не такой уж значимый сегмент рынка”, – пренебрежительно сказал Лью.
Уменьшающийся фокус на анонимности и противостоянии центробанкам вовсе не означал, что у участников дискуссии были скромные амбиции в отношении Биткойна. Они рассуждали о том, как новая форма денег – и лежащий в ее основе блокчейн – позволит создать новые виды бирж и множество других вещей, о которых ранее никто никогда не задумывался.
“Когда вы предлагаете практически бесплатные транзакции и возможность программировать деньги, чтобы наделить их множеством дополнительных функций, вот тогда вы говорите о рынке размером в весь мир”, – сказал Лью.
Все участники беседы сравнили Биткойн в его нынешнем виде с Интернетом в 1993 году до создания первого веб-браузера. Тогда было много энтузиазма в узких кругах специалистов, вызванного возможностями протокола Интернета, но еще не существовало программ и инфраструктуры, которые сделали бы эту технологию доступной для большинства обычных людей. В то время в Интернете доминировали маргиналы, желающие опробовать новую технологию. Точно так же протокол Биткойна в 2014 году все еще был практически неизвестен в широких кругах, но это не означало, что однажды в будущем люди не придумают удобных способов его использовать.
“Мы находимся в начале захватывающих времен, не только для инвесторов, но для всего общества”, – сказал Уилсон.
Слушание продолжалось, и становилось все более ясно, что Лоски и два его помощника скорее хотят работать совместно с биткойн-сообществом, а не против него.
“Большинство людей изначально скептически относятся к новым явлениям. Не стоит поддаваться таким чувствам, – сказал Лоски. – Мы хотим убедиться, что не подрезаем крылья многообещающей технологии, прежде чем она оторвется от земли. Мы хотим, чтобы Нью-Йорк оставался центром инноваций”.
Лоски, несмотря на свой моложавый вид, был весьма амбициозен. В конце 2013 года он объявил о своих планах создать так называемую “битлицензию” (BitLicense) для криптовалютных компаний. На слушании он вел себя скорее не как суровый следователь, а как непопулярный подросток, пытающийся подружиться с клевыми технически подкованными ребятами. Было очевидно, что он считал Биткойн достаточно интересной технологией и хотел, чтобы ее развитие не обходило стороной Нью-Йорк.
“Нам нужно подумать, как превратиться в более современного цифрового регулятора, – сказал он. – Это касается не только законов, но и людей, которых мы нанимаем, оперативность, с которой мы принимаем решения. Нам есть чем заняться”.
* * *
Кажется, Биткойн-сообщество добилось значительного прогресса в общении с регуляторами. А вот в общении и сотрудничестве с банками биткойнерам не так везло, особенно после ареста Чарли.
“Все хреново!” – такое короткое письмо Патрик Мерк получил в день, когда было объявлено об аресте Чарли, от своего знакомого в Wells Fargo, который ранее очень хотел, чтобы банк начал работать с биткойн-компаниями.
Чарли ушел в отставку с поста вице-председателя Bitcoin Foundation сразу после своего ареста, но это не помогло. Один из руководителей Wells Fargo дал Питу Бригеру понять, что банк останавливает любую работу над совместным биткойн-проектом с Fortress.
Даже до ареста Чарли были основания полагать, что банки начнут осторожнее относиться к Биткойну. Помимо репутационных рисков при работе с виртуальными валютами основным барьером для банков стала обеспокоенность по поводу отмывания денег. Регуляторы требовали от банков отслеживать источник и назначение всех транзакций, чтобы гарантировать, что банки не имеют дел с какими-нибудь террористами или преступниками. Обычно в этом не было ничего сложного, потому что банки во всем мире вели учет по всем счетам и транзакциям. Однако в 2013 году банки столкнулись с миллиардными штрафами за недостаточный контроль за транзакциями из некоторых стран, входящих в санкционный список, например, Ирана. Многие менеджеры банков пришли к выводу, что отследить проходящие через биткойн-компании деньги невозможно. Клиенты биткойн-биржи могли конвертировать свои доллары в цифровую валюту и отправить ее любому человеку в любую точку мира.
